мы так сильны, что становиться сильнее некуда уже и все, что нас не убивает, не убивает нас — и все
Немного#личныйконтент — под занавес года, пожалуй, можно.
Много говорим с авторами про отказы от издательств — тема знакомая и болезненная. Отказы бывают разных типов — молчание (самый частый), известная отписка «ваша рукопись крута, она не подходит в наш портфель, но вы держитесь» и редкий зверь — подробный мотивированный отказ (такой я получила единожды).
Но я вам расскажу ещё про один вариант, который сделал мне, пожалуй, больнее всего. Пришло время черпать из боли — силу.
Летом я получила не отказ, а... письмо, о котором мы все мечтаем.
«Нам очень понравилась ваша рукопись, скажите, нет ли у вас обязательств перед другими издательствами? А другие рукописи есть?»
Издательство известное, крупное. Я ответила. Мне пообещали связаться «в скором времени». Через два месяца я написала деликатное письмо-вопрос. Тишина. Тишина до сих пор. Это не горе, не конец всего, это часть моей жизни в её разнообразии – я так живу. Я ведь не остановилась и не остановлюсь. Читательская аудитория растёт, я иду вперёд по своему пути, не присваиваю чужое, не мечтаю о несбыточном, не пытаюсь притвориться кем-то, кем я не являюсь. Потихоньку отваливается лишнее. Остаётся своё. К концу года подхожу с пониманием, что состоялась как собственная мечта скольки-то летней давности. В 2024-м я получила значительно больше отказов, чем в 2023-м. Это значит — что? Меня становится больше, я расширяюсь.
Неизменным остаётся любопытство: как, где, в какой момент, каким способом мир выведет мои книги на свет, если это суждено?
мы так сильны, что становиться сильнее некуда уже и все, что нас не убивает, не убивает нас — и все
Немного#личныйконтент — под занавес года, пожалуй, можно.
Много говорим с авторами про отказы от издательств — тема знакомая и болезненная. Отказы бывают разных типов — молчание (самый частый), известная отписка «ваша рукопись крута, она не подходит в наш портфель, но вы держитесь» и редкий зверь — подробный мотивированный отказ (такой я получила единожды).
Но я вам расскажу ещё про один вариант, который сделал мне, пожалуй, больнее всего. Пришло время черпать из боли — силу.
Летом я получила не отказ, а... письмо, о котором мы все мечтаем.
«Нам очень понравилась ваша рукопись, скажите, нет ли у вас обязательств перед другими издательствами? А другие рукописи есть?»
Издательство известное, крупное. Я ответила. Мне пообещали связаться «в скором времени». Через два месяца я написала деликатное письмо-вопрос. Тишина. Тишина до сих пор. Это не горе, не конец всего, это часть моей жизни в её разнообразии – я так живу. Я ведь не остановилась и не остановлюсь. Читательская аудитория растёт, я иду вперёд по своему пути, не присваиваю чужое, не мечтаю о несбыточном, не пытаюсь притвориться кем-то, кем я не являюсь. Потихоньку отваливается лишнее. Остаётся своё. К концу года подхожу с пониманием, что состоялась как собственная мечта скольки-то летней давности. В 2024-м я получила значительно больше отказов, чем в 2023-м. Это значит — что? Меня становится больше, я расширяюсь.
Неизменным остаётся любопытство: как, где, в какой момент, каким способом мир выведет мои книги на свет, если это суждено?
BY 🗝️ Обителей много
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from jp
