Лет в пятнадцать я прочла книгу Рю Мураками «Дети из камеры хранения» и подумала, что японская литература странная и вообще непонятная. Одна из героинь этой книги возила с собой тело умершего крокодила, которого очень любила, по жаре в багажнике своего автомобиля. Расчлененная туша тухла на жаре, но она все никак не могла его похоронить. Книга кончилась тем, что главные герои достали большое количество ядовитого вещества, которое называлось датура и распылили его над Токио. Потом я много читала книг Рю и Харуки Мураками, но ни одна из них не поразила меня так, как «Дети из камеры хранения». В этих текстах, действительно, было много странного и непонятного, тогда я бы даже использовала слово «извращенного».
Потом я совсем забыла о существовании японской литературы, но недавно мне в руки попалась книга «Земляноиды» Саяка Мурата. Книга лежала на стеллаже и я все время про нее забывала. Но вчера решила сделать передышку после «Портних Освенцима», «Разрушенного дома» и записок Гинзбург и почитать «что-нибудь легкое, какой-нибудь славный фикшн». И взяла книгу с милым ежиком на обложке.
В общем, милого фикшна, как вы уже поняли, мне прочесть не удалось. Не знаю, как писать об этой книге, чтобы ничего не заспойлерить. «Земляноиды», как пишет в предисловии к книге переводчик Дмитрий Коваленин, — это книга об общественной норме. Три ее главных героя уверены в том, что они прилетели с планеты Попихамбопия. По теории героев, они могут поддаться прошивке и стать обыкновенными земляноидами и занять свое место на Фабрике. Фабрикой они называют общество, в котором все подчинено идее сохранения семейного контроля над человеком и продолжению рода. Все родственники лезут к ним с одним и тем же вопросом: когда замуж, когда женишься, когда дети? Героиня, размышляя о Фабрике, делает заключение, что ее тело, прежде всего репродуктивная система, ей не принадлежит. Она, как исправный механизм, воспитана Фабрикой и должна подчиниться ее порядку.
Нацуке, Юу, Томоя ощущает свою инаковость и не хотят подчиняться Фабрике. Во многом их «инопланетность» продиктована психологическими травмами, связанными с нарушением их границ в детстве. Так как их границы и тела разрушены, они могут быть абсолютно свободны от любой нормы. Они поселяются в горах и начинают свой инопланетный тренинг, в течение которого должны окончательно очиститься от культуры земляноидов.
На первых страницах я думала, что эта книга — милый японский янг адалт, потом это стало похоже на роман воспитание, потом мне казалось, что читаю я антиутопию. А в конце книга превратилась в фантастический триллер. Короче, я так и не поняла, что это было, но мне понравилось.
Лет в пятнадцать я прочла книгу Рю Мураками «Дети из камеры хранения» и подумала, что японская литература странная и вообще непонятная. Одна из героинь этой книги возила с собой тело умершего крокодила, которого очень любила, по жаре в багажнике своего автомобиля. Расчлененная туша тухла на жаре, но она все никак не могла его похоронить. Книга кончилась тем, что главные герои достали большое количество ядовитого вещества, которое называлось датура и распылили его над Токио. Потом я много читала книг Рю и Харуки Мураками, но ни одна из них не поразила меня так, как «Дети из камеры хранения». В этих текстах, действительно, было много странного и непонятного, тогда я бы даже использовала слово «извращенного».
Потом я совсем забыла о существовании японской литературы, но недавно мне в руки попалась книга «Земляноиды» Саяка Мурата. Книга лежала на стеллаже и я все время про нее забывала. Но вчера решила сделать передышку после «Портних Освенцима», «Разрушенного дома» и записок Гинзбург и почитать «что-нибудь легкое, какой-нибудь славный фикшн». И взяла книгу с милым ежиком на обложке.
В общем, милого фикшна, как вы уже поняли, мне прочесть не удалось. Не знаю, как писать об этой книге, чтобы ничего не заспойлерить. «Земляноиды», как пишет в предисловии к книге переводчик Дмитрий Коваленин, — это книга об общественной норме. Три ее главных героя уверены в том, что они прилетели с планеты Попихамбопия. По теории героев, они могут поддаться прошивке и стать обыкновенными земляноидами и занять свое место на Фабрике. Фабрикой они называют общество, в котором все подчинено идее сохранения семейного контроля над человеком и продолжению рода. Все родственники лезут к ним с одним и тем же вопросом: когда замуж, когда женишься, когда дети? Героиня, размышляя о Фабрике, делает заключение, что ее тело, прежде всего репродуктивная система, ей не принадлежит. Она, как исправный механизм, воспитана Фабрикой и должна подчиниться ее порядку.
Нацуке, Юу, Томоя ощущает свою инаковость и не хотят подчиняться Фабрике. Во многом их «инопланетность» продиктована психологическими травмами, связанными с нарушением их границ в детстве. Так как их границы и тела разрушены, они могут быть абсолютно свободны от любой нормы. Они поселяются в горах и начинают свой инопланетный тренинг, в течение которого должны окончательно очиститься от культуры земляноидов.
На первых страницах я думала, что эта книга — милый японский янг адалт, потом это стало похоже на роман воспитание, потом мне казалось, что читаю я антиутопию. А в конце книга превратилась в фантастический триллер. Короче, я так и не поняла, что это было, но мне понравилось.
BY из сердца тьмы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from jp
