ARGADU

ARGADU

Крещеные портные, пророк Енох и тарикат Накшбандия Даже если нет непосредственного свидетеля событий девятнадцатого века, косвенные устные свидетельства свидетельствуют о том, что портные-отступники [из православия в ислам] применяли суфийские методы сосредоточения…

Социально-политические идеи тариката Накшбандия

Что можно достоверно задокументировать, так это доступ портных-крещеных татар и их потомков к учению татарских шейхов Накшбандии, которые скрупулезно следовали шариату, жили скромной жизнью и, в большинстве случаев, имели финансовые возможности помогать нуждающимся. Из имен этих шейхов, среди которых был и Абдур-Рахим аль-Утыз Имяни, можно сделать вывод, что движение отступничества [от христианства в Ислам] было продуктом глобального движения суфийских реформ, которое восходит к индийским шейхам Ахмаду Сирхинди и Валиуллаху.

Муджаддидийская ветвь Накшбандии началась в империи Великих Моголов с Ахмада Сирхинди, ученики которого признали его муджаддидом, или обновителем второго тысячелетия. Известный тем, что критиковал императора Великих Моголов Акбара (р. 1556–1605) за его синкретизм, Сирхинди помог синтезировать более ранние тенденции в восприятии среднеазиатскими суфиями их миссии в мире. По словам Сирхинди, суфии не просто учили пути и выполняли посредническую функцию между человечеством и божественным; они были ответственны за преобразование мира, приближение его к первозданной общине Пророка. Конкретно, это означало, что суфий мог призвать политических лидеров к ответу, напомнить им о необходимости соблюдения исламских обязанностей, даже лишить их власти, если их правление не соответствовало шариату.

Эти идеи не были принципиально новыми, поскольку среднеазиатский накшбандиец Ходжа Насруддин Убайдулла Ахрар (ум. 1490), критически относившийся к аскетизму, также ранее утверждал, что лучший способ защитить исламскую общину от произвола правителей — это чтобы суфии давали им советы. Мусульмане и крещеные татары знали Ахрара и посещали его могилу, которая, как они считали, находилась в деревне Верхняя Никиткина или Тубилгитав по-татарски, деревне, известной тем, что она стала во главе отступнического движения 1860-х годов.

Преемник Сирхинди, Шах Валиуллах, сделал новый акцент на социально-политической роли Пророка. Точно так же, как Пророк создал новое общество после своего восхождения на небеса, суфии также должны были вернуться в мир, заботиться о его надлежащем гражданском и экономическом управлении и расширять пределы сферы Божественного. Перенесенные в российский имперский и крещенотатарский контексты, подход Сирхинди и Валиуллаха к миру давал надежды на возможное восстановление Божьей Воли посредством общинной и политической реформы.

@argadu

www.group-telegram.com/jp/argadu.com/1415

709 viewsKirill Korol’kov, Sep 13, 2024 at 07:10

Социально-политические идеи тариката Накшбандия

Что можно достоверно задокументировать, так это доступ портных-крещеных татар и их потомков к учению татарских шейхов Накшбандии, которые скрупулезно следовали шариату, жили скромной жизнью и, в большинстве случаев, имели финансовые возможности помогать нуждающимся. Из имен этих шейхов, среди которых был и Абдур-Рахим аль-Утыз Имяни, можно сделать вывод, что движение отступничества [от христианства в Ислам] было продуктом глобального движения суфийских реформ, которое восходит к индийским шейхам Ахмаду Сирхинди и Валиуллаху.

Муджаддидийская ветвь Накшбандии началась в империи Великих Моголов с Ахмада Сирхинди, ученики которого признали его муджаддидом, или обновителем второго тысячелетия. Известный тем, что критиковал императора Великих Моголов Акбара (р. 1556–1605) за его синкретизм, Сирхинди помог синтезировать более ранние тенденции в восприятии среднеазиатскими суфиями их миссии в мире. По словам Сирхинди, суфии не просто учили пути и выполняли посредническую функцию между человечеством и божественным; они были ответственны за преобразование мира, приближение его к первозданной общине Пророка. Конкретно, это означало, что суфий мог призвать политических лидеров к ответу, напомнить им о необходимости соблюдения исламских обязанностей, даже лишить их власти, если их правление не соответствовало шариату.

Эти идеи не были принципиально новыми, поскольку среднеазиатский накшбандиец Ходжа Насруддин Убайдулла Ахрар (ум. 1490), критически относившийся к аскетизму, также ранее утверждал, что лучший способ защитить исламскую общину от произвола правителей — это чтобы суфии давали им советы. Мусульмане и крещеные татары знали Ахрара и посещали его могилу, которая, как они считали, находилась в деревне Верхняя Никиткина или Тубилгитав по-татарски, деревне, известной тем, что она стала во главе отступнического движения 1860-х годов.

Преемник Сирхинди, Шах Валиуллах, сделал новый акцент на социально-политической роли Пророка. Точно так же, как Пророк создал новое общество после своего восхождения на небеса, суфии также должны были вернуться в мир, заботиться о его надлежащем гражданском и экономическом управлении и расширять пределы сферы Божественного. Перенесенные в российский имперский и крещенотатарский контексты, подход Сирхинди и Валиуллаха к миру давал надежды на возможное восстановление Божьей Воли посредством общинной и политической реформы.

@argadu

BY ARGADU