Недавно я написала пост о том, что меня одолела ноябрьская фрустрация, печаль, деградация, и что ощущать всё это очень уныло. В комментариях меня поблагодарили — мол, какой искренний текст. И спасибо тебе, Женя, за твою искренность и отвагу.
И вот я хочу в очередной раз признаться. Чем больше аудитория, и чем выверенней становится твой образ ироничной и метко всё подмечающей матери, тем сложнее даётся искренность.
Когда блог был совсем маленьким и меня читали только друзья-знакомые, я вообще не задумывалась, что я сюда пишу. Все и так плюс-минус знали, что я за человек, и никого не удивляло, что я рыдаю из-за разлитого варенья или в стотысячный раз рассуждаю, что материнство — это сложно. Потом, когда канал начал расти и тут стали появляться случайные люди, не готовые к происходящему, меня тоже это не особо останавливало. Если кто-то заводил волынку о том, что я принадлежу “к высшей прослойке среднего класса” и не имею права жаловаться на тяготы материнства, я просто банила этого человека (тру стори).
Я видела в этом свою, извиняюсь, социальную миссию: говорить, что вообще-то мы все люди, и задалбываться нормально, и грустить тоже нормально, и мы живём не в сияющем мире инстаграма, где в идеально убранной квартире ты сидишь накрашенная в шёлковой пижаме и пьёшь кофе из фарфора, а рядом твой чистый и причёсанный ребёнок усердно развивается по Монтессори.
Но вот постепенно канал подрос, и Вера тоже подросла. У меня появилось как будто больше времени и сил, чтоб писать, зарабатывать, консультировать, читать книжки и про них писать. И какой же великий соблазн сделать вид, что только из этого и состоит моя жизнь. Настроить оптику так, чтобы казалась, что теперь и я стала вот этой женщиной, которая покупает сумки, создаёт медиа-империю и всё успевает.
Но я не такая женщина.
Когда мне становится уныло и кажется, что всё тлен, мой первый позыв — написать об этом. Раньше я делала это автоматически, а теперь начинаю задумываться: а не достала ли я всех со своей рефлексией? Я вчера запостила красивую детскую книжку, как это вяжется с желанием вывалить сюда свои размышления? Может, лучше запостить очередную штуку про Веру? Тем более, что она гарантированно наберёт кучу лайков, а люди так и будут думать, что я весёлая и классная.
Но я всё же всё вываливаю — потому что иначе стану винтом вот этой системы, где кто-то бесконечно изображает идеальную и отретушированную жизнь, а кто-то думает: да что же со мной не так? Почему все такие бодрые и успешные, а только я устаю и похожа на спившееся пугало?
Задалбываются все. Сомневаются все. У всех бывает грязная голова, отстойное настроение, орущие дети, ссоры, бардак, отчаяние и морщины.
Недавно я написала пост о том, что меня одолела ноябрьская фрустрация, печаль, деградация, и что ощущать всё это очень уныло. В комментариях меня поблагодарили — мол, какой искренний текст. И спасибо тебе, Женя, за твою искренность и отвагу.
И вот я хочу в очередной раз признаться. Чем больше аудитория, и чем выверенней становится твой образ ироничной и метко всё подмечающей матери, тем сложнее даётся искренность.
Когда блог был совсем маленьким и меня читали только друзья-знакомые, я вообще не задумывалась, что я сюда пишу. Все и так плюс-минус знали, что я за человек, и никого не удивляло, что я рыдаю из-за разлитого варенья или в стотысячный раз рассуждаю, что материнство — это сложно. Потом, когда канал начал расти и тут стали появляться случайные люди, не готовые к происходящему, меня тоже это не особо останавливало. Если кто-то заводил волынку о том, что я принадлежу “к высшей прослойке среднего класса” и не имею права жаловаться на тяготы материнства, я просто банила этого человека (тру стори).
Я видела в этом свою, извиняюсь, социальную миссию: говорить, что вообще-то мы все люди, и задалбываться нормально, и грустить тоже нормально, и мы живём не в сияющем мире инстаграма, где в идеально убранной квартире ты сидишь накрашенная в шёлковой пижаме и пьёшь кофе из фарфора, а рядом твой чистый и причёсанный ребёнок усердно развивается по Монтессори.
Но вот постепенно канал подрос, и Вера тоже подросла. У меня появилось как будто больше времени и сил, чтоб писать, зарабатывать, консультировать, читать книжки и про них писать. И какой же великий соблазн сделать вид, что только из этого и состоит моя жизнь. Настроить оптику так, чтобы казалась, что теперь и я стала вот этой женщиной, которая покупает сумки, создаёт медиа-империю и всё успевает.
Но я не такая женщина.
Когда мне становится уныло и кажется, что всё тлен, мой первый позыв — написать об этом. Раньше я делала это автоматически, а теперь начинаю задумываться: а не достала ли я всех со своей рефлексией? Я вчера запостила красивую детскую книжку, как это вяжется с желанием вывалить сюда свои размышления? Может, лучше запостить очередную штуку про Веру? Тем более, что она гарантированно наберёт кучу лайков, а люди так и будут думать, что я весёлая и классная.
Но я всё же всё вываливаю — потому что иначе стану винтом вот этой системы, где кто-то бесконечно изображает идеальную и отретушированную жизнь, а кто-то думает: да что же со мной не так? Почему все такие бодрые и успешные, а только я устаю и похожа на спившееся пугало?
Задалбываются все. Сомневаются все. У всех бывает грязная голова, отстойное настроение, орущие дети, ссоры, бардак, отчаяние и морщины.
Конечно, хочется быть идеальной и сияющей.
Но, видимо, это не для меня.
И это нормально.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows.
from us
