📚Н.Я. Данилевский, книга «Россия и Европа», 1869 г.
ГЛАВА 11. ЕВРОПЕЙНИЧАНЬЕ – БОЛЕЗНЬ РУССКОЙ ЖИЗНИ
[§1. Неполное здоровье России. Необходимость петровского преобразования]
[§1.5. Смотрение на дела России сквозь европейские очки]
[§1.5.2. Нигилизм]
[11:43] Но, если не русское происхождение этого лжеаристократизма очевидно и никем не оспаривается, то зато нашему лжедемократизму, или полнейшему проявлению его, – известному под именем нигилизма, – хотят во что бы то ни стало приписать русское доморощенное происхождение. Когда наши европейские друзья твердят на все лады, что русское общество и русский народ разъедены самого пагубного свойства социалистическими, материалистическими, демократическими учениями, – когда, по их словам, русский демократизм угрожает благосостоянию Европы, так, как прежде угрожал ей русский абсолютизм, – то этому удивляться нечего, это в порядке вещей – à la guerre comme à la guerre*. Но вот что удивительно: каким образом газета, подобная «Московским Ведомостям» (обыкновенно столь здраво смотрящая на вещи), под влиянием, справедливого, впрочем, недовольства нашею системою общественного образования, – обращает нигилизм в произведение русской почвы? Это решительно непонятно. Нигилизм – ни более ни менее, как одна из форм нашего европейничанья, и как ни плохи наши гимназии и наши университеты – не они, однако же, произвели эту язву, и как ни полезна может быть классическая система учения – не она излечит нас от этой язвы*.
_____________________________________ * На войне как на войне (фр.). * И не излечила; нигилизм продолжает расти. Теперь приписывают его реформе университетов 1863 года, и это опять – сваливание великого зла на совершенно ничтожную причину (посмертн. примеч. Н.Я. Данилевского).
📚Н.Я. Данилевский, книга «Россия и Европа», 1869 г.
ГЛАВА 11. ЕВРОПЕЙНИЧАНЬЕ – БОЛЕЗНЬ РУССКОЙ ЖИЗНИ
[§1. Неполное здоровье России. Необходимость петровского преобразования]
[§1.5. Смотрение на дела России сквозь европейские очки]
[§1.5.2. Нигилизм]
[11:43] Но, если не русское происхождение этого лжеаристократизма очевидно и никем не оспаривается, то зато нашему лжедемократизму, или полнейшему проявлению его, – известному под именем нигилизма, – хотят во что бы то ни стало приписать русское доморощенное происхождение. Когда наши европейские друзья твердят на все лады, что русское общество и русский народ разъедены самого пагубного свойства социалистическими, материалистическими, демократическими учениями, – когда, по их словам, русский демократизм угрожает благосостоянию Европы, так, как прежде угрожал ей русский абсолютизм, – то этому удивляться нечего, это в порядке вещей – à la guerre comme à la guerre*. Но вот что удивительно: каким образом газета, подобная «Московским Ведомостям» (обыкновенно столь здраво смотрящая на вещи), под влиянием, справедливого, впрочем, недовольства нашею системою общественного образования, – обращает нигилизм в произведение русской почвы? Это решительно непонятно. Нигилизм – ни более ни менее, как одна из форм нашего европейничанья, и как ни плохи наши гимназии и наши университеты – не они, однако же, произвели эту язву, и как ни полезна может быть классическая система учения – не она излечит нас от этой язвы*.
_____________________________________ * На войне как на войне (фр.). * И не излечила; нигилизм продолжает расти. Теперь приписывают его реформе университетов 1863 года, и это опять – сваливание великого зла на совершенно ничтожную причину (посмертн. примеч. Н.Я. Данилевского).
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from jp
