Детский рисунок Паши Пепперштейна и воспоминания вокруг этого рисунка:
Hа этом моем рисунке рукой моего папы (Виктора Пивоварова) написана дата его изготовления (18 декабря 1973 года) и приписано имя Дина Верни. Рисунок был сделан в тот день, когда мастерскую моего папы посетила знаменитая дама, приехавшая из Парижа: коллекционерша, галеристка, когда-то любовница и муза Аристида Майоля, а в нашей стране более всего известная своим виртуозным исполнением блатных песен Дина Верни. До сих пор обожаю ее тяжеловесный голос и ее манеру исполнения, но в тот вечер я был болен, у меня была высокая температура, и Дина Верни (толстая старуха с пристальными черными глазами) показалась мне зловещей. После ее ухода мне приснился сон, где глазам моим предстала некая тусовка, в которой у некоторых персонажей были языки-сигареты, а у других языки-спички. Существа подходили друг к другу, широко разевали рты и терлись языками, после чего языки-сигареты воспламенялись от языков-спичек.
Hа этом моем рисунке рукой моего папы (Виктора Пивоварова) написана дата его изготовления (18 декабря 1973 года) и приписано имя Дина Верни. Рисунок был сделан в тот день, когда мастерскую моего папы посетила знаменитая дама, приехавшая из Парижа: коллекционерша, галеристка, когда-то любовница и муза Аристида Майоля, а в нашей стране более всего известная своим виртуозным исполнением блатных песен Дина Верни. До сих пор обожаю ее тяжеловесный голос и ее манеру исполнения, но в тот вечер я был болен, у меня была высокая температура, и Дина Верни (толстая старуха с пристальными черными глазами) показалась мне зловещей. После ее ухода мне приснился сон, где глазам моим предстала некая тусовка, в которой у некоторых персонажей были языки-сигареты, а у других языки-спички. Существа подходили друг к другу, широко разевали рты и терлись языками, после чего языки-сигареты воспламенялись от языков-спичек.
Смерть — это веселая
Прогулка налегке,
С тросточкой в руке.
Это — купанье
Младенца в молоке.
Это тебя варят,
Щекотно кипятят,
В новое платье
Одеть хотят.
Смерть — море ты рассвета голубое,
И так в тебя легко вмирать —
Как было прежде под водою
Висеть, нырять,
Разглядывая призрачные руки
И тени ног, —
Так я смотрю сквозь зелень, мглу разлуки
В мир, как в песок.
Ты умер — расцветает снова
Фиалковый цветок.
Ты, смерть, — пчела, и ты сгустить готова
В мед алый сок.
Не бойся синей качки этой вечной,
Не говори — не тронь меня, не тронь, —
Когда тебя Господь, как старый жемчуг,
Из левой катит в правую ладонь.
Елена Шварц, 1980 год.
Прогулка налегке,
С тросточкой в руке.
Это — купанье
Младенца в молоке.
Это тебя варят,
Щекотно кипятят,
В новое платье
Одеть хотят.
Смерть — море ты рассвета голубое,
И так в тебя легко вмирать —
Как было прежде под водою
Висеть, нырять,
Разглядывая призрачные руки
И тени ног, —
Так я смотрю сквозь зелень, мглу разлуки
В мир, как в песок.
Ты умер — расцветает снова
Фиалковый цветок.
Ты, смерть, — пчела, и ты сгустить готова
В мед алый сок.
Не бойся синей качки этой вечной,
Не говори — не тронь меня, не тронь, —
Когда тебя Господь, как старый жемчуг,
Из левой катит в правую ладонь.
Елена Шварц, 1980 год.