Женю Беркович этапировали в ИК-3 Костромской области, Светлана Петрийчук пока что остается в СИЗО
«Свету сегодня в СИЗО посетила защитница – пока она на месте, в Печатниках. Не исключено, что этапирование состоится в ближайшие дни или неделю. Но эту информацию мы узнаем только по факту», – говорится в канале поддержки Светланы.
Женю Беркович и Светлану Петрийчук обвинили в «оправдании терроризма» за спектакль «Финист Ясный Сокол» об обманутых женщинах, вышедших замуж за радиальных сирийских исламистов, ч. 2 ст. 205.2 УК РФ.
В 2022 году спектакль получил театральную премию «Золотая Маска» в номинациях «Лучшая работа художника по костюмам» и «Лучшая работа драматурга».
Второй западный окружной военный суд 8 июля 2024 года приговорил девушек 6 годам лишения свободы.
В декабре 2024 года Апелляционный военный суд во Власихе назначил Жене Беркович – 5 лет 7 месяцев лишения свободы, Светлане Петрийчук – 5 лет 10 месяцев лишения свободы.
Женю Беркович этапировали в ИК-3 Костромской области, Светлана Петрийчук пока что остается в СИЗО
«Свету сегодня в СИЗО посетила защитница – пока она на месте, в Печатниках. Не исключено, что этапирование состоится в ближайшие дни или неделю. Но эту информацию мы узнаем только по факту», – говорится в канале поддержки Светланы.
Женю Беркович и Светлану Петрийчук обвинили в «оправдании терроризма» за спектакль «Финист Ясный Сокол» об обманутых женщинах, вышедших замуж за радиальных сирийских исламистов, ч. 2 ст. 205.2 УК РФ.
В 2022 году спектакль получил театральную премию «Золотая Маска» в номинациях «Лучшая работа художника по костюмам» и «Лучшая работа драматурга».
Второй западный окружной военный суд 8 июля 2024 года приговорил девушек 6 годам лишения свободы.
В декабре 2024 года Апелляционный военный суд во Власихе назначил Жене Беркович – 5 лет 7 месяцев лишения свободы, Светлане Петрийчук – 5 лет 10 месяцев лишения свободы.
Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from it
