Ранее он был вовлечен в многолетнюю тяжбу с Дмитрием Рыболовлевым. Теперь же претензии предъявляют не только Бувье, но и его деловому партнеру Оливье Тома. Дело началось в 2015 году, когда Катрин Ютен-Бле, дочь Жаклин Пикассо, обнаружила, что около семидесяти работ Пабло Пикассо пропали из складского помещения, которое она арендовала в пригороде Парижа.
Эти картины в 2008 году поместил туда Тома, а само помещение принадлежало компании Бувье Art Transit International. Затем выяснилось, что в 2013 году Бувье продал две из пропавших работ Дмитрию Рыболовлеву за $28,5 млн. Позднее Рыболовлев добровольно вернул обе картины французским властям.
Бувье и Тома обвиняются в хранении краденых вещей; также Тома предъявлено обвинение в мошенничестве. Бувье пытался остановить разбирательство, утверждая, что на ход расследования повлияли юристы Рыболовлева, и ссылался на свои предыдущие юридические споры с ним, которые разрешились в 2023 году. Однако суд не нашел «никаких доказательств пристрастности» со стороны следствия.
Ранее он был вовлечен в многолетнюю тяжбу с Дмитрием Рыболовлевым. Теперь же претензии предъявляют не только Бувье, но и его деловому партнеру Оливье Тома. Дело началось в 2015 году, когда Катрин Ютен-Бле, дочь Жаклин Пикассо, обнаружила, что около семидесяти работ Пабло Пикассо пропали из складского помещения, которое она арендовала в пригороде Парижа.
Эти картины в 2008 году поместил туда Тома, а само помещение принадлежало компании Бувье Art Transit International. Затем выяснилось, что в 2013 году Бувье продал две из пропавших работ Дмитрию Рыболовлеву за $28,5 млн. Позднее Рыболовлев добровольно вернул обе картины французским властям.
Бувье и Тома обвиняются в хранении краденых вещей; также Тома предъявлено обвинение в мошенничестве. Бувье пытался остановить разбирательство, утверждая, что на ход расследования повлияли юристы Рыболовлева, и ссылался на свои предыдущие юридические споры с ним, которые разрешились в 2023 году. Однако суд не нашел «никаких доказательств пристрастности» со стороны следствия.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from jp
