Барбара Кингсолвер переписала "Дэвида Копперфилда" на современный лад — получилась история от лица мальчика, который родился и вырос в девяностые в бедной и неблагополучной семье в самом бедном и неблагополучном районе Америки, уже в одиннадцать лет остался сиротой и хлебнул немало горя, переходя от одних временных опекунов к другим.
Так же, как когда-то Чарльз Диккенс, писательница в доступной и увлекательной форме обращает внимание читателей на множество острых социальных проблем — недостаточное финансирование социальных служб, незащищенность детей-сирот, институциональная бедность, опиоидный кризис и его причины.
Книга хоть и не поразила меня так же сильно, как "Библия ядоносного дерева", но окончательно убедила добавить Кингсолвер в список любимых авторов за её умение одним махом погрузить в атмосферу какого-то определенного места, сделать его живым и дышащим, а еще заставить всей душой переживать за персонажей. Временами это было душераздирающе печально, но спасибо писательнице за дающую надежду концовку и свет в конце туннеля.
Барбара Кингсолвер переписала "Дэвида Копперфилда" на современный лад — получилась история от лица мальчика, который родился и вырос в девяностые в бедной и неблагополучной семье в самом бедном и неблагополучном районе Америки, уже в одиннадцать лет остался сиротой и хлебнул немало горя, переходя от одних временных опекунов к другим.
Так же, как когда-то Чарльз Диккенс, писательница в доступной и увлекательной форме обращает внимание читателей на множество острых социальных проблем — недостаточное финансирование социальных служб, незащищенность детей-сирот, институциональная бедность, опиоидный кризис и его причины.
Книга хоть и не поразила меня так же сильно, как "Библия ядоносного дерева", но окончательно убедила добавить Кингсолвер в список любимых авторов за её умение одним махом погрузить в атмосферу какого-то определенного места, сделать его живым и дышащим, а еще заставить всей душой переживать за персонажей. Временами это было душераздирающе печально, но спасибо писательнице за дающую надежду концовку и свет в конце туннеля.
BY Приключения Кати и её Киндла
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from it
