Почему президент Харрис — это не проблема, а возможность для Израиля.

Я никого не удивлю, сказав, что большинство израильтян на начинающихся завтра выборах в США поддерживают кандидатуру Дональда Трампа. Не из-за большой любви к его спорной личности, а из-за того, что Джозеф Байден войдёт в историю как Чемберлен нашей эпохи, и Камала Харрис, которая де-факто взяла бразды правления страной несколько месяцев назад, будет прямым продолжением своего предшественника. Однако их совместный период правления дал Израилю несколько важных шансов, которые ускользают от наших глаз на фоне других ярких событий.

Осознание силы. За 13 месяцев войны Израиль практически в одиночку сделал несколько ещё недавно невообразимых вещей. ХАМАС в Газе, как организованная военная группировка, фактически уничтожен, Хизбалла обезглавлена, лишена большинства своего арсенала и не имеет возможности ответить Израилю так, как мечталось ее покойным лидерам. Иран, вопреки своей доктрине, оказался в прямом конфликте с Израилем и начинает нести ощутимые потери, как военные, так и репутационные. Сражающийся против всех, со связанными союзниками руками, Израиль вновь осознал, что способен решать свои проблемы в одиночку, и новая военная доктрина еврейского государства должна строиться именно на этом фундаменте.

Уважение. Как бы израильтянам, живущим по западным ценностям, это ни было чуждым, на Ближнем Востоке есть один закон: если ты сильный, тебя уважают, и, чем ты сильнее, тем больше тебя ценят союзники и опасаются враги. Сегодня трудно отрицать, что еврейское государство стало главной силой в регионе, причём как военной, так и политической. И это было бы абсолютно недостижимо, если бы американцы решали за Израиль все его главные проблемы.

Устранение зависимости. Год войны при Байдене и Харрис в Белом доме подарили каждому израильтянину чёткое осознание того, что Израиль должен стремиться уменьшить зависимость от Америки. За безусловно внушительными объёмами поставок вооружения в Израиль в первую очередь стояло желание навязывать еврейскому государству свои интересы, которые чаще всего не совпадали, а иногда и полностью противоречили интересам израильским. И сам факт того, что в Израиле есть люди, связывающие будущее страны с результатами выборов в другой стране, говорит о наличии очень серьёзной проблемы, которую необходимо решать, как бы болезненно это ни было.

Риски. Говоря обо всём вышеперечисленном, нельзя игнорировать ядерную программу Ирана, обсессивное давление на Израиль с целью завершить войну и угрозы эмбарго со стороны действующей американской администрации. Однако Израиль сумел выдержать давление Белого дома во время предвыборной гонки, когда Байдену и Харрис было максимально важно достичь перемирия. Угрозы заморозки поставок вооружения либо оказывались блефом, либо быстро разбивались об критику со стороны республиканцев и произраильских демократов. А насчёт ядерной программы, у меня есть вопрос: откуда в Израиле появилась уверенность в том, что он не способен это сделать в одиночку? Тот факт, что Израиль этого до сих пор не сделал, может означать или что у еврейского государства нет таких возможностей, или что подходящий момент для этого ещё не наступил. И после года демонстрации феноменальных способностей израильской разведки и авиации я всё больше склоняюсь ко второму варианту.

Мотивируемый собственными политическими интересами, Байден вынудил неуверенный в себе, но прекрасно к этому готовый Израиль, самостоятельно разбираться с собственными проблемами, и тот полностью переосмыслил своё отношение к себе и к тому, как он хочет строить отношения со странами вокруг него. Харрис, в отличие от Трампа, продолжит создавать для Израиля некомфортные условия, толкающие его принимать тяжёлые, но необходимые решения, чтобы окончательно перерезать эту всё больше мешающую Израилю пуповину. И чем дольше я об этом думаю, тем меньше понимаю, какой из вариантов лучше.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Что произошло 5 ноября и чего ждать от демократов в ближайшие годы.

В расколотой на два лагеря Америке уже невозможно представить сценарий, когда избранный президент выигрывает почти в каждом штате. Вся борьба сводится к 7-8 штатам, которые и определяют исход всего голосования. Но в этот вторник Трамп не просто победил в каждом из колеблющихся штатов, но и записал на свой счёт несколько достижений, которых не видели в США уже 40 лет. Сегодня подводим итоги выборов в Америке и разбираемся в том, какие перспективы есть у демократической партии.

Достижения Трампа. Трамп улучшил уровень своей поддержки по сравнению с 2020 годом в КАЖДОМ штате США, кроме одного (Вашингтон), впервые с переизбрания Рейгана в 1984 году. Параллельно показатели Трампа выросли во всех возрастных категориях, среди обоих полов, представителей всех рас и религий (кроме мусульман, но там и демократы потеряли), обладателей всех уровней достатка (кроме самых обеспеченных) и образования (кроме профессуры). Впервые с 2004 года республиканский кандидат победил и по общему числу сторонников, а такого значительного разрыва между республиканцем и демократом не видели с 1988 года.

Синие штаты. Вопреки прогнозам об очень плотной борьбе в колеблющихся штатах, Трамп победил в каждом из них с перевесом в процент и более. Куда более интересно то, как обстоят дела в демократических “крепостях”, которые 30 и более лет голосуют только за демократов. С 2020 года разрыв между кандидатом-демократом и кандидатом-республиканцем в традиционно “синем” Иллинойсе упал с 17% до 8,5%, в Нью-Йорке с 23% до 11,5%, в Калифорнии с 29% до 17%, а в Нью-Джерси и вовсе с 16% до 5%, подвинув этот уже 36 лет как демократический штат в категорию колеблющихся. Не стоит ожидать, что мы увидим хоть один из них в ближайшие годы голосующим за республиканцев, но то, что в пугающе поляризованной Америке около 10% проголосовавших за демократов на прошлых выборах на этих идут и голосуют иначе, намекает на серьезное недовольство населения.

Конгресс. Говоря о президентских выборах, нельзя не упомянуть и тот факт, что демократы не только уступили Сенат республиканцам (в 33 из 34 выборов в Сенат республиканцам удалось улучшить свои позиции по сравнению с 2018 годом), но и не смогли отбить Палату представителей, несмотря на то, что считались явными фаворитами. Вдобавок из 11 губернаторских гонок демократы смогли победить только в 3. И хотя ситуации, когда одна партия одновременно контролирует и Белый дом, и Конгресс происходят регулярно, в этот раз поражение было особенно звонким, потому что, в отличие от условного 2016 года, когда республиканцы потеряли места в Конгрессе, но смогли его удержать, в этот раз они именно усилились (или не ослабились) как в борьбе за президентство, так и в борьбе за контроль над законодательным органом США.

Демократическая партия. Что подводит нас к самому интересному. Сегодня уже более-менее очевидно, что Демократическая партия находится в кризисе. Демократы проиграли выборы республиканцу, которому в США симпатизирует меньше половины населения, с момента ухода Обамы так и не смогли вырастить хоть сколько-то внятного лидера, а из-за большого количества новых прогрессивных политиков, тянущих партию сильно влево, у демократов произошёл раскол между крайне левыми и центристами (у республиканцев тоже есть раскол, но, по всей видимости, он им не сильно мешает). Если демократы хотят в ближайшие годы вернуться на былые позиции, то им придется сдвигаться в центр и постепенно избавляться от непропорционально сильного прогрессивного влияния внутри партии, продвигающего идеи, которые вызывают отторжение у большинства жителей США.

И на этом мы заканчиваем с темой американских выборов. Возможно, ещё будет 1-2 материала про Трампа и что его назначения говорят о вероятной политике новоиспечённого президента на Ближнем Востоке, но со следующей недели фокус снова переместится на Израиль и страны вокруг него.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Что происходит в Газе?

За исключением ликвидации Синуара сектор Газа как-то выпал из израильского поля зрения. Интенсивность боевых действий значительно снизилась, а на фоне войны в Ливане сложилось ложное впечатление, что она и вовсе сошла на нет. Тем не менее в Газе всё ещё находятся несколько дивизий, продолжающих войну с ХАМАСом. Сегодня разбираемся в том, что же происходит на южном фронте Израиля и что слышно про “день после”.

Ливан. Война в Ливане одновременно и усложнила, и упростила задачу Израиля в Газе. С одной стороны, Израилю потребовалось высвобождать силы для ведения войны на северной границе, затрудняя тактику регулярных рейдов, к которой перешел ЦАХАЛ в последние месяцы, с другой — резко уменьшила информационное внимание, обращенное к Газе, позволяя Израилю более свободно действовать в условиях сильно ограниченных ресурсов. Осознав, что гоняться за боевиками ХАМАСа по всей Газе не результативно, Израиль перешел к стратегии куда менее “популярной” в глазах мировой общественности, но, возможно, куда более эффективной.

План генералов. Инициированный в сентябре генералом в запасе Гиорой Айлендом “план генералов” предусматривал недельную эвакуацию жителей севера сектора Газа, за которой последовала полная блокада северной части города Газа с перерезанием всех каналов поставок любой гуманитарной помощи, чтобы вынудить оставшихся в этой части сектора боевиков сложить оружие. И если вначале жители севера Газы неохотно отзывались на призывы армии двигаться на юг, то внезапная ликвидация Синуара значительно ускорила этот процесс, позволив армии уже к концу октября полностью заблокировать выделенный участок сектора. В течение нескольких дней израильской армии сдались более 1000 боевиков группировки, а еще около 600 было ликвидировано при зачистке местности.

Американцы. Несмотря на то, что правительство и генералитет считают план эффективным, Израиль не может расширить его на южные районы сектора из-за серьезной критики со стороны США. Американцы поставили ультиматум, который истекает 15 ноября, требуя значительно увеличить количество гуманитарной помощи, идущей в Газу. Особенно в северную часть сектора. Поскольку Израиль не намерен терять приобретенное оперативное преимущество, а авторитет действующей администрации тает с каждым днем, поставки гуманитарной помощи были увеличены, но только в южные районы сектора, до которых армия, по всей видимости, планирует добраться уже ближе к инаугурации Трампа.

День после. Параллельно в арабских СМИ появился план Эмиратов на “день после” в Газе. Согласно ему, ни ФАТХ, ни ХАМАС не будут играть никакой роли в обеспечении “порядка” в Газе на первом этапе. Вместо них этим будут заниматься армии стран Персидского залива (ОАЭ и СА) и наемники, одобренные Израилем. На последующих этапах Газа должна постепенно перейти под контроль “реформированной” палестинской администрации, где слово “реформированной” имеет ключевое значение, ибо оно может подразумевать фактически новую администрацию во главе с условным Мохаммедом Дахланом (бывший министр МВД ПА, бежавший в ОАЭ, а затем ставший одним из архитекторов Авраамовых соглашений), одобренную как Израилем, так и странами залива. Она же будет нести финансовую ответственность за восстановление послевоенной Газы при финансовой поддержке ОАЭ и СА. Пока что Абу Мазен ожидаемо отказался, но все больше кажется, что ему делают большое одолжение тем, что вообще ставят его в известность.

Скорый приход Трампа к власти, вероятнее всего, значительно ускорит процессы, происходящие в Газе и вокруг нее, за счет постепенного развязывания рук Израиля и вынужденного катарского давления на ХАМАС. И ответ на вопрос, хочет ли Израиль передать Газу под контроль арабских стран или готовит собственный односторонний план, прояснится уже в ближайшее время.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Чего хотят саудиты?

За последние недели саудиты привлекли к себе повышенное внимание в Израиле из-за своих жестких анти-израильских высказываний и действий: от обвинений в геноциде и создания коалиции по образованию палестинского государства до, якобы, серьезного сближения с Ираном, которое не может не вызывать беспокойство. Но как на самом деле саудиты относятся к палестинской проблеме и возможно ли в принципе примирение между Ираном и СА? Сегодня пытаемся понять, чего хотят саудиты.

МбС. Начнем с фактического главы королевства и его личного отношения к палестинской проблеме. 25 сентября в газете Atlantic появилась большая статья, посвященная войне на Ближнем Востоке. В ней был освещен январский визит госсекретаря Блинкена в Саудовскую Аравию и его беседа с наследным принцем Мухаммедом бен Салманом (МбС). На вопрос американского чиновника о палестинском государстве МбС сказал, что «ему лично безразлична палестинская проблема, но в его стране достаточно людей, для которых она важна». Тогда Блинкен спросил о возможных операциях Израиля в Газе после окончания войны, на что наследный принц ответил, что «пусть заходят хоть каждые полгода, но только не сразу после нормализации отношений».

Деньги. Прохладное отношение саудовского принца к палестинскому вопросу косвенно подтверждает и финансовая политика королевства по отношению к различным палестинским институтам за последнее десятилетие. Если в 2016 году СА перевела на счет БАПОРа 150 млн долларов, то к 2022 году эта сумма упала до 27 миллионов, притом, что в 2021 году дотаций не было совсем. Единственным крупным пожертвованием за последние годы стала сумма в 130 миллионов долларов сразу после начала войны в ноябре 2023 года. Загвоздка лишь в том, что эти средства были собраны под эгидой саудовского короля с помощью 800 тысяч доноров, то есть королевских денег там практически не было. А после того, как в Израиле прошел закон о запрете деятельности БАПОРа, саудиты, предварительно бескомпромиссно осудившие данное решение, пожертвовали этой организации целых… 2 миллиона долларов.

ХАМАС. Истинное отношение саудитов (точнее, властей СА) к ХАМАСу было отчетливо видно после ликвидации Синуара. В саудовской части Твиттера сквозила нескрываемая радость от новостей о кончине того, кто еще недавно называл саудовскую королевскую семью еретиками. Апогеем этой радости стал репортаж на саудовском канале MBC, в котором Синуара назвали террористом. На следующий день офис канала в Ираке атаковали около 500 пропалестинских сторонников, а в сети началась масштабная атака на саудовского принца, которого обвиняли в предательстве палестинцев и сотрудничестве с сионистами. И по любопытному совпадению через 8 дней после инцидента в Багдаде саудиты внезапно заявили об инициировании международной коалиции по созданию палестинского государства.

Иран. Мнение о «потеплении» отношений между Тегераном и Эр-Риядом особенно интересно слышать на фоне заголовков месячной давности об иранских угрозах нанести удар по странам залива в случае атаки Израиля по нефтяным объектам Ирана. Помимо прямой угрозы со стороны аятолл, существует постоянная косвенная угроза в лице воющих с саудитами хуситов, которые в 2019 году сумели с помощью нескольких дронов на несколько дней вдвое сократить добычу нефти Саудовской Аравии, нанеся колоссальный урон королевству. Саудиты справедливо опасаются конфронтации с Ираном и желают дипломатическим путем ее избежать, но вряд ли кто-то в СА сильно расстроится, если режим в Тегеране вдруг перестанет существовать.

Безусловно, не стоит игнорировать высказывания и действия саудитов в отношении Израиля. В случае, если шаги саудитов начнут наносить реальный вред положению или безопасности еврейского государства, это будет серьезным поводом задуматься не только об условиях, но и о целесообразности будущей нормализации отношений с королевством. Но пока эти шаги ограничиваются пустыми словами и «коалициями», созданными, только для того, чтобы отвести от себя гнев “арабской улицы”, не нужно делать слишком поспешные выводы. Политику еще никто не отменял.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Битва за Сирию

Говоря о Сирии за прошедший год, вы не заметили ничего странного? Точнее, отсутствие того, чего следовало ожидать? В то время как ХАМАС и Хизбалла запустили по Израилю больше 10 тысяч ракет, хуситы на постоянной основе угрожают еврейскому государству баллистикой, а иранцы раз в полгода устраивают самое эффектное пиропредставление на Ближнем Востоке, Сирия оказалась в качестве наблюдателя, не предпринимающего активных действий. Что особенно удивительно, учитывая то, насколько Башар аль-Асад зависит от Ирана и Хизбаллы. Так что же происходит в этой исторически враждебной Израилю стране и куда ее президент может решить повести ее в будущем?

Ось сопротивления. Для начала нужно прояснить, какое влияние есть у проиранской оси в Сирии. После начала гражданской войны в Сирии в 2011 году, Башар аль-Асад обратился к Ирану и России, чтобы они помогли ему выиграть войну и спасли его от участи Муаммара Каддафи. С помощью боевиков Хизбаллы и российской авиации Асад сумел удержаться у власти и оставить более 60% сирийской территории под своим контролем, чтобы затем Иран превратил эти земли в свою фактическую колонию, через которую снабжается главный иранский ресурс — Хизбалла, а также процветают различные проиранские милиции. Сам же Асад стал марионеткой Ирана, серьезно от него зависящей.

Мягкий намек. И если до начала войны верность Асада иранцам не вызывала сомнений, а ВВС Лихтенштейна хоть регулярно и наносили удары по Сирии, но делали это в основном в рамках борьбы с поставками вооружения Хизбалле, то за время войны картина начала меняться. На первых этапах сирийцы символично пускали по несколько ракет или беспилотников в месяц в сторону Израиля и участвовали в первой иранской атаке в апреле. Но к началу полномасштабной кампании в Ливане, когда Хизбалла оказалась в плачевном состоянии, перед Асадом встал тяжелый выбор: вступить в конфликт с Израилем или бросить тех, кому он обязан жизнью. Израильская авиация мягко намекнула ему на правильный выбор, сбросив на дом его брата, отвечающего за связи с КСИРом, несколько тонн боеприпасов за день до начала наземной операции в Ливане (30 сентября 2024 года).

Арабы. Если есть еврейский кнут, значит, есть и арабский пряник. Умеренные арабские страны, стремящиеся вырвать Сирию из иранских объятий, начали постепенное сближение с сирийским президентом. Помимо восстановления Сирии в составе Лиги арабских государств в 2023 году (после изгнания из-за гражданской войны в стране), главная страна умеренного суннитского лагеря Саудовская Аравия возобновила дипломатические отношения с сирийцами и назначила посла в Сирию после 12 лет перерыва, заявив о «стремлении положить конец кровопролитию и желании помочь в восстановлении республики». Самыми же активными участниками перетягивания Сирии на другую сторону являются ОАЭ, которые одними из первых восстановили отношения с республикой и регулярно принимают на своей территории президента Асада, обсуждая потенциальное совместное будущее.

В нынешней ситуации на фоне ощутимого ослабления Ирана и разгрома Хизбаллы с одной стороны, и значительного усиления Израиля в региональной политике и прихода Трампа к власти с другой, у Башара аль-Асада появилась реальная возможность выдавить своих ослабленных патронов за пределы Сирии и вернуть власть в стране в свои руки. А решится ли он на это или испугается иранского отмщения, увидим уже в ближайшие месяцы.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Новые Шелковые пути

Со второго века до нашей эры основным экономическим путем, соединяющим восток и запад, стал Великий Шелковый путь. После его упадка в 15 веке место главной экономической магистрали Евразии оставалось вакантным до середины 19 века, когда был открыт Суэцкий канал. Однако из-за постоянных пробок, налогов и угрозы со стороны хуситов сегодня канал стремительно теряет свою популярность, заставляя страны мира искать новые пути с востока на запад.

Дорога развития (Ирак → Турция). План турецкого президента построить экономический маршрут из южного Ирака через Турцию в Европу имел многообещающее название, план инфраструктуры и впечатляющий бюджет, но наткнулся на такую неприятную вещь, как реальность, в которой Ирак находится под фактическим контролем Ирана с большим количеством шиитских милиций на территории страны, а также с недобитым ИГИЛом, ставящим под сомнение возможность обеспечить безопасность всего проекта.

Север — Юг (Индия → Иран → Азербайджан → Россия). План доставки товаров по морю из Индии в Иран, и далее через Азербайджан в Россию и Европу, появился еще в 2000 году, но не смог достичь желаемых результатов из-за Ирана: плохая инфраструктура, бюрократия и санкции, наложенные на исламскую республику и экономические проекты с ней связанные, не позволили проекту выйти на желаемый уровень. Однако после российского вторжения на Украину Индия стала одним из основных экспортеров России, что значительно увеличило важность этого проекта для российской экономики. Чтобы возродить чрезвычайно важный для себя канал торговли с индийскими партнерами, несколько российских компаний помогли иранцам улучшить транспортную инфраструктуру, и уже в конце 2022 года по пути прошла первая значительная партия товаров. Хотя о первоначальном плане доставки товаров в Европу по этому пути думать не приходится.

Один пояс и один путь (Китай → Казахстан → Азербайджан → Грузия → Турция). Часть гигантского китайского геостратегического плана по созданию сети торговых путей по всей Евразии, идущих из Китая, и на данный момент единственный полноценный торговый канал, связывающий Азию (в основном Китай) и Европу. Большим преимуществом проекта является отсутствие Ирана и России в качестве транзитных пунктов, что стало особенно актуально после 2022 года. Главной же проблемой пути стала неспособность некоторых из участвующих стран справиться с желаемым объемом товаропотока из-за отсутствия должной инфраструктуры. Чтобы справиться с этим, Китай часто либо выкупает проблемные участки (порты, например) и существенно их улучшает, либо же делает это на добровольной основе.

IMEC (Индия → ОАЭ → СА → Иордания → Израиль → Греция). Единственный прозападный вариант (нет ни России, ни Китая, ни Ирана), на который возлагаются большие надежды как в США, так и в Европе. Также, в отличие от остальных вариантов, этот путь может служить не только для доставки товаров из Индии в Европу, но и для доставки арабской нефти и израильского газа в Старый Свет, что также существенно увеличивает его привлекательность для всех участников. На данный момент проект остается на бумаге и ждет окончания войны на Ближнем Востоке, а также полноценной нормализации отношений между СА и Израилем.

Очевидно, что полноценными путями из Азии в Европу из представленных являются только китайский и индийско-ближневосточный, которые будут серьезно конкурировать в ближайшие годы. Для Израиля же путь IMEC — это фантастическая геополитическая возможность по трем причинам. Во-первых, IMEC экономически зацементирует альянс со странами Залива. Во-вторых, увеличит значение Израиля в регионе и мире. А в-третьих, это значительная прибыль для страны (для примера, египтяне зарабатывали на Суэцком канале около 10 миллиардов долларов в год до начала войны). Осталось лишь дождаться подходящего момента для его запуска.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Неожиданный союзник Израиля в Африке.

Помните, как 10-15 лет назад южный вход в Красное море также постоянно подвергался нападениям пиратов? Тогда этими пиратами были не хуситы, а сомалийцы, цели у них были другие, но проблем мировому сообществу и они создавали немало. А что если я вам скажу, что Сомали (а точнее, его северная часть) за последние годы не просто ведёт активные тайные отношения с Израилем, но и, по многочисленным слухам, допустило израильское военное присутствие на территории своей страны? Но обо всём по порядку.

Предыстория. В 1991 году северная часть Сомали объявила о своей независимости под названием Сомалиленд. Бывшая британская колония за несколько десятилетий сумела построить достойное подобие государства с собственной валютой, властью, армией и т. д. А после того, как в признанном Сомали началась война с террористами из “Аль-Каиды”, Сомалиленд смог ощутимо превзойти своих одноимённых соседей по всем ключевым показателям, значительно увеличив свои шансы на независимость и международное признание.

Демократия. Удивительным образом Сомалиленд, построив относительно достойное государство, смог создать и достойную демократию. На прошлой неделе в Сомалиленде прошли выборы под наблюдением инспекторов из США и Европы, на которых победил кандидат от оппозиции. И, видимо, действующий президент всерьёз планирует спокойно передать ему власть. И это в Центральной Африке…

Признание. Несмотря на присутствие американцев и европейцев, следящих за выборами, ни одна страна мира до сих пор полноценно не признала Сомалиленд, хотя всё больше и больше стран ведут с ним деловые отношения. Сомалиленд расположен в стратегическом месте около южного входа в Красное море. А с учётом серьёзного расширения российского и китайского влияния в Африке и связанного с этим роста терроризма на континенте, демократическая страна, готовая сотрудничать с западными странами, может стать важным ресурсом для последних. Именно поэтому несколько высокопоставленных европейских и американских чиновников заявили, что Трамп планирует признать Сомалиленд независимым государством в течение ближайших лет, запустив волновой эффект признания по всему миру.

Израиль. Еврейское государство, вероятно, будет одним из тех, кто подтолкнёт Трампа к этому решению. Во-первых, Сомалиленд, состоящий в основном из мусульман-суннитов, “благословил” Авраамовы соглашения в 2020 году, намекнув, что сразу признает Израиль после получения независимости. Во-вторых, после мощнейшего удара, нанесённого по Хизбалле, иранцы планируют превратить хуситов в свой новый главный актив на Ближнем Востоке. А потому весомое увеличение собственного влияния в 150 километрах к югу от Йемена будет максимально полезно для Израиля. И, судя по всему, израильтяне вслед за Эмиратами (открыли военную базу в 2017 году) либо уже обеспечили своё военное присутствие в непризнанной стране, либо планируют это сделать в ближайшем будущем.

Так что с учётом динамики событий на Ближнем Востоке и в Африке Сомалиленд уже в скором времени может стать очень важной точкой на карте, на которую захотят поставить как демократические страны Запада, так и ближневосточные монархии, противостоящие Ирану.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Сирийский “черный лебедь”.

Сразу скажу, что я постараюсь говорить о вещах, о которых либо говорилось мало, либо не говорилось вообще, ибо оставлять без внимания сирийские события, которые изменят будущее Ближнего Востока на многие годы вперед, невозможно, а повторять в 50-й раз уже сказанные вещи, не хочется.

Ось сопротивления. Начнем с положительного - оси сопротивления в том виде, в котором мы её знаем, приходит конец. Это не означает, что Иран больше не будет представлять угрозу для Израиля. Однако разгромленная Хизбалла вот-вот будет отрезана от своего иранского патрона, а потеря Сирии (или потеря значительной территории на западе страны) окончательно разрушит концепцию окружения Израиля со всех сторон. Самому Ирану теперь будет на порядок сложнее планировать и осуществлять атаки против еврейского государства, да и фокус режима в Тегеране, вероятно, сместится на происходящее в Сирии. Но если один враг Израиля теряет позиции, на его место немедленно приходит новый…

Турция. Всё больше и больше вырисовывается, что в ближайшие годы именно Турция станет новым «Ираном» для Израиля. От «поддержки палестинского народа» (через ХАМАС) до финансирования и вооружения различных организаций, максимально враждебно настроенных по отношению к Израилю, которые, в случае успеха, обустроятся на северной израильской границе. В целом, ход Эрдогана заслуживает восхищения, поскольку, выбрав максимально правильный момент и предав одновременно и Россию, и Иран, он за несколько дней вернул себя на первый план мировой и региональной политики, значительно увеличив своё влияние. А в долгосрочной перспективе сделал хороший задел, чтобы занять утраченные Ираном позиции.

Украина. Во всём том хаосе, который сейчас царит на севере Сирии, затерялся тот факт, что украинцы, желающие вынудить Россию перебросить силы из Украины на свои сирийские базы, приняли непосредственное участие в наступлении повстанцев. Об этом говорит и наличие видеороликов с допросами российских солдат, взятых в плен в захваченных районах, людьми с характерным говором, а также впечатляющие способности повстанцев в использовании дронов (например, сбитый дроном вертолёт сил Асада), которыми на сегодняшний день обладают только две армии: украинская и российская. Зеленский, видя, в каком шатком положении сейчас находится Россия, предложил прекращение украинской войны без возвращения территорий в обмен на членство Украины в НАТО, что для России будет сродни поражению.

Россия. В Сирии же Россия находится перед выбором: поддержать повстанцев, чтобы сохранить влияние в стране после их победы (про-турецкие силы в этом мало заинтересованы), или попытаться спасти Асада, скорее всего, обратившись за помощью к единственной стране в регионе, у которой есть способность помешать приходу эрдогановских исламистов к власти, — к Израилю. Хотя, судя по динамике происходящего, до этого все-таки дойти не успеет.

Израиль. Так что же лучше для Израиля? Помимо очевидного пожелания удачи обеим сторонам, я выскажу своё непопулярное мнение, что на данный момент Израилю выгоднее Асад, даже если в стране останется иранское влияние. Несмотря на давление из Тегерана, Асад смог оставить Сирию не вовлечённой в войну с Израилем, опасаясь ответной реакции, а после войны с Хизбаллой Израиль получил полный карт-бланш на пресечение любых попыток перевооружения шиитской группировки в Ливане. С другой стороны, хорошо организованные исламисты, поддерживаемые не страной-изгоем, а членом НАТО с большими ресурсами и непомерными амбициями, кажутся мне альтернативой крайне сомнительной.

Поэтому я бы не стал слишком активно радоваться стремительному продвижению про-турецких повстанцев в Сирии. Но расстраиваться тому, что враги Израиля в очередной раз устроили междоусобную резню, я тоже не планирую.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Турция и курды.

На фоне военных столкновений между регулярной армией Сирии и повстанцами, поддерживаемыми Турцией, затерялось наступление последних не только на юг, в сторону Дамаска, но и на восток страны, где уже несколько лет существует никем не признанная курдская автономия. И это продвижение для Эрдогана не менее важно (а может быть, и более), чем успехи поддерживаемых им сил оппозиции в войне против Асада, поскольку помогает в его, возможно, главной войне — с курдами.

Курды. Курды на сегодняшний день имеют численность в 30–45 миллионов человек и являются самой большой нацией на Ближнем Востоке, не имеющей собственного государства. Они проживают на территории от юго-востока Турции через Сирию и Ирак до северо-запада Ирана, где каждая из этих четырёх стран делает всё возможное, чтобы не допустить создания Курдистана, и нередко сотрудничает с другими в вопросах противодействия курдским силам. В 2017 году иракское правительство не признало народный референдум о независимости, прошедший в курдских районах страны. В 2021 году эти же районы бомбили иранцы после того, как из курдских районов Ирана начал распространяться протест хиджабов (разумеется, прикрывая это ударами по «террористическим объектам»). Но дальше всех пошла Турция, о которой чуть позже.

Рожава. Тем не менее, несмотря на все попытки это предотвратить, курдам всё же удалось создать некое подобие государства. В середине десятых, после стремительного продвижения ИГИЛа по территории Сирии, на северо-востоке страны были созданы Сирийские демократические силы для противодействия террористам, где подавляющее большинство составляли курды. Этим силам при поддержке американцев удалось отвоевать территорию, захваченную ИГИЛом, чтобы потом организовать там автономную администрацию Рожава, по сути не подконтрольную режиму Асада. Название было выбрано неслучайно, ибо «Рожава» на курдском означает “Запад” и содержит намек на то, что планы курдов куда обширнее северо-востока Сирии.

Турция. Для Турции же факт создания курдской автономии около своей южной границы стал настоящим кошмаром. Самое большое меньшинство страны, активно борющееся за свою независимость, является одной из главных проблем Эрдогана внутри страны, а потому успешный пример курдского государства, граничащего с курдскими районами Турции, — это та реальность, с которой турецкий президент не может смириться. С 2016 года, после того как Сирийские демократические силы были объявлены террористической организацией в Турции, Эрдоган провёл несколько военных операций на территории Рожавы с целью создать разделительную полосу между курдской автономией и территорией Турции. В 2019 году под давлением Трампа активное наступление прекратилось, но периодические бомбардировки курдских объектов не только в Сирии, но и в Ираке продолжаются и по сей день. Эрдогану и этого показалось мало, и он начал переселять сирийских беженцев (не курдов) на захваченные территории. Например, курдское население города Африн на северо-западе страны упало с 92% до всего лишь 25%.

В случае успеха сирийских повстанцев в их противостоянии с армией Асада их следующей целью станут курдские районы на севере. А поскольку западный мир проявил поразительную неспособность в связывании «заказчиков и исполнителей», то Турция навряд ли понесет наказание и будет лишь усиливать свой опосредованный натиск. Поэтому курдам, впрочем, как и всегда, придётся рассчитывать только на самих себя. Мечты же о собственном суверенном государстве, скорее всего, останутся мечтами не только для сирийских курдов, но и для всего курдского народа на долгие годы вперёд, покуда мир одержимо занимается созданием новых государств для других, куда более медийных, «народов».

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Ближневосточный Наркос.

С падением режима Асада годами строимой Ираном “оси сопротивления” был нанесен еще один чудовищный по силе удар, от которого она уже вряд ли сможет оправиться. И помимо очевидного урона, вроде потери территории или прямого сообщения между Ираном и Хизбаллой, в ночь на воскресенье была разрушена и другая сторона оси, которая часто остается незамеченной на фоне остальной деятельности иранских прокси, - наркоимперия, сопоставимая или даже превосходящая по своим масштабам империю Пабло Эскобара.

Хизбалла. Хизбалла ещё в начале 90-х, в поисках потенциальных источников дохода для организации, начала отправлять своих людей в Центральную и Южную Америку для их внедрения в местные наркокартели. С тех пор боевики группировки, получившие бесценный опыт, начали строить собственную наркоимперию в нескольких странах мира. Базы Хизбаллы в Колумбии и зоне «трёх границ» между Бразилией, Аргентиной и Парагваем отвечают за наркотические вещества, идущие в Мексику и далее в США, или же через страны Северной Африки в Европу. Для примера, в 2020 году в Италии была обнаружена партия наркотиков, оценённая в один миллиард долларов, которую власти страны связали с шиитской организацией из Ливана.

Каптагон. И если боевики Хизбаллы за рубежом специализируются в основном на производстве кокаина, то члены группировки внутри Ливана несут ответственность за создание так называемого “джихадистского” амфетамина — каптагона. Он получил своё название за особую популярность у исламистских террористов по всему миру. Боевики ХАМАСа 7 октября или боевики ИГИЛа во время многих терактов в Европе были именно под его воздействием. Им же пользовались и многие боевики Хизбаллы во время гражданской войны в Сирии. Наркоимперия шиитской группировки приносила ей до полумиллиарда долларов в год, обеспечивая почти половину от всех получаемых Хизбаллой средств. Можете догадаться сами, откуда приходила вторая половина…

Сирия. Но размах Хизбаллы и её впечатляющий доход и рядом не стоят с тем масштабом, который существовал у их восточных соседей из Сирии. Башар Асад и его младший брат Махер добились куда больших успехов в качестве наркобаронов, нежели в качестве руководителей страны. В 2022 году британское правительство выпустило официальное заявление, в котором освещались объёмы производства каптагона под чутким руководством четы Асадов — суммарный объём торговли этим амфетамином за год составил астрономическую сумму в 57 (!) миллиардов долларов, что в три раза превышало совместный оборот наркотиков ВСЕХ наркобаронов Мексики вместе взятых. Каптагону же Асад был обязан и тем, что его начали постепенно отбеливать в глазах арабского мира и даже вернули в Лигу арабских наций после десятилетнего перерыва в обмен на значительное сокращение производства и контрабанды наркотических средств в арабские страны, в частности в Иорданию и страны Персидского залива.

Иран. Младший брат Башара, Махер Асад, формально отвечавший за, по сути, главную наркоимперию мира, имел и ещё одну немаловажную должность. Именно он отвечал за связь режима Асада не с кем иным, как с Корпусом стражей исламской революции. И связь эта была совершенно неслучайной. Режим аятолл, потративший баснословные деньги на спасение режима Асада, а также на строительство пресловутой «оси сопротивления», видел в сирийской наркоимперии (и её ливанском клоне) отличный способ отбить затраченные средства, а потому активно поддерживал подобную деятельность, помогая ей расширяться и укрепляться по всему Ближнему Востоку, имея взамен ощутимый дивиденд, финансирующий дальнейшее укрепление иранского влияния в регионе.

И хотя нет официальных данных или достоверных журналистских расследований, раскрывающих доход конкретно Ирана от торговли наркотиками со стороны его прокси, эта сумма, безусловно, является очень значительной, и она активно способствовала главной цели режима в Тегеране — распространению исламской революции. А страница Корана, где описывается отношение ислама к наркотическим средствам, наверное, просто плохо пропечаталась…

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Новые соседи.

Падение Асада запустило цепную реакцию событий на Ближнем Востоке и в мире, последствия которой предстоит осознавать ещё долгие годы. Для Израиля же на смену старому и знакомому врагу пришло нечто новое, с чем Израиль до сих пор никогда не сталкивался на своих границах. Это новое таит в себе как возможности, так и серьёзные вызовы, на которые еврейскому государству предстоит ответить в ближайшее время. Сегодня разбираемся, кто же сегодня расположился на северной границе Израиля.

Аль-Джулани. Новый лидер Сирии (других вариантов пока не просматривается), урожденный Ахмед Хусейн аль-Шараа, взявший боевой псевдоним в честь Голанских высот (аль-Джулани), на которых, по некоторым данным, он родился, имеет очень богатую и насыщенную биографию. Воодушевлённый второй интифадой в 2000 году, он приехал в Ирак после американского вторжения в 2003 году, чтобы вступить в ряды Аль-Каиды и сражаться с «западными агрессорами». Американцы его схватили и отпустили в канун гражданской войны в Сирии. Тогда аль-Джулани вернулся в Сирию, чтобы с помощью ИГИЛа и лично Абу Бакра аль-Багдади (первого халифа ИГИЛа) значительно усилить филиал Аль-Каиды в родной стране. С тех пор на счету организаций, во главе которых стоял аль-Джулани, бесчётное количество терактов и беспощадных погромов по всей Сирии против всех возможных конфессий (от шиитов до друзов). Американцы же внесли его в список «особо опасных террористов», пообещав награду в 10 миллионов долларов за любую информацию о нём.

Ребрендинг. Однако в последние несколько недель миру представили нового аль-Джулани — умеренного, спокойного, переросшего этап вооружённой борьбы и готового к открытому диалогу с миром. Пока его силы захватывали город за городом, аль-Джулани, явно копирующий Зеленского, успел дать интервью американскому каналу CNN (ценник в 10 миллионов всё ещё висит над его головой), где рассказал о светлом будущем и равенстве в новой Сирии. Аль-Джулани обратился ко всем конфессиям, призывая присоединиться к строительству страны заново, а также заявил о желании прийти к согласию с Россией как с «потенциальным партнёром», пока российские самолёты бомбили всё, до чего могли добраться. Одним словом, вёл себя максимально убедительно, что подтверждает и намерение как России, так и западных стран начать диалог с новой властью.

Реальность. Сейчас Аль-Джулани успешно разыгрывает карту Талибана после ухода американцев, когда новая власть в Афганистане пообещала чуть ли не все блага демократии, чтобы успокоить мировое сообщество. На деле же ситуация с правами человека в Афганистане не была столь плачевной даже в их первый приход в конце прошлого века. В Сирии же истинные намерения новой власти ещё не до конца прояснились (да и вряд ли прояснятся в ближайшие месяцы). С одной стороны, есть множество видео казней солдат бывшей армии Асада (после сдачи в плен или в больницах) или издевательств над христианами в Хаме и курдами на севере. С другой стороны, ещё рано говорить, насколько подобные действия поощряются новыми хозяевами Дамаска или это сведение счетов победителей с проигравшими. Что уже можно сказать, так это о чётком намерении аль-Джулани превратить Сирию в исламистское государство с полицией нравов (уже было заявлено) и законом шариата.

Израиль. Аль-Джулани уже несколько раз говорил о нежелании воевать с Израилем и о том, что настоящий враг Сирии находится в Иране. Были даже цитаты с тонкими намёками на возможную нормализацию отношений между странами. Однако подобные слова из уст джихадиста и исламиста, взявшего псевдоним в честь Голанских высот, воодушевлённого второй интифадой и воевавшего с американцами в Ираке, порождают больше вопросов, нежели уверенности в будущем. Аль-Джулани явно перешёл от стратегии Аль-Каиды к стратегии Братьев-мусульман, где ложь и притворство являются оружием куда более эффективным, нежели Калашниковы или C4.

И хотя ещё рано делать полноценные выводы, одно можно сказать точно: скучно с новыми соседями точно не будет.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Как Израиль может превратить Сирию в сферу своего влияния.

Уходящий год, без всяких сомнений, стал одним из важнейших в истории современного Ближнего Востока, полностью изменив глобальную расстановку сил в регионе. Сирия же вновь становится центром столкновения интересов всех главных игроков на ближневосточной арене. Турки, мечтающие возродить Османскую империю, с одной стороны. Иранцы, стремящиеся восстановить своё влияние, с другой. Умеренные суннитские страны, желающие не допустить усиления радикального исламизма, с третьей. Но ключ к самой Сирии — это не оружие или ископаемые, а нечто куда более прозаичное — вода.

Жажда. О чём бы в долгосрочной перспективе ни мечтал аль-Джулани, его главной проблемой на долгие годы вперёд будет тяжелейший дефицит воды в стране. По данным ООН, из 16 миллионов населения Сирии у 13 миллионов нет доступа к воде. Её недостаток, помимо очевидного голода, наносит серьёзный урон добыче электричества, которая опирается на многочисленные ГЭС, стоящие на реке Евфрат. Та, в свою очередь, берёт начало в горных районах Турции, которая в 70-х годах построила множество собственных дамб, сократив объём сирийской части Евфрата почти на 50%. С начала гражданской войны (которое, кстати, многие связывают именно с этим) огромная часть оставшейся инфраструктуры была уничтожена, а имеющие необходимые знания кадры либо погибли, либо сбежали из страны, что только усугубило и без того катастрофическую ситуацию.

Решение. Без внешнего вмешательства Сирия не в состоянии решить эту проблему, а значит, рано или поздно аль-Джулани придётся просить о помощи. В его распоряжении будет три варианта. Первый — это тот, кто решал эту проблему для Асада последние годы, — Иран. Очевидно, что аль-Джулани, назвавший режим в Тегеране своим главным врагом, вряд ли даже задумается об этой опции. Вторая на очереди — Турция, которая, безусловно, захочет помочь новому режиму, усилив своё влияние. Но, как я сказал ранее, именно Турция является одной из причин текущего положения вещей в Сирии, а потому её возможности могут быть сильно ограничены. Да и ситуация с водой в самой Турции далека от идеальной. Последним же вариантом будет мировой лидер в области извлечения воды буквально из всего — Израиль.

Зачем это Израилю. Водоснабжение хотя бы южной части Сирии, включая столицу, даст Израилю огромный рычаг давления на новую власть, которая прекрасно осознаёт возможные для себя последствия дефицита воды. И речь идёт не о жесте доброй воли, а об использовании ситуации в интересах безопасности Израиля. Если еврейское государство извлечёт уроки из трагичной истории Газы и осознает, что рычаги существуют, чтобы на них нажимать и добиваться своего, то ему будет значительно проще влиять на внутренние процессы в новой Сирии. Любой же враждебной Израилю силе, включая, возможно, новое сирийское правительство, будет на порядок труднее создать реальную угрозу на его северной границе, нежели если Израиль останется в стороне, наблюдая, как другие игроки превращают Сирию в свою марионетку.

Зачем это аль-Джулани. За последние несколько недель новый лидер Сирии провёл феноменальную работу по запудриванию мозгов мировой общественности. Каждое его высказывание било в наивные души западных политиков сильнее предыдущего. Но это его достоинство может с лёгкостью превратиться в уязвимость, если Израиль навяжет новому лидеру Сирии свои правила, прикрыв это «желанием построить новые отношения» с северным соседом. Разыгрывающему праведника во плоти аль-Джулани будет очень трудно отказаться от такого предложения, особенно, если это предложение поддержат западные страны в обмен на снятие санкций с Сирии.

На Ближнем Востоке априори не существует вакуума. Если одна сила в регионе теряет власть, другая немедленно занимает её место. И если Израиль не хочет видеть бесконтрольную исламистскую Турцию на своей северной границе, ему придётся самому стать этой силой.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Нужна ли Израилю нормализация отношений с Сирией?

Несколько дней назад лидер сирийских повстанцев аль-Джулани заявил о том, что в Сирии больше не будут базироваться силы, представляющие угрозу для безопасности Израиля. Добавив к этому полунамеки на то, что новый сирийский режим под его руководством может задуматься о налаживании контактов с еврейским государством, вырисовывается ещё месяц назад невообразимая картина, в которой Израиль и Сирия в ближайшие годы могут прийти к полной нормализации отношений друг с другом. Сегодня разбираемся в том, нужно ли это Израилю и что это событие может в себе таить.

Цели и средства. На фоне бесконечных разговоров о скорой нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией начала немного размываться граница между тем, что является целями еврейского государства, а что — средством для их достижения. Этими целями являются безопасность, экономический рост страны и учёт интересов Израиля на международной арене. Нормализация же отношений с любой отдельно взятой страной — это лишь одно из средств для их достижения. Например, нормализация отношений с ОАЭ поспособствовала достижению каждой из этих целей, принеся Израилю несколько внушительных военных контрактов, существенные инвестиции в израильскую экономику и фактически став началом официального военно-политического альянса между Израилем и странами залива, существенно изменив расстановку сил в регионе.

Сирия. Сирия же не способна дать Израилю даже малую долю от того, что дали ему Авраамовы соглашения. В разрушенной войной и коррупцией стране нет ни денег для инвестиций в Израиль, ни проектов, в которые мог бы инвестировать сам Израиль. Один лишь факт наличия формальных отношений между двумя странами вряд ли приведёт к тому, что интересы Израиля будут серьёзно учитываться. А с точки зрения безопасности это не только не даст Израилю дополнительных гарантий собственной защищённости, но и в долгосрочной перспективе способно доставить немало головной боли.

Риски. Сегодня Израиль имеет полную свободу действий на территории своего северного соседа. Не только из-за военного преимущества, но и из-за полного отсутствия каких бы то ни было обязательств по уважению суверенитета Сирии. Сценарий, при котором Сирия вновь станет перевалочным пунктом для вооружения Хизбаллы или плацдармом для различных антиизраильских формирований, не так уж фантастичен. А потому Израиль должен быть готов в любой момент возобновить атаки по враждебным структурам. Наличие же формальных отношений, учитывая израильскую склонность держаться даже за совершенно невыгодные мирные соглашения, значительно осложнит эту и без того тяжелую задачу.

Голаны. С другой стороны, я неоднократно встречался с мнением, что серьёзный диалог с новой сирийской властью о формальных отношениях возможен тогда и только тогда, когда те будут готовы признать израильский суверенитет над Голанскими высотами, навсегда закрыв территориальные претензии между странами. Проблема такой позиции в том, что ничего не мешает тем же властям, которые подпишут этот документ, через несколько лет отозвать признание, заявив о вынужденности этой меры из-за тяжёлой ситуации в стране, оставив Израиль ни с чем. Более того, подобное намерение новой власти в Сирии на мой взгляд станет явным сигналом того, что в отношении Израиля ведётся лицемерная игра, таящая в себе новые опасности для еврейского государства.

Существует ли реальность, в которой новая сирийская власть заключает искренний мир с Израилем, окончательно закрыв историю почти векового противостояния? Конечно. И Израиль даже способен повлиять на это. Но чтобы поверить в чистоту намерений бывшего лидера Аль-Каиды с руками по локоть в крови, Израилю нужны гораздо более серьёзные доказательства, нежели лист бумаги, который будет несложно порвать. Даже если на этом листе будут самые приятные для израильского уха слова.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Как Катар стали одной из влиятельнейших сил на Ближнем Востоке.

После шести(!) постов подряд про Сирию, пришло время оставить её в покое до следующих интересных событий и поговорить про страну, которая, безусловно, видит в сирийских событиях реальную возможность увеличить собственное и без того весомое влияние — Катар. Сегодня разбираемся, как одна из самых маленьких стран региона смогла стать в нём одной из самых влиятельных.

До нефти и газа. До момента, когда в Катаре нашли огромные запасы природных ископаемых, это был маленький невзрачный полуостров под британским управлением, граничащий только с огромной и полностью его затмевающей Саудовской Аравией. В Катаре не было ни настоящих религиозных учебных заведений, ни местных академических институтов. Местные имамы не были квалифицированы для выполнения возложенных на них обязанностей, потому что большинство из них едва сами умели читать или писать. Тогда Катар решил открыть свои двери для образованных мусульман-иностранцев, впустив в страну адептов набирающей в те годы популярность организации «Братья-Мусульмане» во главе с шейхом Юсуфом аль-Кардави, изгнанным из Египта в 1961 году.

Братья-Мусульмане. В 60-е годы «Братья-Мусульмане» в арабских странах были либо гонимыми, либо им приходилось серьезно адаптироваться под реалии страны, в которой они действовали. В Катаре же им предоставили практически полную свободу действий, отдав, например, в распоряжение аль-Кардави местный институт исламского преподавания. Тем не менее, несмотря на всю силу влияния на происходящее в стране аль-Кардави, идеологии «Братьев-Мусульман» не удалось прижиться в Катаре. В первую очередь из-за отсутствия бедности, которая необходима для успеха этого исламистского движения. Дело в том, что «Братья-Мусульмане» великолепно закрепляются среди бедных слоёв населения (Египет, Турция, бедные мусульманские районы Европы) за счёт благотворительной деятельности и социальных проектов. В среде же обеспеченной их идеи теряют актуальность, а как следствие, и эффект. Однако власти Катара осознали истинный потенциал движения и то, как можно его использовать на благо страны.

Влияние. Подарив аль-Кардави главный рупор арабского мира — «Аль-Джазиру», а также финансируя различные филиалы организации в регионе (в ОАЭ, в СА, в Израиле, в Кувейте и многих других), Катар постепенно приобретал всё большее и большее влияние в регионе, по сути контролируя главную внутреннюю угрозу многих умеренных стран Ближнего Востока — исламистскую оппозицию. Арабские страны, осознав угрозу, объявили жёсткий бойкот Катару, закрыв границы (наземные или воздушные) со страной и полностью прекратив торговые отношения с ним. Саудовский принц даже пообещал прорыть канал между Катаром и своей страной и сбросить туда ядерные отходы, а затем вместе с ОАЭ начал планировать военное вторжение в соседнюю страну. Однако в игру вмешались сначала Турция, которая помогала Катару обходить бойкот, а затем и США, пресёкшие планы стран Персидского залива по наземной операции.

США. У американцев на это было три причины. Во-первых, в Катаре находится самая большая база американских войск на Ближнем Востоке, за которую арабы очень щедро платят. Во-вторых, огромные инвестиции катарцев в американскую экономику и, в частности, в американские университеты. Катар является крупнейшим иностранным спонсором американского образования, в сумме «подарив» различным заведениям от 10 до 25 миллиардов долларов. И в-третьих, поразительная способность Катара «играть за всех». Именно Катар стал посредником для западного мира в переговорах с Ираном, Талибаном, ХАМАСом или Венесуэлой. Американцы видят в Катаре ценного партнёра, не осознавая, что за счёт каждого из этих пунктов пагубное катарское влияние на будущее Ближнего Востока и самих США экспоненциально растёт.

С другой стороны, антикатарская коалиция всё отчётливее понимает важность сопротивления влиянию Катара и стремится создавать противовес в любом месте, куда заходят катарские шейхи. И эта холодная война обречена набирать всё большие обороты в ближайшие годы.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Новый «Иран» Ближнего Востока.

Если вы когда-нибудь смотрели фильмы Marvel, то знаете, что после победы над злодеем в финале картины на экране идут титры, а за ними — последняя сцена, в которой появляется новый злодей, уже готовящий свой коварный план на следующую часть. И кажется, что на Ближнем Востоке воплощается похожий сценарий, где агонизирующая шиитская ось зла сходит со сцены, чтобы уступить место оси новой — суннито-исламистской, с Турцией на авансцене и влиятельным Катаром за кулисами.

Турция. Безусловно, основным бенефициаром прихода исламистов к власти в Сирии является поддерживающая их Турция. Во-первых, Турция дождалась возможности вернуть огромное количество сирийских беженцев, находящихся на её территории и обременяющих её экономику, обратно на родину. Во-вторых, сегодня Турции на порядок легче справиться с курдской «проблемой» из-за значительно возросшего военного присутствия протурецких сил рядом с единственным подобием курдского государства — Рожавой. В-третьих, Турция распространила своё влияние на страну, находящуюся в стратегически важном месте на Ближнем Востоке, проложив дорогу ко множеству экономически выгодных для себя проектов. И, наконец, в-четвёртых, угасающее пламя исламистского движения под турецким патронажем внезапно разгорелось с невероятной силой, угрожая поджечь многие близлежащие страны.

Страх. Воодушевлённые сирийским успехом исламисты по всему региону угрожают стабильности большинства режимов на Ближнем Востоке и даже за его пределами. В Ливии по-прежнему идёт гражданская война, в которой силы, поддерживаемые Турцией, могут перейти в наступление и повторить сирийский сценарий. В граничащем с Ливией Египте уже был период власти «Братьев-Мусульман» после переворота в 2011 году. Через два года они были свергнуты действующим президентом ас-Сиси и с тех пор жаждут реванша. В Иордании на прошедших в сентябре выборах отметился серьёзный рост исламистских настроений, угрожающий и без того шаткому режиму Хашимитов. Киргизия, Узбекистан и Таджикистан запретили ношение хиджаба из-за опасения роста исламизма в стране. И даже палестинская администрация, испугавшись возможности переворота со стороны ХАМАСа на территории Иудеи и Самарии, «внезапно» начала проводить операции в Дженине и запретила вещание главного рупора исламистов — «Аль-Джазиры» на палестинском телевидении.

Запад. В отличие от Ирана, в глазах западных стран Турция не представляется очевидной угрозой, а видится полноценным партнёром как для Европы, так и для США. Турция продолжает являться полноправным членом НАТО и одним из главных торговых партнёров Европы. Эрдоган прекрасно следует философии «Братьев-Мусульман», подразумевающей постоянную ложь и двуличную игру, и уже долгие годы разыгрывает первоклассный спектакль для наивных зрителей с Запада, раз за разом вводя их в заблуждение относительно своих истинных намерений по возрождению Османской империи.

Плюсы. Если же говорить про положительные моменты, то растущая угроза со стороны исламистов станет дополнительным катализатором для скорейшей нормализации отношений между Израилем и умеренными арабскими странами. Более того, палестинский вопрос более не является преградой для этого процесса, ибо последнее, что сейчас нужно условной Саудовской Аравии, — это дарить ХАМАСу («Братьям-Мусульманам») столь важное для них достижение, вливая канистру керосина в и без того разгорающийся костёр.

Если подъём исламизма в регионе продолжится, а турецкое влияние будет расширяться, то момент, когда Турция или ее прокси начнут представлять реальную угрозу безопасности Израиля, — это лишь вопрос времени. А потому еврейскому государству предстоит в кратчайшие сроки пересмотреть свою оборонную доктрину и начать относиться к Турции как к новой главной угрозе для себя. С другой стороны, в уходящем году Израиль фактически в одиночку разгромил главную силу Ближнего Востока последних 10–20 лет, и если он извлечёт правильные выводы из войны с «осью сопротивления», то справиться с новой осью под предводительством султана из Анкары Израилю будет гораздо проще.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Хуситы.

Поскольку йеменские хуситы остались единственной силой, до сих пор активно воюющей с Израилем из всей «оси сопротивления», помимо ХАМАСа, сегодня разбираемся, в чём фундаментальное отличие хуситов от прочих иранских прокси и как Израиль может ликвидировать эту угрозу.

Проверенные методы. Армия хуситов по сути действует как конгломерат различных кланов, которые нередко борются за власть между собой, а иногда и внутри самих кланов. Поэтому условные точечные ликвидации не смогут парализовать группировку так, как это произошло с Хизбаллой, из-за того, что хуситская иерархия гораздо устойчивее к внезапному исчезновению её важных членов. Из-за внушительной децентрализации власти и ресурсов хуситское вооружение разбросано по всей стране и равномерно разделено между самостоятельными кланами и потому не зависит от одной чёткой логистической цепи, которую можно было бы разрушить. А из-за природного ландшафта это вооружение очень трудно найти, и ещё сложнее уничтожить. Например, саудиты семь лет ровняли с землёй всё, до чего могли дотянуться, но успеха так и не достигли.

Иран. Другим распространённым мнением считается необходимость нанесения удара по Ирану как главе всей оси, несущей ответственность за деятельность своих прокси. Проблема такой позиции в том, что, в отличие от Хизбаллы, хуситов нельзя назвать полноценным прокси. Основатель группировки Хусейн аль-Хуси, а после его смерти — его брат Малик, долгие годы мечтали не только сократить свою зависимость от Ирана, но и построить исламское шиитское государство на территории Йемена, где они будут верховными лидерами наподобие Хаменеи. Поэтому хуситы скорее являются стратегическим партнёром Тегерана, ограниченным в ресурсах, нежели безоговорочным прокси. И масштабный удар по Ирану может привести лишь к дополнительной стимуляции йеменской группировки продолжать борьбу с «сионистским образованием», когда все остальные шиитские силы либо уничтожены, либо капитулировали.

Решение. Но Израиль далеко не единственный в регионе, кто мечтает о том, чтобы хуситы канули в лету. Помимо международно признанного суннитского правительства Йемена, мечтающего о восстановлении суверенитета, есть страны Персидского залива, не желающие видеть подобную угрозу на своём заднем дворе. И, судя по недвусмысленным заявлениям официальных лиц и участившимся учениям, йеменские сунниты в коалиции с силами, поддерживаемыми ОАЭ и Саудовской Аравией, готовятся к новому раунду сражения за Йемен в 2025 году в надежде повторить недавний успех суннитов в Сирии. От Израиля же в подобном случае потребуется поддержка этой коалиции за счёт вооружения и разведывательных данных.

Шериф. Параллельно в Белый дом возвращается тот, кто первым на Западе увидел в хуситах реальную угрозу, — Дональд Трамп. В свою первую каденцию Трамп дал полный карт-бланш саудитам на любые операции против хуситов, предоставив большое количество вооружения. Однако он отказался задействовать американские силы и не вмешивался даже тогда, когда хуситам удалось на несколько дней сократить саудовскую добычу нефти вдвое. С тех пор многое изменилось: хуситы стали головной болью для всего мира, перерезав одну из главных артерий мирового судоходства; значительно усилилась их связь с Китаем; Иран серьёзно ослаблен и сфокусирован на внутренних проблемах, а альянс Израиля и арабских стран вышел на совершенно новый уровень. Для Трампа же хуситская проблема уже не является третьестепенной, а выходит на первый план, и потому меры, которые, надеюсь, предпримет новая администрация, будут иными, нежели четыре года назад.

В целом ситуации в Йемене и Сирии полгода назад очень похожи: проиранские шиитские группы контролируют большую часть территории, пока суннитские силы при поддержке крупной региональной державы планируют переворот и захват власти. Разве что в этом случае победа суннитов полностью соответствует израильским интересам.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Газовые войны.

Одним из главных современных природных ресурсов является нефть. Она способна в одиночку держать на себе экономики целых стран или стать причиной долгих и кровопролитных войн. Но на её фоне часто теряется другой важный ресурс, также определяющий геополитические установки целых регионов, — природный газ. Сегодня разбираемся, как добыча и доставка газа влияет на Ближний Восток и какие изменения могут произойти уже в ближайшем будущем.

Общая картина. Сегодня существует два основных способа транспортировки газа: газопроводы и перевозка в сжиженном виде. Второй способ по-прежнему остаётся очень дорогим, трудоёмким и менее надёжным, поэтому большинство стран предпочитают получать газ по газопроводу. Для Европы, которая является одним из основных потребителей газа на рынке, существует четыре возможных его источника (не считая внутренних в Норвегии), из которых можно проложить газопровод: Россия, Иран, север Африки и Катар. На Иран наложены санкции, а потому его возможности сильно ограничены. До февраля 2022 года Россия была главным поставщиком газа в Европу, но с тех пор Европа приложила значительные усилия, чтобы сократить свою зависимость от российского газа. Про север Африки вспомним позже. А у Катара до недавнего времени не было возможности доставлять газ в Европу по газопроводам и перевозка осуществлялась только по морю.

Переворот в Сирии. Ситуация поменялась со свержением режима Асада в Сирии. В последние 15 лет многочисленные проекты газопроводов, идущих из Катара через Сирию, были заморожены. Причиной этому была тесная связь Асада с Путиным, а затем и военное присутствие российского контингента на территории республики. Россия желала сохранить свои позиции на европейском рынке (40% в 2021 году), а подобный проект мог подорвать одну из главных статей дохода страны. Сегодня же российское влияние в Сирии стремительно падает, и для Катара открылась долгожданная возможность построить газопровод, идущий с юга Ближнего Востока в Европу. С транзитом через Саудовскую Аравию, Иорданию, Сирию и…

Турция. В самой Турции практически нет газа, а тот, что есть, не добывается. Зато у неё одно из самых удачных расположений в регионе, позволяющее ей иметь огромное влияние на всю индустрию. Через Турцию в Европу проходят четыре крупных газопровода: два из России, один из Азербайджана и один из Ирана. И после того, как закрылся газопровод из России через Украину (да, он закрылся только сейчас), единственными конкурентными для Турции газопроводами остались каналы из Алжира и Ливии. Но в западной части Ливии (как раз там, где и проходит газопровод) уже несколько лет правит ливийское правительство национального единства, активно поддерживаемое Турцией и Катаром. Поэтому Турция сегодня является практически монополистом в доставке газа в Европу через газопроводы.

Противовес. Но у этого плана есть одно слабое место — EMGF (ближневосточный газовый форум). Газ, который начал активно добываться в Израиле в последние годы, сегодня поставляется соседям еврейского государства — Иордании и Египту, а также транзитом через Египет по морю доставляется в Европу. Параллельно уже несколько лет идут переговоры о строительстве газопровода из Израиля на Кипр, в Грецию и Италию (все три являются членами EMGF). Из-за того, что израильского газа не хватит, чтобы оправдать дорогостоящий проект, он постоянно откладывается и замораживается. Но если к проекту присоединятся ОАЭ (сегодня наблюдатель в EMGF), а затем (в случае нормализации отношений с Израилем) и Саудовская Аравия, то проект станет гораздо более перспективным. А у саудитов значительно снизится заинтересованность в катарском газопроводе, идущем через их территорию, из-за наличия лучшей геополитической альтернативы.

После 2022 года Европа всё ещё пытается оправиться от шока резкого сокращения импорта газа из России, а потому этот прибыльный рынок сегодня находится в динамике и продолжает искать решения. У Израиля же вскоре может появиться возможность воспользоваться этой динамичностью, значительно усилив свои экономические и геополитические позиции.

Подписывайтесь на канал Стена плача.

Сделка.

На фоне разговоров о почти завершённой сделке по заложникам позволю себе высказать свои мысли о происходящем.

Два ключевых момента:

1. Почему именно сейчас? Сделку на более-менее похожих, далеко не самых выгодных для себя условиях, Израиль мог осуществить и раньше, но этого не произошло за 15 месяцев войны. Так что же изменилось сейчас? Ответ очевиден: инаугурация Трампа и его обещание закончить войну ещё до прихода в Белый дом.

2. Почему Израиль ему подыгрывает? Я вижу два варианта ответа. Либо это задел на будущее в надежде на полную благосклонность новой американской администрации по множеству действий, которые Израиль хотел осуществить, но не мог из-за отсутствия американской поддержки. Либо же, во что я верю гораздо больше, Израиль уже получил от нового президента обещание о некой солидной компенсации, которая может полностью окупить потенциальный урон, нанесённый этой сделкой. Например, решение иранской проблемы или значительное расширение Авраамовых соглашений без каких-либо практических обязательств со стороны Израиля.

Сделка далека от того, чтобы её называть идеальной. Но если это шаг назад для того, чтобы продвинуться на десять вперёд в более глобальной игре, то и относиться к ней нужно соответственно. А правда это или нет, мы узнаем уже в ближайшее время.

Подписывайтесь на канал Стена плача.