Артем на мотоцикле вез в рюкзаке взрывчатку на точку, когда над ним появился дрон. Он уже подъезжал, и решил свернуть в другую сторону, чтобы тратил, который он вез, не разнес позиции. Дрон ударил ему прямо в живот. Артем упал, увидел, что рука и нога висят только на коже, понял, что останется без них и сразу принял это – он знал, что на войне так бывает. Артем – из Химок. Он – тот самый боец, из которого хирург Кастет, оставшись в операционной один, без защиты доставал часть дрона.
Артем только неделю назад увидел то видео – из операционной. Как Кастет, ухватившись щипцами за часть дрона, пытается ее достать. Сознание Артем потерял через три часа после ранения, и когда поступил в приграничный госпиталь Белгородской области, был без него. Он пришел в себя только через три недели, пройдя уже несколько этапов госпиталей, и ни одного из них не запомнив. Он помнил только, как упал с мотоцикла, огляделся, понял, что будет калекой. Потом он увидел, как к нему бежит наш боец и летит украинский камикадзе. Камикадзе завис в полутора метрах от Артема, и Артем понял, что это – всё. Но наши бойцы сбили камикадзе, и Артем продолжил смотреть. Боли он не чувствовал, это сейчас во время просмотра видео, через много месяцев после ранения у него разболелась отсутствующая рука. Еще Артем узнал стены операционной, хотя видеть их никак не мог, он был в наркозе. Но говорит, что точно видел. Артем вчера очень хотел увидеть Кастета, который его спас, и сказал мне – «Как хорошо, что такие люди есть. Вот поэтому мы и победим». Но Кастет оперировал под землей – в подземном госпитале на линии боевого соприкосновения. Он только отправил сообщение с просьбой прислать ему фотографию Артема. И Артем, фотографируясь, улыбнулся ему.
Артем и сам был оператором БПЛА. Он производил сбросы точно так же. Я спросила его – «А добивали их?». «Нет. Зачем?» – ответил он. «А вас зачем второй камикадзе хотел добить? Ясно же было, что вы уже выведены из строя, и смысла вас убивать нет» – ответила я. «Я все равно никогда таких раненых не добивал» – ответил Артем. «Из гуманизма?». «Нет. Это – война. Зачем на выведенного из строя врага тратить еще снаряд?». «Но он-то захотел на вас потратить свой. В чем смысл?». «А смысл есть, - сказал он. – ВСУ это выкладывают в свои паблики и радуют свою публику тем, как они добили русского солдата». «А мы почему этого не делаем?» – спросила я. «А зачем? – удивился он. – Мы и так наступаем. Это они не знают чем взбодрить свою публику. Наши ребята стоят и не отступят. Характер у наших такой. На нашем характере победим».
Я спросила его, не жалеет ли он, что мобилизовался. Артем не жалеет. Он считает, что мужчины должны защищать свои семьи и таких, как Кастет. А такие, как Кастет, стоять на посту в операционных и спасать их. Все взаимосвязано. И теперь многим товарищам Артема спокойней идти пехотой, в штурм, вообще воевать – они же посмотрели видео с Кастетом и поняли, что за их жизни в операционных борются, и есть такие хирурги, которые ценой своей жизни будут спасать их жизнь. «Потому что, - сказал Артем, - у каждого человека есть право на жизнь».
А на СВО Артем вернется. Только теперь в качестве волонтера. Он уже собирает и отправляет ребятам помощь. Как только встанет на бионические протезы, сразу вернется туда. На характере. А так он мечтает жениться, чтобы были дети и просит никого не сомневаться в наших ребятах и их характере.
Артем на мотоцикле вез в рюкзаке взрывчатку на точку, когда над ним появился дрон. Он уже подъезжал, и решил свернуть в другую сторону, чтобы тратил, который он вез, не разнес позиции. Дрон ударил ему прямо в живот. Артем упал, увидел, что рука и нога висят только на коже, понял, что останется без них и сразу принял это – он знал, что на войне так бывает. Артем – из Химок. Он – тот самый боец, из которого хирург Кастет, оставшись в операционной один, без защиты доставал часть дрона.
Артем только неделю назад увидел то видео – из операционной. Как Кастет, ухватившись щипцами за часть дрона, пытается ее достать. Сознание Артем потерял через три часа после ранения, и когда поступил в приграничный госпиталь Белгородской области, был без него. Он пришел в себя только через три недели, пройдя уже несколько этапов госпиталей, и ни одного из них не запомнив. Он помнил только, как упал с мотоцикла, огляделся, понял, что будет калекой. Потом он увидел, как к нему бежит наш боец и летит украинский камикадзе. Камикадзе завис в полутора метрах от Артема, и Артем понял, что это – всё. Но наши бойцы сбили камикадзе, и Артем продолжил смотреть. Боли он не чувствовал, это сейчас во время просмотра видео, через много месяцев после ранения у него разболелась отсутствующая рука. Еще Артем узнал стены операционной, хотя видеть их никак не мог, он был в наркозе. Но говорит, что точно видел. Артем вчера очень хотел увидеть Кастета, который его спас, и сказал мне – «Как хорошо, что такие люди есть. Вот поэтому мы и победим». Но Кастет оперировал под землей – в подземном госпитале на линии боевого соприкосновения. Он только отправил сообщение с просьбой прислать ему фотографию Артема. И Артем, фотографируясь, улыбнулся ему.
Артем и сам был оператором БПЛА. Он производил сбросы точно так же. Я спросила его – «А добивали их?». «Нет. Зачем?» – ответил он. «А вас зачем второй камикадзе хотел добить? Ясно же было, что вы уже выведены из строя, и смысла вас убивать нет» – ответила я. «Я все равно никогда таких раненых не добивал» – ответил Артем. «Из гуманизма?». «Нет. Это – война. Зачем на выведенного из строя врага тратить еще снаряд?». «Но он-то захотел на вас потратить свой. В чем смысл?». «А смысл есть, - сказал он. – ВСУ это выкладывают в свои паблики и радуют свою публику тем, как они добили русского солдата». «А мы почему этого не делаем?» – спросила я. «А зачем? – удивился он. – Мы и так наступаем. Это они не знают чем взбодрить свою публику. Наши ребята стоят и не отступят. Характер у наших такой. На нашем характере победим».
Я спросила его, не жалеет ли он, что мобилизовался. Артем не жалеет. Он считает, что мужчины должны защищать свои семьи и таких, как Кастет. А такие, как Кастет, стоять на посту в операционных и спасать их. Все взаимосвязано. И теперь многим товарищам Артема спокойней идти пехотой, в штурм, вообще воевать – они же посмотрели видео с Кастетом и поняли, что за их жизни в операционных борются, и есть такие хирурги, которые ценой своей жизни будут спасать их жизнь. «Потому что, - сказал Артем, - у каждого человека есть право на жизнь».
А на СВО Артем вернется. Только теперь в качестве волонтера. Он уже собирает и отправляет ребятам помощь. Как только встанет на бионические протезы, сразу вернется туда. На характере. А так он мечтает жениться, чтобы были дети и просит никого не сомневаться в наших ребятах и их характере.
BY Marina Akhmedova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from jp
