«Шантаж по поводу открытия переговоров (о вступлении в ЕС) должен прекратиться. Если хотят открыть переговоры – пусть положат это на стол, и я подпишу хоть сегодня», – заявил премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе на пресс-конференции.
По словам Кобахидзе, правящая команда могла бы заявить на брифинге, что отказывается от открытия переговоров на следующие четыре года, но этого сказано не было.
«Мы сказали, что со своей стороны снимаем этот вопрос с повестки дня на следующие четыре года. На протяжении двух лет статус кандидата использовался как инструмент шантажа. Это была катастрофа, что происходило с нашей страной, когда нам больше всего требовалось спокойствие в стране – во время начала войны в Украине. Именно тогда начали шантажировать нашу страну статусом кандидата, и это продолжалось почти два года – с февраля 2022 года по декабрь 2023 года нас шантажировали статусом кандидата. Затем этот инструмент шантажа износился, нам предоставили статус кандидата, и они начали шантаж уже открытием переговоров. Это продолжается уже три года и является искусственным инструментом, с помощью которого пытаются расколоть общество, усилить поляризацию и радикализм.
Это всё должно прекратиться. Поэтому мы говорим простую вещь: пусть шантаж этим прекратится. Если хотят открыть переговоры – пусть положат это на стол, и я подпишу хоть сегодня. Мы заявляем одно: с нашей стороны в течение следующих четырёх лет этот вопрос не будет подниматься в повестке дня, чтобы никто не мог использовать это как инструмент шантажа», – заявил Ираклий Кобахидзе.
«Шантаж по поводу открытия переговоров (о вступлении в ЕС) должен прекратиться. Если хотят открыть переговоры – пусть положат это на стол, и я подпишу хоть сегодня», – заявил премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе на пресс-конференции.
По словам Кобахидзе, правящая команда могла бы заявить на брифинге, что отказывается от открытия переговоров на следующие четыре года, но этого сказано не было.
«Мы сказали, что со своей стороны снимаем этот вопрос с повестки дня на следующие четыре года. На протяжении двух лет статус кандидата использовался как инструмент шантажа. Это была катастрофа, что происходило с нашей страной, когда нам больше всего требовалось спокойствие в стране – во время начала войны в Украине. Именно тогда начали шантажировать нашу страну статусом кандидата, и это продолжалось почти два года – с февраля 2022 года по декабрь 2023 года нас шантажировали статусом кандидата. Затем этот инструмент шантажа износился, нам предоставили статус кандидата, и они начали шантаж уже открытием переговоров. Это продолжается уже три года и является искусственным инструментом, с помощью которого пытаются расколоть общество, усилить поляризацию и радикализм.
Это всё должно прекратиться. Поэтому мы говорим простую вещь: пусть шантаж этим прекратится. Если хотят открыть переговоры – пусть положат это на стол, и я подпишу хоть сегодня. Мы заявляем одно: с нашей стороны в течение следующих четырёх лет этот вопрос не будет подниматься в повестке дня, чтобы никто не мог использовать это как инструмент шантажа», – заявил Ираклий Кобахидзе.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from jp
