Новый Век

Справедливость практическая и метафизическая
Виктор Семенихин для «Нового Века»
Отвлеченные понятия – сущность вещей и явлений. Охота на них в реальности (даже в реальности из дискуссий схоластов) кого-то увлекает, кого-то утомляет, иногда провоцируя жестокие конфликты. Согласие с тем, что в обиходе (социальном и политическом) к ним (сущностям) возможно только приближение, помогает обществу какое-то время избегать буквального варварства. Вместе с тем прекрасно, что они, отстраненные от физического мира ориентиры, даны хотя бы таким недосягаемым образом, потому что их метафизическое бытие позволяет поддерживать иллюзию порядка в экзистенциальном хаосе личных истин.

Понимание этого у сообществ (народов) наступает после катастроф на выходе из романтических периодов, когда были обретены утопии и провалились попытки их воплощения. У людей теоретического склада – с возрастом, когда набиты шишки и заслужены разочарования, или не наступает совсем. Люди склада прагматического, похоже, рождаются с убеждениями в условности добра и зла, правды и лжи, любви и чести, меры и справедливости и тому подобного.

Некоторое народы обделены навыком сочетать в точных пропорциях отвлеченное и суетное. То ли слишком юны, то ли вечно юны (что, наверное, в каком-то смысле и хорошо). Да, на уровне индивидуалистических потенций выделяется группа (чем-то напоминающая элиту), которая ловко извлекает выгоду из поведенческой «простоты» для себя и своих семей. Во благо совместного проживания на общей территории, – ну никак! Чередование панацей. С утра – заграница, диковинный заповедник безупречных стандартов; к вечеру – местный (алчно) патриотичный бомонд (хитрецы или фанатики – кто краше?)

Конечно, речь о нас и близких нам (нередко они это отрицают) по духу и нравам народах.

Вот, например, любезная мне Беларусь. Возражая коррупции, люди выбрали нативного президента. Пока он в поте лица трудился, как рулевой на сухопутной галере, они наслаждались покоем и стабильностью и вдруг, после «нечестных» выборов, потребовали отдать им власть. И удивляются, то есть возмущаются, что власть президент им не отдает, стоит насмерть и, видимо, не желая суда, которым активисты ему грозят, предпочитает судить сам.

Странно? Несправедливо? При соотнесении абстракций – кажется именно так. Фактически – вряд ли.

Уместно сравнение со штурмом Капитолия и его последствиями – победитель судит.

И вспоминается Гегель. Не столько его «разумная» действительность, сколько диалектика господина и раба: кто не боится смерти, тот погибает или властвует.

Наивно считать, что, очнувшись от летаргии и посетив избирательный участок, можно (без регулярной борьбы и риска) обрести статус народа-гегемона. Скорее всего, справедливо обратное – власть узурпатора над беспечными.

А где же Кант со своим категорическим императивом – моральным законом?

В различении должного (быть) и мотивации, о чем «цинично» писал Макиавелли: завоеватель не удержится у власти (будет восстание) без милости к побежденным – без справедливости, маскирующей право сильного обращением к метафизическому идеалу.

Хотя можно обойтись без и милости – договориться, как английская знать и Иоанн Безземельный в 1215 году. Но и здесь различения не миновать – сперва (вооруженное) равенство (противостоящих) страстей, потом апелляция к справедливому регламенту.

Вероятно, все вышесказанное тоже относится к отвлеченным представлениям, требующим: «Различайте! И будет всем (почти) справедливость». И «безупречные» правители (культы по интересам) не будут расти, как грибы, и, как грибы, лопаться – сгнивая.

Telegram

Новый Век

Несвобода свободы и vice versa
Виктор Семенихин для «Нового Века»
Абстрактные либералы, других у нас почти и не водится, – большие вредители в деле учреждения в России режима, способствующего консенсусу между юридическими нормами и правовыми обычаями. Без…

www.group-telegram.com/jp/Wek_ru.com/10962

27.4K viewsSep 9, 2021 at 08:00

Справедливость практическая и метафизическая
Виктор Семенихин для «Нового Века»
Отвлеченные понятия – сущность вещей и явлений. Охота на них в реальности (даже в реальности из дискуссий схоластов) кого-то увлекает, кого-то утомляет, иногда провоцируя жестокие конфликты. Согласие с тем, что в обиходе (социальном и политическом) к ним (сущностям) возможно только приближение, помогает обществу какое-то время избегать буквального варварства. Вместе с тем прекрасно, что они, отстраненные от физического мира ориентиры, даны хотя бы таким недосягаемым образом, потому что их метафизическое бытие позволяет поддерживать иллюзию порядка в экзистенциальном хаосе личных истин.

Понимание этого у сообществ (народов) наступает после катастроф на выходе из романтических периодов, когда были обретены утопии и провалились попытки их воплощения. У людей теоретического склада – с возрастом, когда набиты шишки и заслужены разочарования, или не наступает совсем. Люди склада прагматического, похоже, рождаются с убеждениями в условности добра и зла, правды и лжи, любви и чести, меры и справедливости и тому подобного.

Некоторое народы обделены навыком сочетать в точных пропорциях отвлеченное и суетное. То ли слишком юны, то ли вечно юны (что, наверное, в каком-то смысле и хорошо). Да, на уровне индивидуалистических потенций выделяется группа (чем-то напоминающая элиту), которая ловко извлекает выгоду из поведенческой «простоты» для себя и своих семей. Во благо совместного проживания на общей территории, – ну никак! Чередование панацей. С утра – заграница, диковинный заповедник безупречных стандартов; к вечеру – местный (алчно) патриотичный бомонд (хитрецы или фанатики – кто краше?)

Конечно, речь о нас и близких нам (нередко они это отрицают) по духу и нравам народах.

Вот, например, любезная мне Беларусь. Возражая коррупции, люди выбрали нативного президента. Пока он в поте лица трудился, как рулевой на сухопутной галере, они наслаждались покоем и стабильностью и вдруг, после «нечестных» выборов, потребовали отдать им власть. И удивляются, то есть возмущаются, что власть президент им не отдает, стоит насмерть и, видимо, не желая суда, которым активисты ему грозят, предпочитает судить сам.

Странно? Несправедливо? При соотнесении абстракций – кажется именно так. Фактически – вряд ли.

Уместно сравнение со штурмом Капитолия и его последствиями – победитель судит.

И вспоминается Гегель. Не столько его «разумная» действительность, сколько диалектика господина и раба: кто не боится смерти, тот погибает или властвует.

Наивно считать, что, очнувшись от летаргии и посетив избирательный участок, можно (без регулярной борьбы и риска) обрести статус народа-гегемона. Скорее всего, справедливо обратное – власть узурпатора над беспечными.

А где же Кант со своим категорическим императивом – моральным законом?

В различении должного (быть) и мотивации, о чем «цинично» писал Макиавелли: завоеватель не удержится у власти (будет восстание) без милости к побежденным – без справедливости, маскирующей право сильного обращением к метафизическому идеалу.

Хотя можно обойтись без и милости – договориться, как английская знать и Иоанн Безземельный в 1215 году. Но и здесь различения не миновать – сперва (вооруженное) равенство (противостоящих) страстей, потом апелляция к справедливому регламенту.

Вероятно, все вышесказанное тоже относится к отвлеченным представлениям, требующим: «Различайте! И будет всем (почти) справедливость». И «безупречные» правители (культы по интересам) не будут расти, как грибы, и, как грибы, лопаться – сгнивая.

BY Новый Век