Там, в фильме, есть эпизод, где Тони Монтана моет посуду в какойто харчевне. А потом говорит "да ебись оно всё конём, не буду больше мыть посуду, пойду людей убивать". И вот в этот момент мистер трудолюбивый мигрант Монтана больше городу не друг. Так как если монтана (мигрант-преступник) сразу же после принятия принципиального решения "двигать по криминальной теме" не огребает просто космических отрезвляющих пиздюлей (может и летальных), то происходит две вещи:
1. Монтана верит в себя. Понимает, что "тут слабые все", можно гнуть дальше до талого.
2. Другие монтаны рангом пониже смотрят на немытые тарелки и на успешного, по их меркам, криминального "монтану". И делают те же выводы, что и первая монтана. Что "нахуй эту работу, тут все слабые, пошли их пиздить и грабить".
И вуаля, на выходе получаем личинку этнической ОПГ. Которая имеет перспективы разрастаться до бесконечности, либо сливаться с другими ОПГ. Либо с ними же конкурировать за ресурсы. Крч, начинается хуета. Где монтаны мочат друг друга и кого попало, общество лихорадит, градус недовольства растет и всё такое прочее.
Фактически, монтаны это болезнь. Вирус такой. Который попадает в организм (цивилизацию), мутирует, и вместо своей базовой функции (работать на работе) начинает исполнять хуйню, бесконтрольно плодится и нападать на другие клетки.
И в этот момент в игру должна вступить имунная система организма. И дать мутировавшей клетке отрезвляющих пиздов. С посылом "мутируй обратно или мы тебя утилизируем". Тоесть монтана, только встав на скользкую дорожку, должен СРАЗУ получать жестких и НЕОТВРАТИМЫХ пиздюлей. И возвращаться обратно к мытью своей посуды. И мечтам, что вот когда он будет говорить на местном языке нормально, наберется минимальных манер и в воскресной школе научится читать-писать, то ему удастся найти работу получше.
У нас тут капитализм. А как говорил всё тот же Тони Монтано: "Капитализм – это когда тебя ебут". В смысле – эксплуатируют. Трудовой мигрант это человек, которого привезли сюда делать определенную работу. Вот он и должен её делать, попутно прокачиваясь по мигрантской ветке прокачки. Трудовой мигрант не должен сходить с этого "пути чести" и заниматься самодеятельностью. И уж тем более мигрант не должен читерить и нарушать законы. За это мигрант должен быть беспощадно неотвратимо показательно опиздюлен.
И задача его неотвратимо пиздить стоит не у обывателя. Обыватель вообще не должен на эту публику отвлекаться и о таком думать. Она стоит у имунной системы. Тоесть законодатели должны наштамповать правильных законов на все случаи жизни. А исполнительная власть должно по этим законам и правилам менеджерить массу мигрантов. Ну а силовики всегда должны быть гдет рядом, и как только появляется чет похожее на потенциальную монтану: то сразу "пройдемте, гражданин мигрант". И сразу ему доходчиво обьясняют, что он может тут работать, может уебывать домой, а может поверить в себя, начать делать "че по кайфу" и помереть в кратчайшие сроки.
Причем, технически, тут нет вообще никакой проблемы. Государство всегда неизмеримо сильнее индивида. И когда оно сосредоточилось, то оно кого угодно сломает. Пациентов любой степени фанатичности и отмороженности способно как выдрессировать до состояния биороботов, так и стереть в порошок. И поэтому когда госуха таким занимается всерьез, то у неё всегда получается. И монтаны либо погибают, либо возращаются к мытью посуды. А когда государство ебланит, то начинается очень нездоровая хуета.
Само "Лицо со шрамом" (фильм), кстати, тем и примечательно, что там американской госухи нет вообще. За весь фильм государство там появляется только в роли продажных ментов и какихто мутных чиновников, которым платят до поры, а потом убивают, когда не нужны становятся. И даже в финале Тони расстреливают другие мигранты (уже полноценные организованные боевики) в конкуренции за наркотрафик. Одна раковая опухоль сожрала другую, де-факто.
Этот фильм – критика чужого капитализма. Но у нас както не сильно лучше в последние годы. А может уже и хуже.
Там, в фильме, есть эпизод, где Тони Монтана моет посуду в какойто харчевне. А потом говорит "да ебись оно всё конём, не буду больше мыть посуду, пойду людей убивать". И вот в этот момент мистер трудолюбивый мигрант Монтана больше городу не друг. Так как если монтана (мигрант-преступник) сразу же после принятия принципиального решения "двигать по криминальной теме" не огребает просто космических отрезвляющих пиздюлей (может и летальных), то происходит две вещи:
1. Монтана верит в себя. Понимает, что "тут слабые все", можно гнуть дальше до талого.
2. Другие монтаны рангом пониже смотрят на немытые тарелки и на успешного, по их меркам, криминального "монтану". И делают те же выводы, что и первая монтана. Что "нахуй эту работу, тут все слабые, пошли их пиздить и грабить".
И вуаля, на выходе получаем личинку этнической ОПГ. Которая имеет перспективы разрастаться до бесконечности, либо сливаться с другими ОПГ. Либо с ними же конкурировать за ресурсы. Крч, начинается хуета. Где монтаны мочат друг друга и кого попало, общество лихорадит, градус недовольства растет и всё такое прочее.
Фактически, монтаны это болезнь. Вирус такой. Который попадает в организм (цивилизацию), мутирует, и вместо своей базовой функции (работать на работе) начинает исполнять хуйню, бесконтрольно плодится и нападать на другие клетки.
И в этот момент в игру должна вступить имунная система организма. И дать мутировавшей клетке отрезвляющих пиздов. С посылом "мутируй обратно или мы тебя утилизируем". Тоесть монтана, только встав на скользкую дорожку, должен СРАЗУ получать жестких и НЕОТВРАТИМЫХ пиздюлей. И возвращаться обратно к мытью своей посуды. И мечтам, что вот когда он будет говорить на местном языке нормально, наберется минимальных манер и в воскресной школе научится читать-писать, то ему удастся найти работу получше.
У нас тут капитализм. А как говорил всё тот же Тони Монтано: "Капитализм – это когда тебя ебут". В смысле – эксплуатируют. Трудовой мигрант это человек, которого привезли сюда делать определенную работу. Вот он и должен её делать, попутно прокачиваясь по мигрантской ветке прокачки. Трудовой мигрант не должен сходить с этого "пути чести" и заниматься самодеятельностью. И уж тем более мигрант не должен читерить и нарушать законы. За это мигрант должен быть беспощадно неотвратимо показательно опиздюлен.
И задача его неотвратимо пиздить стоит не у обывателя. Обыватель вообще не должен на эту публику отвлекаться и о таком думать. Она стоит у имунной системы. Тоесть законодатели должны наштамповать правильных законов на все случаи жизни. А исполнительная власть должно по этим законам и правилам менеджерить массу мигрантов. Ну а силовики всегда должны быть гдет рядом, и как только появляется чет похожее на потенциальную монтану: то сразу "пройдемте, гражданин мигрант". И сразу ему доходчиво обьясняют, что он может тут работать, может уебывать домой, а может поверить в себя, начать делать "че по кайфу" и помереть в кратчайшие сроки.
Причем, технически, тут нет вообще никакой проблемы. Государство всегда неизмеримо сильнее индивида. И когда оно сосредоточилось, то оно кого угодно сломает. Пациентов любой степени фанатичности и отмороженности способно как выдрессировать до состояния биороботов, так и стереть в порошок. И поэтому когда госуха таким занимается всерьез, то у неё всегда получается. И монтаны либо погибают, либо возращаются к мытью посуды. А когда государство ебланит, то начинается очень нездоровая хуета.
Само "Лицо со шрамом" (фильм), кстати, тем и примечательно, что там американской госухи нет вообще. За весь фильм государство там появляется только в роли продажных ментов и какихто мутных чиновников, которым платят до поры, а потом убивают, когда не нужны становятся. И даже в финале Тони расстреливают другие мигранты (уже полноценные организованные боевики) в конкуренции за наркотрафик. Одна раковая опухоль сожрала другую, де-факто.
Этот фильм – критика чужого капитализма. Но у нас както не сильно лучше в последние годы. А может уже и хуже.
In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted.
from jp
