Forwarded from Богема отдыхает
Очень удивлюсь, если вы знаете "Мастера Плодовитости Яйца" (Maestro Della Fertilità Dell'uovo).
Такое имя в истории искусства получил художник, работавший во второй половине XVII - начале XVIII века в Брешии благодаря безумной картине La fertilità dell' Uovo ("Плодовитость яйца").
Почему именно эта работа в итоге определила художнику имя? Наверное именно на ней градус абсурда совершенно зашкаливает: карлики, гуси и омары высиживают яйца. Действия других персонажей странные, совершенно необъяснимые и алогичные. Собственно как и много что в человеческом бытие.
АРТЕФАКТЫ ИСТОРИИ
Такое имя в истории искусства получил художник, работавший во второй половине XVII - начале XVIII века в Брешии благодаря безумной картине La fertilità dell' Uovo ("Плодовитость яйца").
Почему именно эта работа в итоге определила художнику имя? Наверное именно на ней градус абсурда совершенно зашкаливает: карлики, гуси и омары высиживают яйца. Действия других персонажей странные, совершенно необъяснимые и алогичные. Собственно как и много что в человеческом бытие.
АРТЕФАКТЫ ИСТОРИИ
Forwarded from Север
Радовать глаз: богатыри, сказки и святые.
А вот и новая "большая" Афиша Севера. Читайте, идите и смотрите.
https://teletype.in/@r-sever/l3RO56G-Fwz
А вот и новая "большая" Афиша Севера. Читайте, идите и смотрите.
https://teletype.in/@r-sever/l3RO56G-Fwz
Teletype
Радовать глаз: богатыри, сказки и святые
А они все открывают и открывают новые выставки, и все почти хочется увидеть, а когда? Ну, надо как-то выкручиваться, наверное.
Никак не соберусь с силами, чтобы написать для «Севера» отчет о походе.
На этот раз все было грустно – многовато видели развалин. Гибнущая красота, погибшая красота, пустые деревни.
Ну вот, для разгона – один эпизод.
Стояли в селе Великом, любовались тамошним знаменитым Кремлем (на самом деле это две церкви рядом, раньше была еще стена, но больше нет стены). Честно сказать, любоваться лучше издалека: очень это красиво издалека. Если близко подойти, видишь, что все это в чудовищном состоянии. Но мы, конечно, подошли.
Итак, кремлевские церкви, мы, далее – пруд и сквер на берегу пруда. Скамейки, несколько чахлых кустов и гордая надпись на камне, сообщающая, что сквер разбит в честь столетия санитарной службы. И Валера.
Не в обиду разнообразным и прекрасным Валериям, которых знаю и которых не знаю, есть такой особый разряд людей, которых я называю Валерами. Как-то идет им это имя. Бывают веселые Валеры и грустные Валеры. Веселые опаснее. Но к нам из сквера, разбитого в честь столетия санитарной службы, двинулся грустный Валера.
Человек без возраста, потерпевший полное поражение в затяжной схватке с алкоголем. Изможденный, обшарпанный, одетый соответственно.
Валера подошел к Громову А.А., мудрому бородачу. Бородач в это время на смартфон фотографировал храмы.
- Извините, - дрожащим голосом сказал Валера, - извините, пожалуйста. Вы мне не дадите телефон позвонить?
Словно бы само отчаяние заговорило с нами: ясно ведь было, что некуда ему звонить. Что он надеется ухватить эту загадочную, предположительно, дорогую штуку и броситься с ней бежать. И ясно было – ему тоже – что ничего не получится. Что даже если вдруг дадут телефон позвонить, то какие уж тут бега, когда он едва двигается? Догонят, отнимут, возможно, поколотят.
(Мы бы не стали, но я уверен, что именно таким рисовался Валере финал отчаянной авантюры.)
Мудрый бородач поступил мудро. Просто сказал: «Нет». Валера, понурив голову, отступил в сквер и лег спать на лавочку.
И подумал я, что Русь – это полуразгромленное село, по
которому бродит бухой Валера.
На этот раз все было грустно – многовато видели развалин. Гибнущая красота, погибшая красота, пустые деревни.
Ну вот, для разгона – один эпизод.
Стояли в селе Великом, любовались тамошним знаменитым Кремлем (на самом деле это две церкви рядом, раньше была еще стена, но больше нет стены). Честно сказать, любоваться лучше издалека: очень это красиво издалека. Если близко подойти, видишь, что все это в чудовищном состоянии. Но мы, конечно, подошли.
Итак, кремлевские церкви, мы, далее – пруд и сквер на берегу пруда. Скамейки, несколько чахлых кустов и гордая надпись на камне, сообщающая, что сквер разбит в честь столетия санитарной службы. И Валера.
Не в обиду разнообразным и прекрасным Валериям, которых знаю и которых не знаю, есть такой особый разряд людей, которых я называю Валерами. Как-то идет им это имя. Бывают веселые Валеры и грустные Валеры. Веселые опаснее. Но к нам из сквера, разбитого в честь столетия санитарной службы, двинулся грустный Валера.
Человек без возраста, потерпевший полное поражение в затяжной схватке с алкоголем. Изможденный, обшарпанный, одетый соответственно.
Валера подошел к Громову А.А., мудрому бородачу. Бородач в это время на смартфон фотографировал храмы.
- Извините, - дрожащим голосом сказал Валера, - извините, пожалуйста. Вы мне не дадите телефон позвонить?
Словно бы само отчаяние заговорило с нами: ясно ведь было, что некуда ему звонить. Что он надеется ухватить эту загадочную, предположительно, дорогую штуку и броситься с ней бежать. И ясно было – ему тоже – что ничего не получится. Что даже если вдруг дадут телефон позвонить, то какие уж тут бега, когда он едва двигается? Догонят, отнимут, возможно, поколотят.
(Мы бы не стали, но я уверен, что именно таким рисовался Валере финал отчаянной авантюры.)
Мудрый бородач поступил мудро. Просто сказал: «Нет». Валера, понурив голову, отступил в сквер и лег спать на лавочку.
И подумал я, что Русь – это полуразгромленное село, по
которому бродит бухой Валера.
Forwarded from Север
Пятница, друзья. В связи с чем хотим вам сообщить, заботясь о расширении эрудиции вашей, что в 1912 году Товарищество скоропечатни А. А. Левенсон выпустило книгу «Русские пословицы и поговорки. Собрание Н. Трапицына». Проиллюстрировал издание великий Васнецов, и была там среди прочего приведена следующая пословица. Или даже поговорка:
«Просящему не запирай дверей, при голоде и сам попросишь сухарей у добреньких людей».
Честно говоря, сомневаемся, что это народное творчество. Как-то одновременно и книжно, и неуклюже выглядит пословица. Или поговорка. Подозреваем, ушлый Трапицын текст собственного сочинения впарил незадачливому Левенсону, выдав за фольклор. Но смысл-то у фразы верный!
Кстати, для людей, догадливостью не отличающихся, издатели снабдили поговорки комментариями. Здесь, например, такой:
«Пословица дает практический совет не отказывать просящему, не захлопывать перед ним дверей. Подавать милостыню – долг христианина. Но помимо этого соображения, это надо делать даже из чувства самосохранения. Почем знать? – придет голод, так, может быть, и самому придется обратиться к добрым людям с просьбой дать хотя бы кусок черствого хлеба».
Мы, впрочем, в наших читателей верим. Верим, что вы у нас догадливые, и смекнули уже: номера карт ниже.
Сбербанк:
"Т" Банк
На картинке: Часть первая — накормить голодного — из полиптиха «Семь дел милосердия», написанного по заказу богадельни Святого Духа в Алкмаре в 1504 году. Автор не установлен, поэтому его принято называть Мастером из Алкмара.
«Просящему не запирай дверей, при голоде и сам попросишь сухарей у добреньких людей».
Честно говоря, сомневаемся, что это народное творчество. Как-то одновременно и книжно, и неуклюже выглядит пословица. Или поговорка. Подозреваем, ушлый Трапицын текст собственного сочинения впарил незадачливому Левенсону, выдав за фольклор. Но смысл-то у фразы верный!
Кстати, для людей, догадливостью не отличающихся, издатели снабдили поговорки комментариями. Здесь, например, такой:
«Пословица дает практический совет не отказывать просящему, не захлопывать перед ним дверей. Подавать милостыню – долг христианина. Но помимо этого соображения, это надо делать даже из чувства самосохранения. Почем знать? – придет голод, так, может быть, и самому придется обратиться к добрым людям с просьбой дать хотя бы кусок черствого хлеба».
Мы, впрочем, в наших читателей верим. Верим, что вы у нас догадливые, и смекнули уже: номера карт ниже.
Сбербанк:
5469 3800 7744 0823"Т" Банк
2200 7017 4594 2638На картинке: Часть первая — накормить голодного — из полиптиха «Семь дел милосердия», написанного по заказу богадельни Святого Духа в Алкмаре в 1504 году. Автор не установлен, поэтому его принято называть Мастером из Алкмара.
Forwarded from Север
Жилая гробница
В предыдущем посте мы писали о том, что возле церкви Николая Чудотворца в Столпах был похоронен Артамон Матвеев — один из самых влиятельных, ярких и последовательных русских "европейцев" XVII века, убитый во время стрелецкого бунта в Кремле на глазах у 10-летнего царя Петра I.
В начале XIX века его потомок — государственный канцлер граф Николай Петрович Румянцев (кроме всего прочего — основатель Румянцевского музея) — поставил над его могилой мавзолей-гробницу с портиком и колоннами.
Так вот, в 1930 году гробницу переделали под жилое помещение.
Сначала авиационный инженер Михаил Шелухин (кроме очень востребованной специальности он еще и герой гражданской войны — воевал с 18 лет) устроил здесь себе роскошную двухэтажную квартиру: в подвальном этаже были кухня, большая столовая, лестница вверх и "санузел", а на втором — спальня супругов и спальня их дочери.
Елена Николаевна Караулова, приемная дочь Михаила Шелухина, оставила воспоминания о том, как она жила в этом доме и как игралась с женским черепом с остатками кокошника....
А потом, когда Шелухины съехали, здесь сделали коммунальные квартиры. Чтобы увеличить жилплощадь, между колоннами поставили стену и пробили в ней окна (посмотрите на нижнюю фотографию справа)
Ну, а в 1938 году гробницу снесли вместе с церковью.
В предыдущем посте мы писали о том, что возле церкви Николая Чудотворца в Столпах был похоронен Артамон Матвеев — один из самых влиятельных, ярких и последовательных русских "европейцев" XVII века, убитый во время стрелецкого бунта в Кремле на глазах у 10-летнего царя Петра I.
В начале XIX века его потомок — государственный канцлер граф Николай Петрович Румянцев (кроме всего прочего — основатель Румянцевского музея) — поставил над его могилой мавзолей-гробницу с портиком и колоннами.
Так вот, в 1930 году гробницу переделали под жилое помещение.
Сначала авиационный инженер Михаил Шелухин (кроме очень востребованной специальности он еще и герой гражданской войны — воевал с 18 лет) устроил здесь себе роскошную двухэтажную квартиру: в подвальном этаже были кухня, большая столовая, лестница вверх и "санузел", а на втором — спальня супругов и спальня их дочери.
Елена Николаевна Караулова, приемная дочь Михаила Шелухина, оставила воспоминания о том, как она жила в этом доме и как игралась с женским черепом с остатками кокошника....
А потом, когда Шелухины съехали, здесь сделали коммунальные квартиры. Чтобы увеличить жилплощадь, между колоннами поставили стену и пробили в ней окна (посмотрите на нижнюю фотографию справа)
Ну, а в 1938 году гробницу снесли вместе с церковью.
Поговаривают, в Петербурге больше не будет Музея Людвига.
С 90-х в Мраморном дворце несколько залов занимала коллекция работ художников второй половины ХХ века. Подарок Русскому музею от немецких собирателей Ирен и Петера Людвигов.
Начиналось все с великолепного полотна Пикассо (поищу, где-то была у меня фотография), а дальше – такой краткий курс по современному искусству, без грандиозных шедевров, но вполне представительно и познавательно.
Сейчас в залах Музея Людвига – выставка «Жизнь замечательных собак». Интересная, вроде бы. Посвящена, как нетрудно догадаться, собакам. Или трудно. Кому угодно может быть посвящена такая выставка. Например, там могли бы быть забавные сценки из жизни европейских политиков, исполненные сотрудниками МИДа и депутатами ГД. Но там собаки.
И вот якобы после окончания выставки экспонаты Музея Людвига так и останутся в запасниках.
Дегенеративному искусству не место в наших выставочных залах!
В общем, вроде и понятно, а все равно грустно. Детей жалко, мы-то повидали. Надеюсь, впрочем, что это только слухи. Почему-то надеюсь.
С 90-х в Мраморном дворце несколько залов занимала коллекция работ художников второй половины ХХ века. Подарок Русскому музею от немецких собирателей Ирен и Петера Людвигов.
Начиналось все с великолепного полотна Пикассо (поищу, где-то была у меня фотография), а дальше – такой краткий курс по современному искусству, без грандиозных шедевров, но вполне представительно и познавательно.
Сейчас в залах Музея Людвига – выставка «Жизнь замечательных собак». Интересная, вроде бы. Посвящена, как нетрудно догадаться, собакам. Или трудно. Кому угодно может быть посвящена такая выставка. Например, там могли бы быть забавные сценки из жизни европейских политиков, исполненные сотрудниками МИДа и депутатами ГД. Но там собаки.
И вот якобы после окончания выставки экспонаты Музея Людвига так и останутся в запасниках.
Дегенеративному искусству не место в наших выставочных залах!
В общем, вроде и понятно, а все равно грустно. Детей жалко, мы-то повидали. Надеюсь, впрочем, что это только слухи. Почему-то надеюсь.
Forwarded from Север
(Из цикла «Записки людей, умеренно сообразительных» или «Не повторяйте наших ошибок.)
Мы, конечно, в Лавре у Сергия были неоднократно, раз даже пешком из Москвы ходили, но почему-то всегда игнорировали Ризницу Лавры – это небольшой музей на территории монастыря, рядом с Троицким собором. Думали, что там – сосуды какие-нибудь древние, а мы сосуды любим умеренно.
Так вот, мы были дураки.
Зашли-таки в Ризницу на выставку «Шелком, золотом и серебром», шитье из коллекции Кирилло-Белозерского музея. Сразу скажем – выставка отличная (жалко только, что маленькая), но основная экспозиция – просто потрясает.
Тарели, фиалы, потиры и кубки там, конечно, есть, но главное – там совершенно грандиозные иконы. Царские врата Троицкого собора, которые делали Андрей Рублев и Даниил Черный. «Троица» начала XV века, изысканная, предельно минималистичная, с невероятно тонко проработанными лицами (и с иконографией, которая отличается от рублевской). И много чего еще. Включая три великолепные иконы Симона Ушакова, кстати.
В общем, если будете в Сергиевом Посаде – идите в Ризницу обязательно!
Мы, конечно, в Лавре у Сергия были неоднократно, раз даже пешком из Москвы ходили, но почему-то всегда игнорировали Ризницу Лавры – это небольшой музей на территории монастыря, рядом с Троицким собором. Думали, что там – сосуды какие-нибудь древние, а мы сосуды любим умеренно.
Так вот, мы были дураки.
Зашли-таки в Ризницу на выставку «Шелком, золотом и серебром», шитье из коллекции Кирилло-Белозерского музея. Сразу скажем – выставка отличная (жалко только, что маленькая), но основная экспозиция – просто потрясает.
Тарели, фиалы, потиры и кубки там, конечно, есть, но главное – там совершенно грандиозные иконы. Царские врата Троицкого собора, которые делали Андрей Рублев и Даниил Черный. «Троица» начала XV века, изысканная, предельно минималистичная, с невероятно тонко проработанными лицами (и с иконографией, которая отличается от рублевской). И много чего еще. Включая три великолепные иконы Симона Ушакова, кстати.
В общем, если будете в Сергиевом Посаде – идите в Ризницу обязательно!