Россия не Европа

📚Н.Я. Данилевский, книга «Россия и Европа», 1869 г.


ГЛАВА 13.
МЕСТО АВСТРИИ В ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ.


[§1. Краткий очерк истории образования Австрийского государства]

[§1.2. Меттерних]

[13:32] Всего труднее было уладить дело с Грецией. Уже было замечено, что Меттерниху мало было уничтожить всякое враждебное его системе проявление, а надо было ещё сделать это без шума, без борьбы, под сурдинкой, а если уже необходимость заставляла прибегнуть к силе оружия, то надо было выставить такую громаду сил, чтобы самая мысль сопротивления исчезла. Так и было поступлено с Италией, когда возникли возмущения в Неаполе и в Пьемонте. Для усмирения жалких шаек карбонариев была не только употреблена сильная австрийская армия, но, как грозное привидение, была выставлена русская сила , уже предназначенная к походу, под предводительством Ермолова. Но в деле Греции всё заставляло предполагать, что грозная сила России будет, на этот раз, не на стороне тишины и спокойствия во что бы то ни стало. Это был честный бой за независимость единоверного России христианского народа против невыносимого мусульманского гнёта. Тут нечего было опасаться революционной и либеральной заразы, – и вообще для России не страшной. В глазах всей России, как восстание Греков, так и русская им помощь казались священною обязанностью – чем-то вроде крестового похода, не имеющего ничего общего с политическими треволнениями. Восстание это, следовательно, с самой подозрительно-полицейской точки зрения не могло иметь своим результатом политико-либеральной пропаганды. Все предания русской политики были в пользу такого взгляда. Не вступалась ли великая Екатерина за угнетённых Турциею христиан, не возбуждала ли она Греков к восстанию? Сам император Александр не содействовал ли восстанию Сербов? Наконец, личный характер русского государя, либеральный, любящий популярность, мистически религиозный, также заставлял предполагать, что Россия употребит все силы на помощь своим единоверцам, – что освободитель Европы захочет украситься ещё более блестящим венцом освободителя Востока. Если уже умение Меттерниха заставить Россию действовать в общих европейских делах вопреки её интересам, вопреки личным склонностям её монарха, могло назваться чудом политического искусства; то успех его в деле Греции должен считаться истинным шедевром. Кроме главной и прямой цели канцлера – охранения безмятежного сна Австрии и необходимого для этого усыпления Европы, – впутывая Россию в свою политику, он достигал ещё другой побочной цели: с одной стороны, когда дело шло об Италии, Испании, Германии, взваливал на Россию всю тяжесть злобы и негодования Европы, с другой, когда дело шло о Востоке, ослаблял к ней симпатии её единоверцев и единоплеменников, что, как полезное для Австрии, не могло ускользнуть от прозорливости руководителя её судеб.

Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885)

НАЗАД ВПЕРЁД

www.group-telegram.com/jp/RossiyaNeEvropa.com/9569

1.1K viewsedited  Nov 15, 2021 at 05:00

📚Н.Я. Данилевский, книга «Россия и Европа», 1869 г.


ГЛАВА 13.
МЕСТО АВСТРИИ В ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ.


[§1. Краткий очерк истории образования Австрийского государства]

[§1.2. Меттерних]

[13:32] Всего труднее было уладить дело с Грецией. Уже было замечено, что Меттерниху мало было уничтожить всякое враждебное его системе проявление, а надо было ещё сделать это без шума, без борьбы, под сурдинкой, а если уже необходимость заставляла прибегнуть к силе оружия, то надо было выставить такую громаду сил, чтобы самая мысль сопротивления исчезла. Так и было поступлено с Италией, когда возникли возмущения в Неаполе и в Пьемонте. Для усмирения жалких шаек карбонариев была не только употреблена сильная австрийская армия, но, как грозное привидение, была выставлена русская сила , уже предназначенная к походу, под предводительством Ермолова. Но в деле Греции всё заставляло предполагать, что грозная сила России будет, на этот раз, не на стороне тишины и спокойствия во что бы то ни стало. Это был честный бой за независимость единоверного России христианского народа против невыносимого мусульманского гнёта. Тут нечего было опасаться революционной и либеральной заразы, – и вообще для России не страшной. В глазах всей России, как восстание Греков, так и русская им помощь казались священною обязанностью – чем-то вроде крестового похода, не имеющего ничего общего с политическими треволнениями. Восстание это, следовательно, с самой подозрительно-полицейской точки зрения не могло иметь своим результатом политико-либеральной пропаганды. Все предания русской политики были в пользу такого взгляда. Не вступалась ли великая Екатерина за угнетённых Турциею христиан, не возбуждала ли она Греков к восстанию? Сам император Александр не содействовал ли восстанию Сербов? Наконец, личный характер русского государя, либеральный, любящий популярность, мистически религиозный, также заставлял предполагать, что Россия употребит все силы на помощь своим единоверцам, – что освободитель Европы захочет украситься ещё более блестящим венцом освободителя Востока. Если уже умение Меттерниха заставить Россию действовать в общих европейских делах вопреки её интересам, вопреки личным склонностям её монарха, могло назваться чудом политического искусства; то успех его в деле Греции должен считаться истинным шедевром. Кроме главной и прямой цели канцлера – охранения безмятежного сна Австрии и необходимого для этого усыпления Европы, – впутывая Россию в свою политику, он достигал ещё другой побочной цели: с одной стороны, когда дело шло об Италии, Испании, Германии, взваливал на Россию всю тяжесть злобы и негодования Европы, с другой, когда дело шло о Востоке, ослаблял к ней симпатии её единоверцев и единоплеменников, что, как полезное для Австрии, не могло ускользнуть от прозорливости руководителя её судеб.

Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885)

НАЗАД ВПЕРЁД

BY Россия не Европа