Все пропустил

В одной из своих лекций Мераб Мамардашвили говорил, что время – это скорее не линия, а спираль. И какое-нибудь значимое событие, которое происходит в жизни человека, похоже на иглу, пронзающую эту спираль насквозь, как масло. Так и получается, что первая любовь, смерть близкого, рождение – все это в каком-то смысле не точка на карте, а вечно длящийся момент, неизменная константа. Не знаю, читал ли Мамардашвишили мексиканца Хуана Рульфо и его роман «Педро Парамо» 1955 года (чисто теоретически это возможно), но если бы читал, то, думаю, он бы его оценил.

Короткий текст – около полутораста страниц – описывает сновидческое путешествие в Комалу, мексиканский городок посреди высушенной земли. Туда отправляется Хуан Персидо, сын Педро Парамо, некогда всесильного господина здешних краев. Наш герой никогда не знал отца – только после смерти матери он решил познакомиться с ним. Но Комалы, на самом деле, давно уже нет, как и самого Парамо: на месте городка и богатой усадьбы остались лишь облупившиеся стены, пыль и призраки, бродящие по улицам. Они и рассказывают герою свои истории – из этих осколков постепенно складывается и картина шумной жизни в Комале, и образ Педро Парамо, и образ Сусаны Сан-Хуан, его главной любви. На самом деле, из этого складывается и жизнь вообще, не только героев, и, пожалуй, это самое важное, что есть в тексте. Ты можешь быть бесконечно далек от Мексики 1920-х годов, но не почувствовать что-то знакомое в том, как описаны сами принципы устройства жизни, ее внутренние механизмы, почти невозможно.

Интересно, что Рульфо считают одним из основоположников магического реализма – к которому я совсем равнодушен – и предвестником латиноамериканского бума. Однако мне кажется, что его главный и по сути единственный крупный текст ближе не к Маркесу (очень его ценившему), с этим цветистым слогом и многословием, а к Сэмюэлу Беккету, может, даже к Жану Аную – с драматургической скупостью, парадоксальными, но точными диалогами. Собственно, в пользу этого говорит не только скромный объем романа, но и то, что магический реализм здесь весьма условный – он присутствует лишь в виде допущения, будто мы можем увидеть жизнь наших родителей едва ли не их же собственными глазами. Допущение это, прямо скажем, скорее литературного свойства, чем магического.

Снаружи во дворе — шаги, словно по кругу. Приглушенные звуки. А здесь — женщина, вставшая на пороге, преграждая путь солнцу; меж рук у нее — обрывки неба, а под ногами — ручейки света, разлитые по полу, будто затопленному слезами. И снова всхлипы. И снова тихий, но резкий плач, и разрывающая ее тело мука.
— Твоего отца убили.
— А тебя кто убил, мама?

Эта драматургическая разбивка на сцены – и то, что эпизоды из жизни героев мы узнаем не в хронологическом порядке, а в порядке, нужном Рульфо, – усложняет процесс чтения (попробуй запомнить, кто есть кто и кем кому приходится), но, очевидно, облегчает работу съемочной команде. Фильм «Педро Парамо», который недавно вышел на Нетфликсе, это в буквальном смысле построчная экранизация романа. Забавно, что в России такой подход скорее оценили бы положительно, тогда как здесь, по моим наблюдениям, публика чаще ругает фильм за отсутствие режиссерской фантазии. Впрочем, если вы отличный знаток текста и понимаете его внутреннее устройство, фильм и правда может показаться скучным. Но если вы, как я, прочитали роман только один раз (а не сто, как советуют литературоведы), то экранизация зайдет отлично: я посмотрел ее сразу после того, как закрыл книгу, и получил удовольствие. Думаю, кстати, что можно пойти и в обратном порядке.

На русском языке роман выходил еще в СССР. Сейчас же его решили издать в Эксмо в новом переводе (который сделала Елена Пастухова), предварив текст большой вступительной статьей Петра Когана, знатока латиноамериканской литературы, о Хуане Рульфо. За это, думаю, стоит сказать команде редакции отдельное спасибо.

#книги

www.group-telegram.com/it/vse_propustil.com/2021

720 viewsedited  Dec 9 at 01:54

В одной из своих лекций Мераб Мамардашвили говорил, что время – это скорее не линия, а спираль. И какое-нибудь значимое событие, которое происходит в жизни человека, похоже на иглу, пронзающую эту спираль насквозь, как масло. Так и получается, что первая любовь, смерть близкого, рождение – все это в каком-то смысле не точка на карте, а вечно длящийся момент, неизменная константа. Не знаю, читал ли Мамардашвишили мексиканца Хуана Рульфо и его роман «Педро Парамо» 1955 года (чисто теоретически это возможно), но если бы читал, то, думаю, он бы его оценил.

Короткий текст – около полутораста страниц – описывает сновидческое путешествие в Комалу, мексиканский городок посреди высушенной земли. Туда отправляется Хуан Персидо, сын Педро Парамо, некогда всесильного господина здешних краев. Наш герой никогда не знал отца – только после смерти матери он решил познакомиться с ним. Но Комалы, на самом деле, давно уже нет, как и самого Парамо: на месте городка и богатой усадьбы остались лишь облупившиеся стены, пыль и призраки, бродящие по улицам. Они и рассказывают герою свои истории – из этих осколков постепенно складывается и картина шумной жизни в Комале, и образ Педро Парамо, и образ Сусаны Сан-Хуан, его главной любви. На самом деле, из этого складывается и жизнь вообще, не только героев, и, пожалуй, это самое важное, что есть в тексте. Ты можешь быть бесконечно далек от Мексики 1920-х годов, но не почувствовать что-то знакомое в том, как описаны сами принципы устройства жизни, ее внутренние механизмы, почти невозможно.

Интересно, что Рульфо считают одним из основоположников магического реализма – к которому я совсем равнодушен – и предвестником латиноамериканского бума. Однако мне кажется, что его главный и по сути единственный крупный текст ближе не к Маркесу (очень его ценившему), с этим цветистым слогом и многословием, а к Сэмюэлу Беккету, может, даже к Жану Аную – с драматургической скупостью, парадоксальными, но точными диалогами. Собственно, в пользу этого говорит не только скромный объем романа, но и то, что магический реализм здесь весьма условный – он присутствует лишь в виде допущения, будто мы можем увидеть жизнь наших родителей едва ли не их же собственными глазами. Допущение это, прямо скажем, скорее литературного свойства, чем магического.

Снаружи во дворе — шаги, словно по кругу. Приглушенные звуки. А здесь — женщина, вставшая на пороге, преграждая путь солнцу; меж рук у нее — обрывки неба, а под ногами — ручейки света, разлитые по полу, будто затопленному слезами. И снова всхлипы. И снова тихий, но резкий плач, и разрывающая ее тело мука.
— Твоего отца убили.
— А тебя кто убил, мама?

Эта драматургическая разбивка на сцены – и то, что эпизоды из жизни героев мы узнаем не в хронологическом порядке, а в порядке, нужном Рульфо, – усложняет процесс чтения (попробуй запомнить, кто есть кто и кем кому приходится), но, очевидно, облегчает работу съемочной команде. Фильм «Педро Парамо», который недавно вышел на Нетфликсе, это в буквальном смысле построчная экранизация романа. Забавно, что в России такой подход скорее оценили бы положительно, тогда как здесь, по моим наблюдениям, публика чаще ругает фильм за отсутствие режиссерской фантазии. Впрочем, если вы отличный знаток текста и понимаете его внутреннее устройство, фильм и правда может показаться скучным. Но если вы, как я, прочитали роман только один раз (а не сто, как советуют литературоведы), то экранизация зайдет отлично: я посмотрел ее сразу после того, как закрыл книгу, и получил удовольствие. Думаю, кстати, что можно пойти и в обратном порядке.

На русском языке роман выходил еще в СССР. Сейчас же его решили издать в Эксмо в новом переводе (который сделала Елена Пастухова), предварив текст большой вступительной статьей Петра Когана, знатока латиноамериканской литературы, о Хуане Рульфо. За это, думаю, стоит сказать команде редакции отдельное спасибо.

#книги

BY Все пропустил