В любой непонятной ситуации в Лиссабоне нужно идти слушать фаду. Песни немолодых женщин в длинных шалях под аккомпанемент двух гитар. Наверняка молодые женщины тоже исполняют фаду, но совершенство приходит к ним с годами, и тогда уже их выпускают в приличные места. Несовершенство в этом жанре жестоко карается – плохих фадишта положено освистывать, зато хороших – боготворить.
Хорошая фадишта должна своим пением выражать «саудади» – сложную смесь грусти, любовной тоски, одиночества и надежды. С такими задачами фаду вполне могла бы стать русской музыкой, даже гимном. Но по ошибке родилась в бедных кварталах Лиссабона, чтобы за пару веков превратиться в национальное достояние.
Пышнее всего фаду расцветала при диктаторе Салазаре, примерно с 30-х годов прошлого века. Потому что фаду – это не про слова, которые могла порезать цензура. Зрители приходили, чтобы послушать, как поют тоску и отчаяние, смешанные с надеждой. Одним взмахом шали фадишта могла передать сложную гамму чувств под названием «когда мы уже свергнем наконец эту мразь». Салазар, кстати, о чем-то таком догадывался, так что исполнять фаду на улицах было запрещено.
Главной звездой и героиней фаду была Амалия Родригеш, или просто Амалия. Когда она умерла, в Португалии был объявлен трехдневный траур. Вот ссылка на одну из ее песен – по-моему, вполне себе древне-русская тоска и гимн ноябрьских вечеров.
#лиссабон
Хорошая фадишта должна своим пением выражать «саудади» – сложную смесь грусти, любовной тоски, одиночества и надежды. С такими задачами фаду вполне могла бы стать русской музыкой, даже гимном. Но по ошибке родилась в бедных кварталах Лиссабона, чтобы за пару веков превратиться в национальное достояние.
Пышнее всего фаду расцветала при диктаторе Салазаре, примерно с 30-х годов прошлого века. Потому что фаду – это не про слова, которые могла порезать цензура. Зрители приходили, чтобы послушать, как поют тоску и отчаяние, смешанные с надеждой. Одним взмахом шали фадишта могла передать сложную гамму чувств под названием «когда мы уже свергнем наконец эту мразь». Салазар, кстати, о чем-то таком догадывался, так что исполнять фаду на улицах было запрещено.
Главной звездой и героиней фаду была Амалия Родригеш, или просто Амалия. Когда она умерла, в Португалии был объявлен трехдневный траур. Вот ссылка на одну из ее песен – по-моему, вполне себе древне-русская тоска и гимн ноябрьских вечеров.
#лиссабон
group-telegram.com/KlerFonTravel/303
Create:
Last Update:
Last Update:
В любой непонятной ситуации в Лиссабоне нужно идти слушать фаду. Песни немолодых женщин в длинных шалях под аккомпанемент двух гитар. Наверняка молодые женщины тоже исполняют фаду, но совершенство приходит к ним с годами, и тогда уже их выпускают в приличные места. Несовершенство в этом жанре жестоко карается – плохих фадишта положено освистывать, зато хороших – боготворить.
Хорошая фадишта должна своим пением выражать «саудади» – сложную смесь грусти, любовной тоски, одиночества и надежды. С такими задачами фаду вполне могла бы стать русской музыкой, даже гимном. Но по ошибке родилась в бедных кварталах Лиссабона, чтобы за пару веков превратиться в национальное достояние.
Пышнее всего фаду расцветала при диктаторе Салазаре, примерно с 30-х годов прошлого века. Потому что фаду – это не про слова, которые могла порезать цензура. Зрители приходили, чтобы послушать, как поют тоску и отчаяние, смешанные с надеждой. Одним взмахом шали фадишта могла передать сложную гамму чувств под названием «когда мы уже свергнем наконец эту мразь». Салазар, кстати, о чем-то таком догадывался, так что исполнять фаду на улицах было запрещено.
Главной звездой и героиней фаду была Амалия Родригеш, или просто Амалия. Когда она умерла, в Португалии был объявлен трехдневный траур. Вот ссылка на одну из ее песен – по-моему, вполне себе древне-русская тоска и гимн ноябрьских вечеров.
#лиссабон
Хорошая фадишта должна своим пением выражать «саудади» – сложную смесь грусти, любовной тоски, одиночества и надежды. С такими задачами фаду вполне могла бы стать русской музыкой, даже гимном. Но по ошибке родилась в бедных кварталах Лиссабона, чтобы за пару веков превратиться в национальное достояние.
Пышнее всего фаду расцветала при диктаторе Салазаре, примерно с 30-х годов прошлого века. Потому что фаду – это не про слова, которые могла порезать цензура. Зрители приходили, чтобы послушать, как поют тоску и отчаяние, смешанные с надеждой. Одним взмахом шали фадишта могла передать сложную гамму чувств под названием «когда мы уже свергнем наконец эту мразь». Салазар, кстати, о чем-то таком догадывался, так что исполнять фаду на улицах было запрещено.
Главной звездой и героиней фаду была Амалия Родригеш, или просто Амалия. Когда она умерла, в Португалии был объявлен трехдневный траур. Вот ссылка на одну из ее песен – по-моему, вполне себе древне-русская тоска и гимн ноябрьских вечеров.
#лиссабон
BY Где тебя носит, Клэр?
Share with your friend now:
group-telegram.com/KlerFonTravel/303