Макс скажет

Ратификация

Одной из наиболее значимых новостей сегодняшнего дня стала информация о том, что президент России Владимир Путин внес в Госдуму законопроект о ратификации международного договора о стратегическом партнерстве между Россией и КНДР. Сам договор был подписан еще 19 июня в ходе поездки Путина в Пхеньян. И вот сейчас поставлен вопрос о ратификации данного договора.

Ратификация международных договоров — одна из процедур, предусмотренных Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года, знаменует собой признание государством уже подписанного договора обязательным к исполнению. То есть является вполне традиционной и достаточно частой процедурой.

То, что между подписанием договора и его ратификацией прошло несколько месяцев, не должно особо смущать. Это распространённая практика. Часто между подписанием договора и ратификацией проходят месяцы, а иногда уже подписанному договору и вовсе не суждено дождаться своей ратификации. Так, например, Римский статут (учреждающий Международный уголовный суд) Россия подписала в 2000 году, а в 2016 (так и не ратифицировав) отозвала свою подпись под документом. И такое тоже бывает в международном праве. Для того, чтобы ратифицировать договор, страна должна осознавать, что она сразу после ратификации сможет его исполнять надлежащим образом, то есть реализовать один из древнейших принципов международного права - Pacta sunt servanda – договоры должны соблюдаться. Именно для подготовки условий для исполнения подписанного договора и берут паузу между его подписанием и ратификацией.

Но вернемся к российско-северокорейскому договору. Если Вас интересует его содержание, то сам договор уже выставлен на сайте Госдумы и в нем ряд положений весьма и весьма существенных. А статья 4 договора прямо обязывает стороны в случае войны с третьими странами оказывать подвергшейся нападению стороне военную и иную помощь. А это весьма сильное обязательство, повторяющее практически содержание статьи 4 Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и являющееся куда более обязывающим, чем пресловутая статья 5 Устава НАТО.

Но ключевым вопросом является все же вопрос, почему ратификация происходит сейчас? Особенно ярко выглядит данный шаг в том момент, когда министр обороны России Андрей Белоусов находится с визитом в Китае.

Полагаю, что причиной ратификации сейчас является не завершение подготовки России к реализации договора (некоторые статьи, требующие финансового обеспечения, вообще можно будет реализовать только с начала следующего года, в контексте нового бюджета), а тот факт, что ситуация в Восточной Азии серьезно накалилась.

Фактически, дождавшись смены власти в Японии, где премьер-министром стал Сигэру Исиба, ранее в своей карьере занимавший пост министра обороны Японии и допускавший милитаристские заявления, в том числе связанные с отказом Японии от политики неприменения силы (статья 9 Конституции Японии), были сделаны весьма вызывающие действия. Южная Корея запустила БПЛА с листовками над столицей КНДР (официальный Пхеньян всегда такие действия расценивает как вызов своей безопасности), а избранный менее года назад президент Тайваня допустил возможность провозглашения суверенитета острова. Такое провозглашение суверенитета может стать для Пекина спусковым крючком к операции по возвращению Тайваня. Так что все эти события существенно усиливают потенциал конфликта в Восточной Азии.

Что же в таком случае делает ратификация договора России и КНДР? А она ставит перед Японией и Южной Кореей серьезную проблему, поскольку очевидно (хотя бы на примере Сирии), что, подписав такой обязывающий договор и ратифицировав его, Россия не отступится от своих обязательств. Не важно, будут ли они в форме передачи КНДР боевых самолетов, систем ПВО или иного вооружения, либо непосредственного участия российских вооруженных сил в потенциальной войне. Это сразу же резко уменьшает риск начала конфликта на северном фланге противостояния США и КНР. И это существенно.

www.group-telegram.com/jp/SMM_tmax.com/582

7.0K viewsМax Tirskikh, Oct 15 at 19:27

Ратификация

Одной из наиболее значимых новостей сегодняшнего дня стала информация о том, что президент России Владимир Путин внес в Госдуму законопроект о ратификации международного договора о стратегическом партнерстве между Россией и КНДР. Сам договор был подписан еще 19 июня в ходе поездки Путина в Пхеньян. И вот сейчас поставлен вопрос о ратификации данного договора.

Ратификация международных договоров — одна из процедур, предусмотренных Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 года, знаменует собой признание государством уже подписанного договора обязательным к исполнению. То есть является вполне традиционной и достаточно частой процедурой.

То, что между подписанием договора и его ратификацией прошло несколько месяцев, не должно особо смущать. Это распространённая практика. Часто между подписанием договора и ратификацией проходят месяцы, а иногда уже подписанному договору и вовсе не суждено дождаться своей ратификации. Так, например, Римский статут (учреждающий Международный уголовный суд) Россия подписала в 2000 году, а в 2016 (так и не ратифицировав) отозвала свою подпись под документом. И такое тоже бывает в международном праве. Для того, чтобы ратифицировать договор, страна должна осознавать, что она сразу после ратификации сможет его исполнять надлежащим образом, то есть реализовать один из древнейших принципов международного права - Pacta sunt servanda – договоры должны соблюдаться. Именно для подготовки условий для исполнения подписанного договора и берут паузу между его подписанием и ратификацией.

Но вернемся к российско-северокорейскому договору. Если Вас интересует его содержание, то сам договор уже выставлен на сайте Госдумы и в нем ряд положений весьма и весьма существенных. А статья 4 договора прямо обязывает стороны в случае войны с третьими странами оказывать подвергшейся нападению стороне военную и иную помощь. А это весьма сильное обязательство, повторяющее практически содержание статьи 4 Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и являющееся куда более обязывающим, чем пресловутая статья 5 Устава НАТО.

Но ключевым вопросом является все же вопрос, почему ратификация происходит сейчас? Особенно ярко выглядит данный шаг в том момент, когда министр обороны России Андрей Белоусов находится с визитом в Китае.

Полагаю, что причиной ратификации сейчас является не завершение подготовки России к реализации договора (некоторые статьи, требующие финансового обеспечения, вообще можно будет реализовать только с начала следующего года, в контексте нового бюджета), а тот факт, что ситуация в Восточной Азии серьезно накалилась.

Фактически, дождавшись смены власти в Японии, где премьер-министром стал Сигэру Исиба, ранее в своей карьере занимавший пост министра обороны Японии и допускавший милитаристские заявления, в том числе связанные с отказом Японии от политики неприменения силы (статья 9 Конституции Японии), были сделаны весьма вызывающие действия. Южная Корея запустила БПЛА с листовками над столицей КНДР (официальный Пхеньян всегда такие действия расценивает как вызов своей безопасности), а избранный менее года назад президент Тайваня допустил возможность провозглашения суверенитета острова. Такое провозглашение суверенитета может стать для Пекина спусковым крючком к операции по возвращению Тайваня. Так что все эти события существенно усиливают потенциал конфликта в Восточной Азии.

Что же в таком случае делает ратификация договора России и КНДР? А она ставит перед Японией и Южной Кореей серьезную проблему, поскольку очевидно (хотя бы на примере Сирии), что, подписав такой обязывающий договор и ратифицировав его, Россия не отступится от своих обязательств. Не важно, будут ли они в форме передачи КНДР боевых самолетов, систем ПВО или иного вооружения, либо непосредственного участия российских вооруженных сил в потенциальной войне. Это сразу же резко уменьшает риск начала конфликта на северном фланге противостояния США и КНР. И это существенно.

BY Макс скажет