Прямая линия вышла совершенно не прорывной — да и не могла выйти другой, потому что мы сегодня у двух водоразделов: постепенно завершается, судя по всему, горячая фаза конфликта, завершается президентство Джо Байдена, и уже через несколько месяцев ситуация будет кардинально другой — строить сейчас прогнозы и делать предсказания дело максимально неблагодарное.
Потому с политической точки зрения прямая линия получилась больше про прошлое и про осознание себя в текущих событиях. Начинать надо было раньше — то есть нынешнее состояние тотальной конфронтации естественно и обоснованно, а вот как раз хрупкий мир и был аномалией, временной ситуацией.
Важный лингвистический момент — суверенитет должен быть не только у государства, а внутри каждого из нас. То есть сухая правовая концепция буквально проникает на уровень человека, суверенитет становится стержнем идеологии — суверенитет всегда живой, суверенитет всегда с тобой. Я когда-то писал об этом, и вот вижу продвижение и воплощение именно суверенитета как краеугольного камня нашей современной политической мысли.
И Россия воспринимается как одна большая семья: получается, с президентом во главе. Президент в этой концепции как pater patriae, отец отечества: заботливый и внимательный — когда милостивый, когда карающий по своему усмотрению. Отец это куда большее, чем какой-то наемный менеджер — ведь отца не выбирают, отец ведёт за собой своей отеческой властью, и равных ему нет и быть не может.
Прямая линия вышла совершенно не прорывной — да и не могла выйти другой, потому что мы сегодня у двух водоразделов: постепенно завершается, судя по всему, горячая фаза конфликта, завершается президентство Джо Байдена, и уже через несколько месяцев ситуация будет кардинально другой — строить сейчас прогнозы и делать предсказания дело максимально неблагодарное.
Потому с политической точки зрения прямая линия получилась больше про прошлое и про осознание себя в текущих событиях. Начинать надо было раньше — то есть нынешнее состояние тотальной конфронтации естественно и обоснованно, а вот как раз хрупкий мир и был аномалией, временной ситуацией.
Важный лингвистический момент — суверенитет должен быть не только у государства, а внутри каждого из нас. То есть сухая правовая концепция буквально проникает на уровень человека, суверенитет становится стержнем идеологии — суверенитет всегда живой, суверенитет всегда с тобой. Я когда-то писал об этом, и вот вижу продвижение и воплощение именно суверенитета как краеугольного камня нашей современной политической мысли.
И Россия воспринимается как одна большая семья: получается, с президентом во главе. Президент в этой концепции как pater patriae, отец отечества: заботливый и внимательный — когда милостивый, когда карающий по своему усмотрению. Отец это куда большее, чем какой-то наемный менеджер — ведь отца не выбирают, отец ведёт за собой своей отеческой властью, и равных ему нет и быть не может.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from it
