Telegram Group & Telegram Channel
Краткий обзор на здание российской государственной библиотеки

Я почти каждый день здесь. Просто иногда меня отсюда отпускают во внешний мир, зная, что я вернусь.

Поднимаюсь к двери по мраморным ступеням, пропитанным временем и тишиной. Росгвардеец на входе — неподвижный, глаза глядят куда-то внутрь себя, как будто он уже всё в этом мире видел. Он часть этого пространства, словно врос в здание вместе с лампами и потолками. Мёртвый, как и все остальные.

В главном коридоре темно и холодно, причем всегда темно и холодно, даже летом. Каждый входящий сюда первым делом встречает типового читателя — человека в милицейской форме советского образца. Он сошел с ума еще в 91-ом. Сувенирные медали, которыми он обвешал себя, позвякивают при каждом шаге, отражая тусклый свет ламп металлическим блеском подделок. Я давно заметила: он никогда не меняет маршрут, ходит по одной и той же траектории, как заведенный механизм. Иногда все же садится за стол и выписывает себе старые «Известия» и читает их с лупой, водит ей как могильной плитой над текстом. Летом, в сорокаградусную жару, он всегда в той же шинели, и ни одна капля пота не выступает на его мятом лице.

— Предъявите документы! — резко кричит он мне вслед. Главное не оборачиваться. Здесь нельзя оборачиваться на голоса.

За поворотом — новая сцена в театре абсурда. Группа детей, человек десять, все в одинаковых школьных костюмах с нашитой на них желтой эмблемой лицея. Их ведет женщина-библиотекарь, лет 50, демонстрирует им путь палкой-указкой. Говорит пройти в так называемый «розовый зал». Дети движутся синхронно, будто на веревочках. Еще не знают, что оттуда не возвращаются.

В читальном зале №3 всегда сидит женщина в черном, обмотанная платками и многослойными юбками как капустный кочан. Она всегда занимает место под статуей огромного читающего Ленина. Перед ней всегда раскрыт «Православный вестник» и сборники речей старцев. Она никогда не переворачивает страницы, просто водит пальцем по строчкам и шепчет что-то, похожее на молитву. Или проклятие.

В этот момент я замечаю, что она поворачивает на меня голову – медленно, со скрипом, будто несмазанный механизм. Ее глаза пусты, как выцветшие фотографии. Она смотрит сквозь меня, и я понимаю – она видит что-то за пределами этого мира, что-то, чего я видеть не должна.

Бегу оттуда в подсобный фонд. В зале никого. Кроме меня тут только библиотекарша — строгая, с каменным выражением лица. Она окликает меня: «Девушка! Ходите тише. Тут люди читают». Становится легко и очевидно, что в зале одновременно со мной читают давно усопшие души.

Киваю, мол, конечно и сажусь читать. Библиотекарша внезапно улыбается. Её улыбка растягивается слишком широко, обнажая зубы, похожие на пожелтевшие страницы старых книг.

Ровно за 15 минут до закрытия здесь раздаётся зловещий, раскалывающий звон. Я поспешно собираю книги и двигаюсь к выходу. Но коридоры вдруг растягиваются, изгибаются, словно цепляются за меня, за каждый мой шаг. Где-то вдалеке слышен детский смех, похожий на звон разбитого стекла.



group-telegram.com/bettercalltillert/1418
Create:
Last Update:

Краткий обзор на здание российской государственной библиотеки

Я почти каждый день здесь. Просто иногда меня отсюда отпускают во внешний мир, зная, что я вернусь.

Поднимаюсь к двери по мраморным ступеням, пропитанным временем и тишиной. Росгвардеец на входе — неподвижный, глаза глядят куда-то внутрь себя, как будто он уже всё в этом мире видел. Он часть этого пространства, словно врос в здание вместе с лампами и потолками. Мёртвый, как и все остальные.

В главном коридоре темно и холодно, причем всегда темно и холодно, даже летом. Каждый входящий сюда первым делом встречает типового читателя — человека в милицейской форме советского образца. Он сошел с ума еще в 91-ом. Сувенирные медали, которыми он обвешал себя, позвякивают при каждом шаге, отражая тусклый свет ламп металлическим блеском подделок. Я давно заметила: он никогда не меняет маршрут, ходит по одной и той же траектории, как заведенный механизм. Иногда все же садится за стол и выписывает себе старые «Известия» и читает их с лупой, водит ей как могильной плитой над текстом. Летом, в сорокаградусную жару, он всегда в той же шинели, и ни одна капля пота не выступает на его мятом лице.

— Предъявите документы! — резко кричит он мне вслед. Главное не оборачиваться. Здесь нельзя оборачиваться на голоса.

За поворотом — новая сцена в театре абсурда. Группа детей, человек десять, все в одинаковых школьных костюмах с нашитой на них желтой эмблемой лицея. Их ведет женщина-библиотекарь, лет 50, демонстрирует им путь палкой-указкой. Говорит пройти в так называемый «розовый зал». Дети движутся синхронно, будто на веревочках. Еще не знают, что оттуда не возвращаются.

В читальном зале №3 всегда сидит женщина в черном, обмотанная платками и многослойными юбками как капустный кочан. Она всегда занимает место под статуей огромного читающего Ленина. Перед ней всегда раскрыт «Православный вестник» и сборники речей старцев. Она никогда не переворачивает страницы, просто водит пальцем по строчкам и шепчет что-то, похожее на молитву. Или проклятие.

В этот момент я замечаю, что она поворачивает на меня голову – медленно, со скрипом, будто несмазанный механизм. Ее глаза пусты, как выцветшие фотографии. Она смотрит сквозь меня, и я понимаю – она видит что-то за пределами этого мира, что-то, чего я видеть не должна.

Бегу оттуда в подсобный фонд. В зале никого. Кроме меня тут только библиотекарша — строгая, с каменным выражением лица. Она окликает меня: «Девушка! Ходите тише. Тут люди читают». Становится легко и очевидно, что в зале одновременно со мной читают давно усопшие души.

Киваю, мол, конечно и сажусь читать. Библиотекарша внезапно улыбается. Её улыбка растягивается слишком широко, обнажая зубы, похожие на пожелтевшие страницы старых книг.

Ровно за 15 минут до закрытия здесь раздаётся зловещий, раскалывающий звон. Я поспешно собираю книги и двигаюсь к выходу. Но коридоры вдруг растягиваются, изгибаются, словно цепляются за меня, за каждый мой шаг. Где-то вдалеке слышен детский смех, похожий на звон разбитого стекла.

BY better call ТИЛЛЕРТ







Share with your friend now:
group-telegram.com/bettercalltillert/1418

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from jp


Telegram better call ТИЛЛЕРТ
FROM American