Zangaro Today

​​🇸🇩 Хищные вещи века. О добыче золота в Судане

Многим интересно, что делают русские в Судане. Ничего особенного — зарабатывают деньги. А сфера приложения труда совпадает с сильными сторонами экономики РФ — добычей ископаемых (в основном золота) и военно-охранной экспертизой. В «золотой лихорадке» они не одиноки — в стране россияне конкурируют с десятками других компаний на централизованном и фактически монополизированном рынке.

Дело в том, что после отделения нефтеносного Южного Судана в 2011 г. потерю нефтяных полей решено было компенсировать золотом. Нефть приносила стране иностранную валюту и половину доходов в бюджет, поэтому к переходу на золотые рельсы готовились давно, как минимум с 2004 г., по мере движения Южного Судана к независимости.

Идея была благая — создать промышленный сектор с профессиональными национальными кадрами и запретить кустарные прииски. Но такие запреты уже не сработали в Западной Африке, провалились они и в Судане, в т.ч. по экономическим причинам — куда лучше капитализируется «крышевание» рассеянной полукустарной золотодобычи, чем дорогостоящие промразработки. Да и запрещать отрасль, где добывается 85-90% золота и где зарабатывает почти миллион человек — просто неразумно.

Поэтому суданские власти перешли к контролю над кустарной добычей с монополией Центробанка и его аффинажного завода и ограниченным числом крупных посредников, так или иначе связанных с режимом. Идея была в том, чтобы закупать золото по завышенным ценам за местную валюту и продавать его за рубеж по сниженному курсу — но через ЦБ все равно проходило не более четверти золота, а остальное попадало в Эмираты в ручной клади с коммерческими рейсами.

И уже к 2014 г., когда выручка с экспорта золота сравнялась с вывозом нефти, стало ясно, что госструктуры, призванные регулировать добычу и распределять участки — лишь формальный каркас. Прииски золотоносного Дарфура быстро оказались в руках главарей вооруженных ополчений этнических арабов — джанджавидов. И в 2017 г. главарь «Сил быстрой поддержки» (СБП) и военный преступник Мухаммад Хамдан Дагло по прозвищу Хамидти (حميدتي‎) захватил всю золотоносную Джебель-Амир на севере Дарфура, производящую 17% суданского золота, и установил монополию с полным циклом извлечения, аффинажа, логистики и продажи золота в ОАЭ под эгидой созданной им с братьями холдинговой компании «Эль-Джунейд».

Свержение его противника Омара аль-Башира лишь укрепило позиции Хамидти как монополиста, и не только в Дарфуре, но и в Южном Кордофане и Голубом Ниле. А благодаря союзу с новыми властями (Хамидти вошел в Суверенный совет и возглавил Высший комитет по чрезвычайным экономическим ситуациям) и предоставленному им ЦБ крупному займу его мафиозные структуры добились автономии от силовиков и гражданских властей и сформировали экосистему из связанных с ОАЭ компаний — с Tradive General Trading LLC и GSK Advance как главными подставными юрлицами.

Посредничество Хамидти нельзя назвать сугубо вредным. Его «крыша» предлагает наиболее выгодные закупочные цены и универсальные логистические схемы. Денег у СБП и правда много — немалые средства семье Хамидти приносит экспорт наемников в саудовскую коалицию в Йемене и в ЛНА мятежного ливийского генерала Халифы Хафтара. Вооружение и технику — от униформы до джипов-«техничек» — боевики получают из Эмиратов, а фактический статус «пограничной стражи» приносит СБП деньги с контроля мигрантопотока в ЕС.

В основном через руки Хамидти золото попадает в дубайскую Kaloti, откуда — в т.ч. через швейцарскую Valcambi — расходится по брендам Amazon, Starbucks, Sony, Disney. И раз даже такая «ответственная» компания как Apple не брезгует «конфликтным золотом», то с эмиратскими и швейцарскими фирмами все давно ясно — в ОАЭ из тоголезского Ломе ввозят даже золото ИГИЛ, а швейцарские компании с их мутными схемами — давно притча во языцех. И в треугольнике «Хамидти — ОАЭ — Швейцария» русские не отсвечивают, ибо желающих и без них много.

www.group-telegram.com/it/zangaro.com/942

2.7K viewsedited  Aug 3, 2020 at 09:01

​​🇸🇩 Хищные вещи века. О добыче золота в Судане

Многим интересно, что делают русские в Судане. Ничего особенного — зарабатывают деньги. А сфера приложения труда совпадает с сильными сторонами экономики РФ — добычей ископаемых (в основном золота) и военно-охранной экспертизой. В «золотой лихорадке» они не одиноки — в стране россияне конкурируют с десятками других компаний на централизованном и фактически монополизированном рынке.

Дело в том, что после отделения нефтеносного Южного Судана в 2011 г. потерю нефтяных полей решено было компенсировать золотом. Нефть приносила стране иностранную валюту и половину доходов в бюджет, поэтому к переходу на золотые рельсы готовились давно, как минимум с 2004 г., по мере движения Южного Судана к независимости.

Идея была благая — создать промышленный сектор с профессиональными национальными кадрами и запретить кустарные прииски. Но такие запреты уже не сработали в Западной Африке, провалились они и в Судане, в т.ч. по экономическим причинам — куда лучше капитализируется «крышевание» рассеянной полукустарной золотодобычи, чем дорогостоящие промразработки. Да и запрещать отрасль, где добывается 85-90% золота и где зарабатывает почти миллион человек — просто неразумно.

Поэтому суданские власти перешли к контролю над кустарной добычей с монополией Центробанка и его аффинажного завода и ограниченным числом крупных посредников, так или иначе связанных с режимом. Идея была в том, чтобы закупать золото по завышенным ценам за местную валюту и продавать его за рубеж по сниженному курсу — но через ЦБ все равно проходило не более четверти золота, а остальное попадало в Эмираты в ручной клади с коммерческими рейсами.

И уже к 2014 г., когда выручка с экспорта золота сравнялась с вывозом нефти, стало ясно, что госструктуры, призванные регулировать добычу и распределять участки — лишь формальный каркас. Прииски золотоносного Дарфура быстро оказались в руках главарей вооруженных ополчений этнических арабов — джанджавидов. И в 2017 г. главарь «Сил быстрой поддержки» (СБП) и военный преступник Мухаммад Хамдан Дагло по прозвищу Хамидти (حميدتي‎) захватил всю золотоносную Джебель-Амир на севере Дарфура, производящую 17% суданского золота, и установил монополию с полным циклом извлечения, аффинажа, логистики и продажи золота в ОАЭ под эгидой созданной им с братьями холдинговой компании «Эль-Джунейд».

Свержение его противника Омара аль-Башира лишь укрепило позиции Хамидти как монополиста, и не только в Дарфуре, но и в Южном Кордофане и Голубом Ниле. А благодаря союзу с новыми властями (Хамидти вошел в Суверенный совет и возглавил Высший комитет по чрезвычайным экономическим ситуациям) и предоставленному им ЦБ крупному займу его мафиозные структуры добились автономии от силовиков и гражданских властей и сформировали экосистему из связанных с ОАЭ компаний — с Tradive General Trading LLC и GSK Advance как главными подставными юрлицами.

Посредничество Хамидти нельзя назвать сугубо вредным. Его «крыша» предлагает наиболее выгодные закупочные цены и универсальные логистические схемы. Денег у СБП и правда много — немалые средства семье Хамидти приносит экспорт наемников в саудовскую коалицию в Йемене и в ЛНА мятежного ливийского генерала Халифы Хафтара. Вооружение и технику — от униформы до джипов-«техничек» — боевики получают из Эмиратов, а фактический статус «пограничной стражи» приносит СБП деньги с контроля мигрантопотока в ЕС.

В основном через руки Хамидти золото попадает в дубайскую Kaloti, откуда — в т.ч. через швейцарскую Valcambi — расходится по брендам Amazon, Starbucks, Sony, Disney. И раз даже такая «ответственная» компания как Apple не брезгует «конфликтным золотом», то с эмиратскими и швейцарскими фирмами все давно ясно — в ОАЭ из тоголезского Ломе ввозят даже золото ИГИЛ, а швейцарские компании с их мутными схемами — давно притча во языцех. И в треугольнике «Хамидти — ОАЭ — Швейцария» русские не отсвечивают, ибо желающих и без них много.

BY Zangaro Today