* * *
Было у Вольфа Мессинга тайное знание,
Он бежал из фашистской Европы в Страну Советов.
Я спросила: о нашей победе Вы знали заранее?
Он сказал, что вера – единственный из ответов.
Мы жили в одной гостинице на юге России,
Он улыбался при встрече глазами своих секретов.
Что будет лет через тридцать? – я у него спросила.
Он сказал, что вера – единственный из ответов.
Лет через тридцать – годов девяностых подлости.
Мессинга нет, но один из его портретов,
Улыбаясь при встрече глазами небесной области,
Говорил, что вера – единственный из ответов.
До сих пор обладает пророческим он талантом,
Он бежал из фашистской Европы в Страну Советов, –
И когда называет Европа страну мою оккупантом,
Бегство Мессинга из Европы – единственный из ответов!

ЭПОХОТЬ
С дуба йухнулась эпохоть,
Йухономика от Йуха,
Йухорынок паханата,
Пахана-то йухосос!
Ахать, охать, йухать, грохать
С дуба йухнулась эпохоть,
Йухососит йуходеньги,
Йухососит их отсюда –
В йухостраны йухочуда!
Кто не йухнулся в эпохоть,
Тот попал в кошмаровоз.
Йухопупсы паханата –
Хата, полная харизмы.
Кошмарист в кошмаровозе
Ждёт суда над йухворьём.
Йухворьё из Йухдержавы
Йухопупсит деньги граждан,
А у граждан – кошмаризмы
Хулиганят словарём!
Кошмаризмы хулиганят,
Хулиганит речка речи,
Этой речки хулигений –
Спецзащита и броня
От эпохоти с харизмой
Воровских оденьговений!..
Пушкин – чистый хулигений,
Гоголь – чистый хулигений,
Хулигань, рус. лит-ры гений,
Душу нежную храня!
Из книги "СКВОЗЕРО" 2014 г.

ОТСУТСТВУЯ ВЕЛИКОЛЕПНО
* * *

В юности, в пасти огня,
Розы грубили меня,
Гробили – пышно цвели
Всюду, где только могли:
Стыдом – на щеках,
Трудом – на руках,
Целующим ртом – в облаках!

Так нестерпимо алел
Рдянец – чтоб он околел!
Из-за него одного
Никто ведь меня не жалел:
Ни желчный мудрец,
Ни алчный юнец,
Ни совесть – грызучий близнец!

Взглядом не покажу,
Через какую межу
Я перешла, чтоб велеть
Огненным розам белеть:
Стыдом – на щеках,
Трудом – на руках,
Целующим ртом – в облаках!

Так нестерпимо белеть,
Светом сплошным – без огня,
Чтобы при жизни – и впредь! –
Не пожалели меня:
Ни желчный мудрец,
Ни алчный юнец,
Ни совесть – грызучий близнец!

Так нестерпимо белеть,
Чтоб не посмели жалеть
Те, кто меня не жалели,
Когда мои розы алели:
Стыдом – на щеках,
Трудом – на руках,
Целующим ртом – в облаках!

ТАК ДУМАЮ И ТАК Я ГОВОРЮ

Ну нет! Молчать, потупив кроткий взор,
Холуйствовать в расчетливой надежде,
Что надоест молоть бездушный вздор
Донельзя развращенному невежде –
Не это ли убийственный позор?
Стоять на полусогнутых ногах,
Гасить улыбкой злое раздраженье
В надежде, что в каких-то там веках
Ты отомстишь за это униженье?
Дремучее какое заблужденье!
Нет, нет и нет! Взгляни на дураков,
Геройство променявших на лакейство, –
Ни за какую благодать веков
Попасть я не желаю в их семейство!
Свой грозный век на золотой сменять?
Моей душе противна эта сделка!
Вихляться вдохновенно и линять –
Как это нерасчетливо, как мелко!
Так думаю и так я говорю,
И так я буду говорить и думать.
Ведь я – как все: витаю и парю
От счастья, что нельзя мне в душу плюнуть!

Юнна Мориц: Народ прекрасен тем, что сильно вам не нравится, от санкций не умрет
Великая поэтесса рассказала нашему обозревателю Александру Гамову - к кому обращена её новая острая "отповедь в стихах"
Читайте на WWW.KP.RU: www.kp.ru/daily/2694...
Александр Гамов
- ...Юнна Петровна, а о ком это вы?
Народ прекрасен тем, что вами не отравится,
От санкций не умрет, он – скиф и азиат,
Читайте на WWW.KP.RU: www.kp.ru/daily/2694...
Это к кому обращение? К тем, кто санкции вводит против нас?
- А кто называет народ "быдлом"... В журнале (Юнна Мориц называет журнал.- А.Г.) каждую неделю появлялась статья, не скажу кого, где народ называли "помойкой, отбросом". Народ обзывают всякими словами.
Потому что - само по себе слово «народ» как бы в определенной касте избранных интеллектуалов принято считать неприличным словом. Кто говорит о народе, на того навешивают такое слово как «популист». Это же все известно.
Слово «патриот» - ругательство. Слово «народ» - ругательство. У нас образовалось кастовое сознание, когда все дозволено. Дозволено оскорблять людей. О чем говорить?
- А санкций Запада народ не боится?
- Саша, мне трудно ответить на этот вопрос. Сформулируй его четче.
- У вас есть фраза, которая хлестко бьет, что вот народ "от санкций не умрет"...
- Да, народ санкций не боится, конечно. Потому что он всю жизнь живет под санкциями.
Трудно вспомнить времена, когда не было бы холодной войны и санкций. Они всегда в том или ином виде были.
Не говоря уже о том, что само по себе презрительное отношение к народу - уже тоже санкция, рожденная внутри страны, кастой людей, которые возомнили, что на них держится абсолютно все. На самом деле, страна без них прекрасно бы прожила. А без народа страны нет. Нету страны без народа!
- А почему эти люди наивно полагали (сейчас это у них уже прошло), что, когда они будут против страны выступать, -.народ их поддержит?
- Потому что им удалось этого добиться.
- Но только не у нас.
- Саша, я сейчас напечатала "мгновеник" (публицистический жанр Юнны Мориц, эти материалы - на официальном сайте поэтессы.- А.Г.) к юбилею майдана, там же все объяснено. Вся эта русофобщина была сколочена здесь. Я пофамильно знаю этих политтехнологов, деятелей культуры, которые ездили на Украину годами, объясняли, что надо презирать Россию "как метрополию, как оккупанта"...
Из "мгновеника" Юнны Мориц "Майданский юбилей"
"...Вклад российских русофобов огромней всех звонков всех байденов, всех угощений всех нуландов, всех трудов снайперских наемников на киевских крышах... Российские русофобы надеялись, что майданский переворот вдохновит русофобскую "оппозицию" России на русофобскую революцию и втащит Россию таким путём в мир "западных ценностей". Но Россия не вдохновилась и не втащилась в майданство..."
* * *
Юнна Мориц.
Февраль - 2019 г.
Читайте на WWW.KP.RU: www.kp.ru/daily/2694...
* * *
Народ прекрасен тем, что сильно вам не нравится,
Что ездить с ним в метро – для вас моральный крах:
Вы – не красавец там, а также не красавица,
Аплодисментов нет, а есть вульгарный страх,
Что ваш успех – ничто, народу он до феньки,
Вы просто – пассажир, каких страна полна,
И надо впредь иметь такую славу, деньги,
Чтоб от народа быть, как от земли – луна.
Воспитывать народ – идея ваша гадкая,
Указывать ему, как жить и умереть,
Какая быть должна не горькая, а сладкая
Улыбка у него при встрече с вами впредь.
Народ переживёт любую власть, учтите.
Народ переживёт любые времена.
Воспитывать народ?.. Господь – его Учитель,
Особенно – когда звереет сатана.
Народ прекрасен тем, что вами не отравится,
От санкций не умрёт, он – скиф и азиат,
И он не виноват, что это вам не нравится
И ненависть к нему отравит вас, как яд.
Другой народ просить у Господа не надо:
Получите в обмен жестокую судьбу,
Когда другой народ, что слаще шоколада,
Культурно вас пошлёт в Освенцима трубу.

Когда на волю вышли политзэки,
Они амнистию считали передышкой.
Крылаты были эти человеки,
Я в двадцать лет была для них малышкой.
Они учили замечательным вещицам:
Держать окурки в пепельнице с крышкой
И только птицам доверять секреты,
Стихи крамольные читая – только птицам!
А если травля вдруг зальётся лаем
И вдруг доносы полетят из каждой щели,
Тогда крылами для защиты застилаем
Своё пространство лучезарным Боттичелли:
Такая мысленная, тайная сноровка
Хранит здоровый дух в здоровом теле, –
Я этим пользуюсь так часто и так ловко,
Как все учителя мои хотели!
Они давным-давно – просветы в тучах,
Снежинки, незабудки, листопады…
Учителей Господь послал мне лучших,
Они всегда со мной делиться рады
Секретами, дарованными лицам,
Которым нет и не было пощады, –
Секреты доверяли только птицам,
Чьи взгляды – выше всяческой преграды.

К А Р А В А Н
Тут завелась подонков подлых группа,
Которая строчит доносы тупо,
Что я, несчастная, давно сошла с ума, –
Пришла маразматическая старость,
И ноль талантов у меня осталось,
Конец ужасен, беспросветна тьма!
Я шлю привет вам, подлые подонки,
Моча и визги вашей травли звонки, –
Собаки лают, караван идёт,
И он с ума не сходит, как ни странно,
Хотя собаки лают постоянно!
Собаки лают, караван идёт –
Такой Секрет Огромный каравана…

ФАБРИКАНТЫ "ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ"

В начале девяностых был у меня в гостях молодой историк из очень западной Европы, который несколько лет до этого стажировался в России, говорил на русском, французском, немецком и, естественно, на английском. В то время он работал профессором в элитарном университете, получил миллион долларов, годичный академический отпуск и научное задание: собрать письменные воспоминания о репрессиях в СССР, о сталинских в том числе, но не только о них. У него была методичка с "наводящими вопросами", людям заранее диктовали, что именно должны они вспомнить и какие воспоминания должны они записать со слов бабушек, дедушек, которые к тому времени покинули этот свет. Собиратели воспоминаний часто сами были авторами этих текстов и получали гонорар за такую творческую работу "на благо демократизации гражданского общества России". Я спросила у этого симпатичного, артистичного, абсолютно не русофобского профессора: "Вы понимаете, что воспоминания, сочинённые по такой методичке, это – фабрикация текстов, которые не являются историческими документами, но будут пущены в ход, в оборот под видом исторических документов? Книга Евгении Гинзбург "Крутой маршрут" – исторический документ, "Колымские рассказы" Шаламова – исторический документ, книги Эль Визеля, Юрия Домбровского, Сергея Голицына, Георгия Жжёнова, "Знак Ост" Виталия Сёмина – исторические документы, но это создано талантом и личным трагическим, историческим опытом, а не по методичке с "наводящими вопросами". Профессор ответил: "Понимаю, конечно, я всё понимаю, но это теперь – международный метод сбора доказательств, что вся история России – кровавая диктатура, как в гитлеровской Германии".

Сегодня читаю в "Коммерсанте", что Музей истории ГУЛАГа призвал россиян присоединиться к проекту "Мой ГУЛАГ" и записать на видео, даже на сотовый телефон, воспоминания о сталинских репрессиях. "Чтобы облегчить работу, мы создали методичку, в которой рассказали подробно, как вести интервью, чтобы оно стало основой для документальных фильмов, для работы исследователей. Мы консультировались с фондом Спилберга, который записывает воспоминания людей, переживших Холокост. Методичка доступна на сайте проекта", – говорит директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов. В планах Музея – создание документальных фильмов из воспоминаний по этой методичке и показ этих документальных фильмов в кинотеатрах.

Мне добавить нечего к такой методичке, по которой фабрикуются исторические документы о действительных трагедиях и жестоких репрессиях. Но документы по методичке "как вести интервью" – не действительны, точно также, как документы, собранные профессором, который ответил: "Конечно, я всё понимаю"…

Дмитрий Быков ... Я думаю, что у Юнны Мориц как раз имеет место глубочайшая нравственная деградация, полное забвение. Это форма деменции, но деменция – не всегда умственный упадок. Иногда это утрата каких-то нравственных ориентиров. Поэтому Юнна Мориц клевещет на людей, поэтому Юнна Мориц призывает к расправам, поэтому Юнна Мориц поощряет людоедов, и так далее. Но все это следствие одной изначаль ной ошибки, одной изначально абсолютизации собственного эго, собственной отдельности. Это желание наперекор собственному здравому смыслу, нравственности, человечности обязательно настаивать на своем.

Перелом этот случился, на мой взгляд, в поэме «Звезда сербости», потому что там Юнне Мориц начал изменять вкус. Притом, что одобрять бомбардировки городов мирных или немирных, бомбардировки любых городов с гражданским населением поэт не должен и не может, да никто и не одобрял. Кто-то признавал тяжелой необходимостью, но большинство было в ужасе. Но все равно сербская ситуация 1999 года – не из тех, которые поэт может одобрять. Но, разумеется, впадать в такую ненависть, какая была продемонстрирована Юнной Мориц, – тут уже, конечно, речь идет о далеком и серьезном нравственном заблуждении. Такое у меня ощущение...

ГРАНЁНЫЕ СТАКАНЧИКИ ТРАМВАЯ
Серебряные флаги снегопада,
Гранёные стаканчики трамвая,
И ледяные гроздья винограда
Растут на стёклах, слёзы проливая.
Мы едем дальше, здесь сойдёт эпоха,
Но эта остановка – не конечная.
Морозный пар, мороженое вздоха,
Мороженое звёзд - дорога млечная.
Луна красна, каток зеркально чёрен –
В подсолнухе вот так черно от зёрен,
В том круглом зеркале на стебле с плавниками…
У конькобежцев – искры под коньками.
Мы едем дальше, здесь сойдут колени,
Свежа в которых крепость огуречная.
В моих коленях – джазовое пенье,
Но эта остановка – не конечная.
Серебряные флаги снегопада,
Гранёные стаканчики трамвая,
И ледяные гроздья винограда
Растут на стёклах, слёзы проливая.
Мы едем дальше, здесь сойдут кавычки,
Соскочит мода здесь недолговечная,
Войдёт свобода и сопрёт вещички,
Но эта остановка – не конечная.
Какое счастье – впасть в самозабвенье,
Когда играет музыка живая!..
В моих коленях – джазовое пенье,
Гранёные стаканчики трамвая.

* * *

Дышать любовью, пить её, как воздух,
Который с нашей кончится судьбой,
Дышать, как тайной дышит небо в звёздах,
Листва, трава… как я дышу тобой.

Как дышит шар, где ангелы и птицы
Летают над планетой голубой, –
Дышать любовью – и развоплотиться
В том воздухе… Как я дышу тобой.

Как дышат мгла и мглупости поэтства,
Поющего дыхательной трубой, –
Дышать любовью, фейской речью детства
В том воздухе… Как я дышу тобой.

Как дышит снег, в окно моё летящий
На белый лист, вослед карандашу, –
Дышать любовью – глубже, глубже, чаще,
До самых слёз… как я тобой дышу.

* * *
О чистоте рабочих рук,
Земли, застрявшей под ногтями, –
Так чисто хлеб, картошка, лук
Идут подземными путями.
Чисты деревья и кусты,
Где птицы свищут новостями, –
Такое свойство чистоты
Земли, застрявшей под ногтями.
Таков природы чистый взор
И чистый путь подземных зёрен, –
Не грязь, которая – позор,
Не путь, что грязен и позорен, –
А чистый труд рабочих рук,
Что землю черпают горстями,
Где почерк Жизни – полукруг
Земли, застрявшей под ногтями.
У чистых сил – нет грязных слуг.
Нет барства с грязными страстями.
У чистых сил – нет грязных рук,
И земляники чистый звук
Идёт подземными путями,
Свой дух пронзительный, святой
Озвучив, ярко пламенея,
Той земляничной чистотой,
Где чище всех – земля под нею!

СИЛА ВЗГЛЯДА
Война, голодная зима 1942 года, мне 5 лет, матери 43, мы – беженцы на Урале, идём по улице, облитой гололёдом, от мороза слипаются ноздри, вдруг на дороге сверкает хрустальная лодочка, расколотая пополам. Я подняла эти осколки, принесла в наш подвал, мы согрелись возле чугунной печки, выпили кипятка со свеклой и склеили осколки хрустальной лодочки силой взгляда. Такие сильные взгляды были тогда, что глядишь, не моргая, долго-долго, слёзы текут тихо-тихо ручьями, на лодочку льются, и она срастается там, где треснула пополамно. Когда сила взгляда закончилась, я заснула на соломенной подушке, а потом было утро, и белый свет разливался, как с неба, в тёмном подвале, где впервые днём не горела коптилка, – так сияла эта хрустальная лодочка, маленькая, меньше моей ладони.
Силой взгляда одни разбивают, другие – сращивают. Кто разбивает, тот и выбрасывает. А кто сращивает, тот собирает осколки, нагибаясь до самой Земли, – поэтому часто болит спина у тех, кто сращивает, и позвоночник у них похрустывает, а потом на снимке видно, что он – хрустальный, что весь он светится и прозрачный насквозь. Я даже знаю, в каких позвонках – сила взгляда, который сращивает. А та хрустальная лодочка так сияла, что ночью читали книги, не зажигая света. Но, кроме того, в этой лодочке было чистое знание, вот какое: нельзя никогда на прочность испытывать то, что срослось. Очень многие хотели попробовать, не хрустнет ли эта лодочка, если согнуть её пополам. Такое сладострастное любопытство терзает, ну очень многих, особенно в данный миг, когда обанкротился Гусь Хрустальный, – его истребила, разбила вдребезги страшная сила взгляда. Абзац. Светится на ладони моя хрустальная лодочка, всё срослось, ни следа не видно, только мне видна туманная, тонкая жилка, силой взгляда наплаканная в разлом. Такие сильные были взгляды, что мой позвоночник похрустывает и видно, что он – хрустальный, что весь он светится и прозрачный насквозь, так часто я собирала осколки, нагибаясь до самой Земли.
Силой взгляда эта история срослась и вся поместилась на одной странице, написанной от руки. Я даже знаю, в каких позвонках эта сила взгляда, который сращивает.

* * *
Я с гениями водку не пила
И близко их к себе не подпускала.
Я молодым поэтом не была,
Слух не лелеяла и взоры не ласкала.
На цыпочках не стоя ни пред кем,
Я не светилась, не дышала мглою
И свежестью не веяла совсем
На тех, кто промышляет похвалою.
И более того! Угрюмый взгляд
На многие пленительные вещи
Выталкивал меня из всех плеяд,
Из ряда - вон, чтоб не сказать похлеще.
И никакие в мире кружева
Не в силах были напустить тумана
И мглой мои окутать жернова
И замыслы бурлящего вулкана.
Так Бог помог мне в свиту не попасть
Ни к одному из патриархов Музы,
Не козырять его любовью всласть,
Не заключать хвалебные союзы,
Не стать добычей тьмы и пустоты
В засиженном поклонниками зале...
Живи на то, что скажешь только ты,
А не на то, что о тебе сказали!

ПАРАЗИТЫ ВОЙНЫ
"Россия должна потерпеть поражение" –
Такое у запада воображение,
Но запад, который – войны паразит,
Себя, не Россию, войной поразит, –
Как все паразиты войны, что сильны
Грозить поражением нашей стране,
Которая всех паразитов войны
Победой своей победит на войне,
Объявленной нам!.. А в Россию визиты –
Зачем совершают войны паразиты
В столетье любом, где во все времена
Россия – великих побед имена,
Побед, за которые вечно грозит
Возмездием запад – войны паразит.
Но запад, который – войны паразит,
Себя, не Россию, войной поразит,
Имея большое количество качества
Наполеонщины и гитлерячества,
Которые терпят всегда поражение
В России, где глядя с любой стороны,
Скапутится запада воображение,
Что нас победят паразиты войны
Количеством именно этого качества –
Наполеонщины и гитлерячества!..
Но запад, который – войны паразит,
Он многие страны войной поразит,
Поэтому запросто вообразит,
Что можно в Россию устроить транзит
Войны паразитов!.. Такие транзиты
Победой России всегда знамениты, –
Победой народа великой страны,
Где просто – капут паразитам войны!

ШЛО ПО УЛИЦЕ ОКНО
В городе, в посёлке,
В снегопадном шёлке,
Шло по улице окно
С ангелом на ёлке.
Шло по улице окно,
Там, где ночь стояла.
Ночь стояла, шло окно,
Ангелом сияло.
Шло по улице окно
С ангелом лучистым.
Это было не в кино
С ангелом-артистом.
Это шло моё окно
В снегопадном шёлке,
В гости шло к тебе оно
С ангелом на ёлке.

ОТЕЧЕСТВО СНЕГА

Отечество снега,
плывущего с неба,
исходит сияньем.
Великая свежесть,
великая снежность
исходит слияньем,
исходит влияньем
на мысли и чувства,
на вечность творенья,
на неистребимые
силы искусства,
на буйство сирени!

О, это прозрачное,
белое, тонкое,
хрупкое, звонкое -
над каждою птицей,
над каждой ресницей
и перепонкою,

над спешкою вечной,
над болью сердечной,
над всей мясорубкою -
о, это прозрачное,
белое, тонкое,
звонкое, хрупкое! -

меж мной и тобою,
меж духом и телом
единственно целое -
о, это прозрачное,
тонкое,звонкое,
хрупкое, белое!

Над каждою негой,
Печорой, Онегой,
над всеми ребенками -
о, это прозрачное,
белое, тонкое,
хрупкое, звонкое -
Отечество снега.

* * *

Башмак, халат мы взяли не взаймы, –
Да, скифы – мы, и азиаты – мы!
Конторы, коридоры, антресоли
Мы у Европы взяли не взаймы,
Не как добычу! Но не взяли мы
Взамен зонтов, к примеру, парасоли
Из польско-украинского куста,
Где врода и урода – красота!
И в рот не могут взять мои уста
Чужое "Вау!" вместо "Ах!" и "Ой!",
В которых дышит мой язык родной.
И слово хайп, которое – шумиха,
И слово драйв, где в гонке давят лихо,
Я не возьму, хотя большой успех
От них зависит, иногда у всех!
Язык я русский не ношу, как иностранный,
Как разговорник, чей формат карманный
Достаточен для "Вау!" знатоков,
Экспертов хайпа, для которых русский –
Один из множества карманных языков,
Что прикарманил круг, кружочек узкий.
Такая феня, как на зоне, и усвой –
Такую феню понимает только свой!
Для Эллочки, под кличкой людоедка,
Такая феня – бесподобная конфетка!

ШЛО ПО УЛИЦЕ ОКНО

В городе, в посёлке,
В снегопадном шёлке,
Шло по улице окно
С ангелом на ёлке.

Шло по улице окно,
Там, где ночь стояла.
Ночь стояла, шло окно,
Ангелом сияло.

Шло по улице окно
С ангелом лучистым.
Это было не в кино
С ангелом-артистом.

Это шло моё окно
В снегопадном шёлке,
В гости шло к тебе оно
С ангелом на ёлке.