Об ИХ тактике.

Заключается она в том, что об общем судят по частному - по одной фразе (вырванной из контекста), ФИО, случайному совпадению и пр. Вынесение приговоров по единственному сюжету, без исследования, это общее место сегодняшних «патриотов» по вызову, военблогеров и иных отходов политического производства. Но из этих общих мест складывается фантасмагорическая картина действительности, которая подменяет в «патриотической» субкультурке реальность. Кстати, тусовке гопников это нравится, так как изменить мир легко – достаточно разместить постик в телеграме.

В качестве примера можно обратить внимание на то, как «патриотическая» тусовка судит о тех, кто ей не нравится. Среди последних есть и ваш покорный слуга, и авторы телеграм-каналов, эксперты и пр. Некоторые имеют ученые степени, преподают, авторы книг. Ваш покорный слуга, например, автор более 100 печатных работ, среди коих 8 монографий.

Дальше происходит следующее:

- Шаг первый. Тусовка знает о книгах, лекциях, но демонстративно их не берет в расчет: «я не читал и не собираюсь это читать, слушать, смотреть».

- Шаг второй. Поскольку нужно объяснить, почему они читать, смотреть не собираются, все книги и прочее объявляются чушью, ибо автор книг критически оценивает гопоту, а, следовательно, не может хорошо и умно писать и выступать по определению.

- Шаг третий. Поскольку книги (и прочее) чушь и их не читает (не слушает, не смотрит) тусовка, то это значит, что их не читает, не слушает, не смотрит никто.

- Вывод. Да, есть у него (них) какие-то книги, но это чепуха и они никому не нужны. (Соответственно, не нужны лекции, эфиры и т.д.) То же самое касается телеграм-каналов противника – «их никто не читает», а поскольку подписчиков много, то там одни боты и т.д.

Итак, с помощью простой схемы проводится дегуманизация врага и создается психологическая дистанция относительно него, что дает возможность не думать. Картина упрощается – вместо авторитетного человека, автора книг, оказывается пустое место, которое эту пустоту выражает в словах и действиях.

Часто бывает, что даже этот простой процесс оказывается не нужен. Для определения противника вводится самый простой критерий - отношение к тусовке гопоты. Относится плохо - враг. Хорошо - свой. Всё! Дискуссии не допускаются, диагноз ставится сразу. Пусть человек признан во всем мире, спас тысячи людей, построил собор и больницу - если он плохо относится к тусовке неонацистского сброда он дерьмо как человек и лицемер в делах. И наоборот. При этом интересно то, что если вы в тусовке заявите, что Толстой убог, Чехов бездарен, а Пушкин помои, то это не произведёт никакого впечатления, никто не отшатнётся и не ужаснётся. «Ну и ладно, - скажут они, - это ваше личное дело. Может и так».

Таким образом, бороться становится легко. Но поскольку объект борьбы говорит и пишет по прежнему умно, эта непонятность объясняется … проблемами пишущего. Так, начинают говорить, что текст имярека невозможно дочитать до конца, за умными словами автор пытается скрыть свою убогость и т.д. Эта уловка применяется именно для того, чтобы обмануть себя и не дать просочиться в сознание мысли, что противник на самом деле умен и образован.

В итоге процессы начинают идти по кругу. Чем сложнее пишет/говорит противник, тем больше нужно его унижать, примитивизировать, пока он не превратится в тусовке в полное ничтожество. Дальше тусовщика ждёт ловушка – возникшее благодаря его фантазиям ничтожество входит в противоречие с масштабом влияния. Значит, нужно давить еще активнее, объясняя могущество врага стоящими за ним людьми. И т.д. Таким образом, противник воспринимается как фантом проявлений маргинального сознания тусовщика.

С этим фантомом и ведется борьба. Поэтому все время кажется, что победа близка, что вот-вот… Но удары противников тусовки очень ощутимы, так как противники читают и смотрят все, что производит тусовка, и точно знают, кто чего стоит. То есть они бьют в реального врага.

Поэтому понятно, кто победит. Так уже было тогда, когда немцы судили о русских по брошюре «Унтерменш», а наши – по их делам.

Так будет и сейчас.

🔴Вчерашнее Утро Z.

🔴Разговор с экономистом Андреем Подойницыным о том, как закладываются в бюджет еще не собранные штрафы и почему сегодня заставляют платить за все.

Радуетесь за талантливых детей? За то, как у них все получается.

Напрасно. Никакого таланта и способностей нет. Есть одержимость.

Они просто одержимы бесами и рано или поздно плохо кончат.

Вот интересно, они специально делают из Церкви какой - то заповедник, куда ни один вменяемый человек скоро не сунется, или все таки это цепь роковых случайностей?

Тут тяжело больной дегенерат Алехин (Посмешище всея Руси), а следом за ним еще несколько скорбных главою «патриотов» и военблогеров резко озаботились демографией России.

Страдают так отчаянно, столь неистово, словно сами пытались много раз родить, да не вышло.

Вся эта вороватая гопота славится своей агрессивной, нахрапистой глупостью, которой они круглосуточно мстят другим за разум и интеллект, а следовательно набор предложений, который призван устроить в России вулканический взрыв рождаемости, стандартен и банален.

- Запретить аборты самым беспощадным образом, вплоть до тюремного заключения - в тюрьмах, видимо, созданы все условия для комфортного размножения.
- Раздавать деньги тем, кто хочет рожать (в этих предложениях видно тайное желание посрочносборить на рождаемость)
- Рассказывать о матушке Руси, где было в одной курной избе по 15 детей и всё было хорошо (это на фото).

Э цетера, э цетера…

Алехину, которому гуси крышу проломили, невдомек, что тогда детская смертность была больше 50%. «Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве». Это Пушкин, «Капитанская дочка», которого шизофреник не читал.

И так далее.

Понимая однако, что этого недостаточно, они требуют. Требуют рожать! Рожать, рожать и рожать! Детей! Детей! Детей!!! Упорное подчеркивание того факта, что женщины должны рожать именно детей всегда меня приводило в недоумение, словно женщины способны по желанию родить нечто иное. Требуют детей с той же настойчивостью, с какой выцыганивают у граждан деньги «на лодки», то есть себе на драндулеты и жилье. Жду массовых срочносборов «на рождение детей» или «на керосин для поджогов абортариев». «Настоящий патриот бездетным или малодетным быть не может», - заходится один из них. Если уж на то пошло, то у многих людей из руководства нашей страны не семеро по лавкам. Прикажете выписать их из патриотов Родины до поры, пока не размножатся еще более? Или простите?

Тут самое интересное то, что у абсолютного большинства оручих гопников, порвавших пасть за многодетность или просто детность (начиная от срамного мефедронового свистуна, очень много тревожившегося в свое время о демографии, и кончая мародерами-срочносборщиками) детей нет вообще! Как много детей у Алехина? 12? 18? Сколько детей у быдлана, рисующего члены на стенах? У шепелявого неонациста из зет-тусовки графоманов? Мало того, мутное нечто, уныло читающее частушки про топор до своего родного села Кукуева, открыто провозглашает себя чайлдфри и выкатывает программный текст. С ней бы для начала дружки ее поработали.

В общем, все как всегда. Попрекаем других, что они не на фронте, но сами не торопимся. Орем, что либералы засели и других не пускают, но сами выжигаем конкурентов каленым железом. Будучи идиотами, учиться не спешим, но считаем таковыми других. Требуя побед, гадим на командование и офицеров.

Неудивительно.

Проблема рождаемости есть. И проблема абортов тоже. Но и та и другая не решаются срочносборами, воплями, постами в телеге, репрессиями и деньгами.

Но этим то что?

Петух прокукарекал, а там хоть не рассветай. Через три дня забудут. Главное - подписота.

И это самое омерзительное.

Обыкновенная история. Гончаров.

Очень интересный и поучительный разговор о том, что и как делать и не делать в минуты любовных неудач.

Какой то жуткий ремикс О Генри.

«Фараон и хорал», помните?

Только это гораздо страшнее.

Мне вообще все чаще кажется, что нынешнее время это одна сплошная грубая, бездарная и страшно надоевшая пародия на другое, настоящее время.

История с Гавриилом, многочисленные скандалы с Ткачевым, малофятами и сектантами из «Сорока сороков», все эти крестопады и прочее очень нехороши тем, что приучают общество к тому, что Церковь появляется в общественном пространстве только в рубрике: «Скандалы, интриги, расследования». Эти скандалы для стороннего человека сегодня и есть в значительной мере «жизнь Церкви». И для того, чтобы в этой ситуации, например, рассуждать о Богочеловечестве, смысле спасения, природе греха, нужно иметь немалые способности к абстрагированию от реальности.

Безусловно, вся эта чисто житейская, кухонно-трамвайная накипь не связана только с тем, что Церковь обмирщается в худшем смысле этого слова. Этот процесс идет, но не так стремительно, как хотелось бы многим. Главная проблема в том, что наступает смена поколений. Уходят те, кто в своем личном житейском, духовном опыте запечатлел советские гонения, кто выстрадал свое право быть священником, монахом, простым верующим. Кому службу духовного и житейского взросления сослужили тяжелые годы отвержения, подозрительности, насмешек, презрения. Особенность этого опыта в том, что он не передается, а может быть только лично выстрадан.

Сегодня уже основную часть верующих, епископата и духовенства составляют люди, которые этого опыта не имеют, для которых он книжный, чужой, сторонний. Значительная часть этих людей не застала в сознательном возрасте даже первые годы возрождения храмов и монастырей, той удивительной первохристианской атмосферы, когда, ночуя на самой простой кровати в паломнической гостинице, а то и на полу в храме, с ледяной водой в умывальнике, питаясь самой неприхотливой пищей, сотни людей работали на развалинах храмов и монастырей в едином порыве, помогали друг другу и поддерживали, вели умные, интересные разговоры, читали передаваемые как великую ценность из рук в руки тонкие книжечки с выдержками из святых отцов и поучений старцев.

Люди, о которых идет речь, без усилий получили все уже готовое, удобное, красивое. Получили культуру, обряд, атрибутику, но не то, что за ними стоит, что они выражают и воплощают. Не получили опыт. Поэтому у многих книги о страданиях, гонениях, нужде, страхе усваиваются мозгами, но не сердцем, ничем не отзываются в душе, в них есть словА, но нет СлОва, которое придает смысл словам.

Вместе с уходящими живыми мучениками и страдальцами уходит и непередаваемое ощущение причастности чему-то надмирному, опасному для всякого, кто боится испортить отношения с окружающими, к тайне, которая навсегда отделяет тебя от всех остальных. Уходит право быть одиночеством, внесенным в коллектив, теряется привилегия терпеть и страдать за слабых. Остались здания, чинопоследования, звания, терминологический ряд. Удобно то, что наработанная риторика, духовный пафос, форма – все есть. Отсутствует страх стать чужим этому миру, желание страданий, как пути, ощущения принадлежности к Церкви по праву лишений и мученичества. Но это мало кто замечает.

Христианин нашего времени, «не заставший», должен делать все то же самое, что делали его предшественники – с той лишь разницей, что предшественники были в Церкви, а он при Церкви. Они делали, потому что так жили, а он потому что так сказали. Он должен читать о страданиях (чужих), посещать службы (отстоять), молиться (произносить положенные слова), общаться с себе подобными (этому учить не надо).

Это не угрожает ни ему самому, ни кому бы то ни было, потому что этнография (а Христианство без страдания это этнография) никому никогда не угрожала, а была довольно почтенным, а иногда и доходным занятием. Современный христианин действует как герой Шекспира: «Ты мне напоминаешь храбрецов, которые, входя в трактир, снимают шпагу со словами – дай Бог, чтобы ты мне не понадобилась». Входя в храм и совершая молитву, этот христианин думает: «Дай Бог мне не пережить страдание, лишения и муки». Или следом за ранним блаженным Августином повторяет: «Господи, спаси меня, избавь меня от греха, но только не сейчас. Сейчас дай мне побыть так»…

Поэтому все и меняется.

В продолжение темы.

Уже неоднократно приходилось писать, что захват церковного общественного пространства фриками, погромщиками и мракобесами связан в значительной степени с тем, что, к большому сожалению, в Церкви сегодня нет миссионерства, не ведется работа и с молодежью и с теми, кто старше, нет акций, программ, актуальных изданий, методик. А те деятельные миссионеры, что были … «Иных уж нет, а те далече» или «миссионерят» и «катехизят» совсем на других площадках.

Однако природа не терпит пустоты. Если нет серьезной работы, адекватных людей, освободившееся место немедленно наполняется чепухой, тупостью, нахрапом, погромной риторикой, угрозами. «Пустота всегда агрессивна», - как точно замечал Лихачев. Как только миссионерская площадка Церкви освободилась от содержания, стратегии, планов, программ, перспектив, серьезных людей, ее тут же заполнили «протухлые на капусте самобытники» ((С) И.Репин), «миссионеры» с кулаками, разинутыми пастями, грозящие адом, веером сеющие анафемы, с ошибками двоечника-третьеклассника наполняющие надутые ботами каналы агрессивной галиматьей, вызывающей смех и ужас у любого здравомыслящего человека.

Вместо игумена Сергия (Рыбко), иеромонаха Макария (Маркиша), отца Даниили Сысоева, ЦДРМ, «Православного корпуса», вместо книг, учебников, программ возникла сублимированная в пустоте тупость – «Сорок Сороков» фриков, быстро становящихся в глазах сторонних, нецерковных людей (да и церковных, отчасти, тоже) образом «православного человека».
Последние несколько лет в публичном околоцерковном пространстве все наблюдают только этих великовозрастных детишек, собранных в никуда не движущееся «движение» - симбиоз политического хип-хопа, хипстерского флешмобья и заповедной, сучковатой, стоеросовой тупости.

Своя своих познает быстро. Коллективные «сороковины» неизбежно начинают притягивать таких – же, как они. Туповатых, быдловатых, маргинальных личностей, которые в своем православии не пошли дальше «Закона Божьего» Серафима Слободского (это в лучшем случае), но это и не нужно. Риторика – три десятка архаизмов (паки-паки, дондеже, исполать, аще, иже, канун да ладан) выучены, черная майка с крестом напялена, борода отпущена, волосы лампадным маслом смазаны, несвежие брюки в сапоги заправлены. А дальше начинаются заявления об Александре Невском, «имевшем отношение к Москве», раздача клейм «сатанистов» всем подряд, боксерские перчатки на молебне, дикие заявления про постельные сцены в кино («Москва слезам не верит» после этого придется запретить), борьба с «сатанизмом»и прочая погромная и безграмотная дурь духовных наследников Пуришкевича, произносимая с уверенным видом, характерным для любого дурака, считающего себя центром вселенной.

Интересно, что вся эта позорящая Церковь и унижающая православных людей деятельность имеет явную поддержку церковного руководства и кураторов из АП (как только ССовцам надули ботами канал в телеге, я сразу все понял) – дремучего, как шишкин лес и ископаемого, как диплодок, Кормухина цитируют и разносят по СМИ самые разные люди.

Главный результат этой деятельности и заявлений – формирующийся образ Православной Церкви, как заповедника старинного хлама, и православных людей, как «какого-то сплошного безвыходного царства свинцовых голов, медных лбов и чугунных мозгов. Расцвет русской металлургии» ((С) Аверченко), туполобых маргиналов, одержимых желанием запретить и разогнать все живое, новое и современное. Для СС Священное Писание и Предание «усерязь злат в ноздрех свиния», они его не читали и не знают, но, что хуже, и не хотят знать. Ибо тогда они увидели бы слова: «И успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого?... Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2, 17-24).

Но церковное руководство молчит. Значит, его это устраивает.