В Берлине 21 декабря прошла конференция «Депутатов мирной России», где обсуждали кампанию #free120pzk
Эта инициатива направлена на спасение тяжело больных политзаключенных, чьей жизни угрожает смертельная опасность.
На встрече собрались правозащитники, активисты и антивоенные организации. Максим Резник, представляя Антивоенный комитет России, предложил расширить список политзаключенных, добавляя туда всех, кого преследуют по сомнительным обвинениям из-за их антивоенной позиции. Он также попросил включить в список шамана Александра Габышева, чье здоровье вызывает серьезные опасения.
Участники договорились создать рабочие группы, которые займутся медиаподдержкой, взаимодействием с международными организациями и местными сообществами, а также поиском новых форматов, чтобы больше людей узнали о проблеме.
Прозвучали конкретные предложения — подписывать петиции, обращаться к мировым лидерам, проводить акции и делать всё, чтобы помочь освободить больных заключенных. Также решили выдвинуть Алексея Горинова на Нобелевскую премию мира 2025 года.
В Берлине 21 декабря прошла конференция «Депутатов мирной России», где обсуждали кампанию #free120pzk
Эта инициатива направлена на спасение тяжело больных политзаключенных, чьей жизни угрожает смертельная опасность.
На встрече собрались правозащитники, активисты и антивоенные организации. Максим Резник, представляя Антивоенный комитет России, предложил расширить список политзаключенных, добавляя туда всех, кого преследуют по сомнительным обвинениям из-за их антивоенной позиции. Он также попросил включить в список шамана Александра Габышева, чье здоровье вызывает серьезные опасения.
Участники договорились создать рабочие группы, которые займутся медиаподдержкой, взаимодействием с международными организациями и местными сообществами, а также поиском новых форматов, чтобы больше людей узнали о проблеме.
Прозвучали конкретные предложения — подписывать петиции, обращаться к мировым лидерам, проводить акции и делать всё, чтобы помочь освободить больных заключенных. Также решили выдвинуть Алексея Горинова на Нобелевскую премию мира 2025 года.
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from jp
