Анализ результатов Сахалинского эксперимента позволит понять, как в дальнейшем выстраивать национальную систему регулирования выбросов парниковых газов и на какие регионы его распространять. Об этом сообщила Ирина Петрунина, директор департамента конкуренции, энергоэффективности и экологии Министерства экономического развития России, на сессии «Сахалинский климатический эксперимент: результаты реализации и перспективы международного сотрудничества». Мероприятие прошло в День климатической политики на 29-й сессии Конференции сторон РКИК ООН (COP29) 21 ноября в Баку.
В рамках эксперимента, помимо региональных проектов, также вводится механизм регулирования выбросов — квоты — для предприятий на каждый год проведения эксперимента. Квоты установили для 35 организаций — крупных эмитентов парниковых газов (более 20 тыс. тонн СО₂-экв./год) на 2024–2028 годы. Компании предоставляют отчетность по итогам каждого года. Если фактические выбросы ниже установленного лимита, остаток (конвертируемый в единицы выполнения квоты) можно продать другой компании, которая не уложилась в свою квоту. В случае превышения квоты на выбросы парниковых газов компания сможет использовать в зачет углеродные единицы от реализации климатических проектов или единицы выполнения квоты — либо придется выплатить в бюджет 1 тыс. рублей за каждую лишнюю тонну СО₂-экв.
Анализ результатов Сахалинского эксперимента позволит понять, как в дальнейшем выстраивать национальную систему регулирования выбросов парниковых газов и на какие регионы его распространять. Об этом сообщила Ирина Петрунина, директор департамента конкуренции, энергоэффективности и экологии Министерства экономического развития России, на сессии «Сахалинский климатический эксперимент: результаты реализации и перспективы международного сотрудничества». Мероприятие прошло в День климатической политики на 29-й сессии Конференции сторон РКИК ООН (COP29) 21 ноября в Баку.
В рамках эксперимента, помимо региональных проектов, также вводится механизм регулирования выбросов — квоты — для предприятий на каждый год проведения эксперимента. Квоты установили для 35 организаций — крупных эмитентов парниковых газов (более 20 тыс. тонн СО₂-экв./год) на 2024–2028 годы. Компании предоставляют отчетность по итогам каждого года. Если фактические выбросы ниже установленного лимита, остаток (конвертируемый в единицы выполнения квоты) можно продать другой компании, которая не уложилась в свою квоту. В случае превышения квоты на выбросы парниковых газов компания сможет использовать в зачет углеродные единицы от реализации климатических проектов или единицы выполнения квоты — либо придется выплатить в бюджет 1 тыс. рублей за каждую лишнюю тонну СО₂-экв.
BY Карбоновый полигон
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from jp
