Дорогие друзья!
С конца прошлого года мы печатаем многотысячные тиражи журнала ЧТИВО, распаковываем картонные коробки со свежими номерами и читаем сотни ваших комментариев о том, как приятно держать журнал в руках и чувствовать аромат его страниц.
Это подтолкнуло нас к совместному проекту с московской парфюмерной лабораторией HOLYNOSE. Редакция попросила ребят воссоздать аромат ЧТИВА и запечатать его во флакон.
Получилось. Вашему вниманию — ТИРАЖ, аромат–посвящение издательскому делу. Чуть древесный, как простой карандаш или чистый блокнот. Сладковатый и тягучий, словно чернила и клей. Пудровый, будто мелованная обложка. ТИРАЖ — одновременно согревает, как воспоминания из детства, и освежает, как предчувствие чего-то абсолютно нового.
ЧТИВО х HOLYNOSE: ТИРАЖ
заказать на сайте.
С конца прошлого года мы печатаем многотысячные тиражи журнала ЧТИВО, распаковываем картонные коробки со свежими номерами и читаем сотни ваших комментариев о том, как приятно держать журнал в руках и чувствовать аромат его страниц.
Это подтолкнуло нас к совместному проекту с московской парфюмерной лабораторией HOLYNOSE. Редакция попросила ребят воссоздать аромат ЧТИВА и запечатать его во флакон.
Получилось. Вашему вниманию — ТИРАЖ, аромат–посвящение издательскому делу. Чуть древесный, как простой карандаш или чистый блокнот. Сладковатый и тягучий, словно чернила и клей. Пудровый, будто мелованная обложка. ТИРАЖ — одновременно согревает, как воспоминания из детства, и освежает, как предчувствие чего-то абсолютно нового.
ЧТИВО х HOLYNOSE: ТИРАЖ
заказать на сайте.
Писатели, которые сожгли свои книги
• Николай Гоголь
В 1852 году в своем доме на Никитском бульваре он отправил в огонь рукопись второго тома «Мертвых душ». Исследователи до сих пор не сошлись во мнении, что случилось той февральской ночью: одни уверены, что это роковая случайность, другие — что Николай Васильевич сделал это специально. Слуга Семен рассказывал: когда он увидел, как Гоголь бросает в камин книгу, пришел в ужас. На его вопрос «Что вы делаете?!» писатель ответил: «Не твое дело», спалил оставшиеся страницы, горько вздохнул и заплакал.
• Александр Пушкин
Пушкин нередко расправлялся с теми произведениями, которыми был недоволен. К примеру, своему другу Бестужеву он писал о неудавшейся поэме «Разбойники»: «Разбойников я сжег — и поделом. Один отрывок уцелел».
• Михаил Булгаков
В 1930 году писатель уничтожил первую версию «Мастера и Маргариты». Исследователи считают, что сделал он это в сердцах: так отреагировал на запрет своей пьесы «Кабала святош». Сам Булгаков потом вспоминал, что в него как будто «вселился бес» и признавался, что не знает, зачем это сделал.
• Анна Ахматова и Осип Мандельштам
Поэты Серебряного века сжигали рукописи, опасаясь обысков и политических преследований. Ахматова учила свои стихотворения наизусть и рассказывала друзьям, чтобы затем вместе с ними восстановить сочинения по памяти. Мандельштам рукописи не только жег, но и прятал: впоследствии близкие поэта находили спасенные страницы то в кастрюле, то в старых ботинках.
• Николай Гоголь
В 1852 году в своем доме на Никитском бульваре он отправил в огонь рукопись второго тома «Мертвых душ». Исследователи до сих пор не сошлись во мнении, что случилось той февральской ночью: одни уверены, что это роковая случайность, другие — что Николай Васильевич сделал это специально. Слуга Семен рассказывал: когда он увидел, как Гоголь бросает в камин книгу, пришел в ужас. На его вопрос «Что вы делаете?!» писатель ответил: «Не твое дело», спалил оставшиеся страницы, горько вздохнул и заплакал.
• Александр Пушкин
Пушкин нередко расправлялся с теми произведениями, которыми был недоволен. К примеру, своему другу Бестужеву он писал о неудавшейся поэме «Разбойники»: «Разбойников я сжег — и поделом. Один отрывок уцелел».
• Михаил Булгаков
В 1930 году писатель уничтожил первую версию «Мастера и Маргариты». Исследователи считают, что сделал он это в сердцах: так отреагировал на запрет своей пьесы «Кабала святош». Сам Булгаков потом вспоминал, что в него как будто «вселился бес» и признавался, что не знает, зачем это сделал.
• Анна Ахматова и Осип Мандельштам
Поэты Серебряного века сжигали рукописи, опасаясь обысков и политических преследований. Ахматова учила свои стихотворения наизусть и рассказывала друзьям, чтобы затем вместе с ними восстановить сочинения по памяти. Мандельштам рукописи не только жег, но и прятал: впоследствии близкие поэта находили спасенные страницы то в кастрюле, то в старых ботинках.
Однажды композитор Рахманинов подарил композитору Стравинскому огромную банку меда. Стравинский коллегу не то чтобы любил, объясняя позже, что ему не хватало терпения для общения с человеком «рахманинского темперамента». Рахманинов же, напротив, хотел наладить контакт, поэтому одним поздним вечером оказался на пороге Стравинского со сладким подарком. Дело было в Калифорнии.
Советские плакаты к 8 Марта.
23 февраля 1917 года (8 марта по новому стилю) прошла забастовка женщин-ткачих в Петрограде под лозунгом «Хлеба и мира!» — началась Февральская революция. Чуть больше, чем через месяц, женщины получили избирательные права.
23 февраля 1917 года (8 марта по новому стилю) прошла забастовка женщин-ткачих в Петрограде под лозунгом «Хлеба и мира!» — началась Февральская революция. Чуть больше, чем через месяц, женщины получили избирательные права.
Как женская эмансипация помогла рекламе сигарет?
В начале XX века вопрос прав и свобод женщин стоял особенно остро, чем решили воспользоваться Эдвард Бернейс и президент American Tobacco Company.
В 1920-е американцы считали женское курение вульгарным (в некоторых штатах оно было вовсе запрещено), однако президент ATC захотел поднять продажи сигарет за счет женской аудитории, для чего обратился к Эдварду Бернейсу — главному рекламщику тех лет и «отцу PR». После консультации с психоаналитиком и учеником Фрейда Абрахамом Бриллом Бернейс решил сделать сигареты символом женской эмансипации и назвал их «факелами свободы».
Пасхальный парад в Нью-Йорке весной 1929-го стал главным событием кампании: Бернейс отобрал девушек, которые должны были курить во время марша, пригласил на парад знаменитую феминистку Рут Хейл, предложившую бороться с очередным табу, и расставил по улицам фотографов. На следующий день снимки с парада и лозунг о «факелах свободы» запестрели в американской прессе.
American Tobacco Company, а вслед за ней и другие компании, подсадили на сигареты миллионы женщин (к концу века курила почти четверть американок) и заработали миллионы долларов, спровоцировав значительный рост смертей от онкологии и других болезней, вызванных курением.
Курение вредит вашему здоровью.
В начале XX века вопрос прав и свобод женщин стоял особенно остро, чем решили воспользоваться Эдвард Бернейс и президент American Tobacco Company.
В 1920-е американцы считали женское курение вульгарным (в некоторых штатах оно было вовсе запрещено), однако президент ATC захотел поднять продажи сигарет за счет женской аудитории, для чего обратился к Эдварду Бернейсу — главному рекламщику тех лет и «отцу PR». После консультации с психоаналитиком и учеником Фрейда Абрахамом Бриллом Бернейс решил сделать сигареты символом женской эмансипации и назвал их «факелами свободы».
Пасхальный парад в Нью-Йорке весной 1929-го стал главным событием кампании: Бернейс отобрал девушек, которые должны были курить во время марша, пригласил на парад знаменитую феминистку Рут Хейл, предложившую бороться с очередным табу, и расставил по улицам фотографов. На следующий день снимки с парада и лозунг о «факелах свободы» запестрели в американской прессе.
American Tobacco Company, а вслед за ней и другие компании, подсадили на сигареты миллионы женщин (к концу века курила почти четверть американок) и заработали миллионы долларов, спровоцировав значительный рост смертей от онкологии и других болезней, вызванных курением.
Курение вредит вашему здоровью.
Как появился майонез и при чем тут Ришелье?
Как обычно бывает с историей еды, версий появления несколько. В данном случае — две. По самой живучей, в 1756 году французы во главе с герцогом Ришелье захватили испанский остров Менорку, затем на него высадились англичане, и началась осада города Маона. Поскольку продовольствия не хватало, Ришелье велел повару выкручиваться, и тот взбил желток с маслом и специями и намазал на хлеб. Скорее всего, идея пришла не случайно: до майонеза был уже хорошо известен испанский соус айоли, во многих вариациях отличающийся лишь наличием чеснока.
По второй версии, в 1782 году герцог Луи де Крильон отвоевал Маон у англичан и закатил пир. К столу подали соус из продуктов, которыми славился город, — оливкового масла и яиц.
До ума майонез довел повар из династии Оливье, добавив горчицу и секретные специи. Этот майонез стал известен впоследствии как «Провансаль» (поскольку масло для его приготовления было из Прованса).
Что до России, в XIX веке наравне с вышеописанным соусом в ходу было блюдо «майонез». Вместо желтка в соус добавляли ланспик — застывший и порезанный на кубики бульон из индейки или курицы. Затем в этот соус окунали мелко нарезанную дичь или рыбу и выставляли на холод. Получалась парадная закуска — что-то типа мяса в холодном кляре.
После революции кулинарные изыски забылись. В середине 1930-х нарком пищевой промышленности Анастас Микоян по примеру американцев решил запустить массовое производство майонеза. Прилавки пополнились разными видами соуса — от старого доброго провансаля до майонеза с хреном к рыбе и сладкого майонеза с пряностями. Однако на дальней дистанции победила классика.
Как обычно бывает с историей еды, версий появления несколько. В данном случае — две. По самой живучей, в 1756 году французы во главе с герцогом Ришелье захватили испанский остров Менорку, затем на него высадились англичане, и началась осада города Маона. Поскольку продовольствия не хватало, Ришелье велел повару выкручиваться, и тот взбил желток с маслом и специями и намазал на хлеб. Скорее всего, идея пришла не случайно: до майонеза был уже хорошо известен испанский соус айоли, во многих вариациях отличающийся лишь наличием чеснока.
По второй версии, в 1782 году герцог Луи де Крильон отвоевал Маон у англичан и закатил пир. К столу подали соус из продуктов, которыми славился город, — оливкового масла и яиц.
До ума майонез довел повар из династии Оливье, добавив горчицу и секретные специи. Этот майонез стал известен впоследствии как «Провансаль» (поскольку масло для его приготовления было из Прованса).
Что до России, в XIX веке наравне с вышеописанным соусом в ходу было блюдо «майонез». Вместо желтка в соус добавляли ланспик — застывший и порезанный на кубики бульон из индейки или курицы. Затем в этот соус окунали мелко нарезанную дичь или рыбу и выставляли на холод. Получалась парадная закуска — что-то типа мяса в холодном кляре.
После революции кулинарные изыски забылись. В середине 1930-х нарком пищевой промышленности Анастас Микоян по примеру американцев решил запустить массовое производство майонеза. Прилавки пополнились разными видами соуса — от старого доброго провансаля до майонеза с хреном к рыбе и сладкого майонеза с пряностями. Однако на дальней дистанции победила классика.
Юрий Олеша и сложные отношения с театром
Юрий Олеша прожил 61 год, но самые известные произведения — роман «Зависть» и сказку «Три толстяка» — написал, когда ему не было и тридцати. Работал скрупулезно: начало «Зависти» переписывал триста раз. Когда книгу опубликовали, Олеша прославился и получил приглашения о сотрудничестве от театров.
Так, «Зависть» писатель преобразил в пьесу «Заговор чувств», в 1929 году поставленную в Театре им. Вахтангова. Вокруг пьесы возникли споры (текст казался слишком трудным для восприятия), которые сыграли Олеше на руку: «Заговор чувств» понравился самому Всеволоду Мейерхольду, и известный режиссер предложил писателю подготовить что-то еще. Так появился «Список благодеяний» (1931) — крамольная пьеса о выборе между эмиграцией и жизнью в СССР, которая была растоптана критикой и не продержалась на сцене и двух лет.
Параллельно со «Списком...» Олеша представил сценический вариант «Трех толстяков», который должен был сменить популярную «Синюю птицу» Метерлинка во МХАТе. В 1930 году прошла премьера, но неудачно: Станиславскому не понравились декорации, и спектакль сняли.
МХАТ заказал Олеше еще одну пьесу, теперь уже «взрослую», к пятнадцатилетию революции. Дело не клеилось: писатель менял названия и сюжет, готовил все новые и новые варианты, но никак не мог доработать текст. Олеша страдальчески молил театралов: «Не считайте меня обманщиком, рвачем и мерзавцем. <...> Я не могу спешить, я работаю долго! Ну, поймите меня и простите!»
В итоге пьеса осталась неоконченной. Олеша запил, его книги перестали печатать. К театру писатель возвращался редко и безуспешно: например, в 1946 году корпел над пьесой по роману «Дети капитана Гранта», также оставшейся в черновиках. Успех пришел к Олеше уже после смерти: в оттепельных шестидесятых годах «Три толстяка» триумфально возвращаются в репертуар МХАТа, где пьесу сыграли свыше 760 раз.
Юрий Олеша прожил 61 год, но самые известные произведения — роман «Зависть» и сказку «Три толстяка» — написал, когда ему не было и тридцати. Работал скрупулезно: начало «Зависти» переписывал триста раз. Когда книгу опубликовали, Олеша прославился и получил приглашения о сотрудничестве от театров.
Так, «Зависть» писатель преобразил в пьесу «Заговор чувств», в 1929 году поставленную в Театре им. Вахтангова. Вокруг пьесы возникли споры (текст казался слишком трудным для восприятия), которые сыграли Олеше на руку: «Заговор чувств» понравился самому Всеволоду Мейерхольду, и известный режиссер предложил писателю подготовить что-то еще. Так появился «Список благодеяний» (1931) — крамольная пьеса о выборе между эмиграцией и жизнью в СССР, которая была растоптана критикой и не продержалась на сцене и двух лет.
Параллельно со «Списком...» Олеша представил сценический вариант «Трех толстяков», который должен был сменить популярную «Синюю птицу» Метерлинка во МХАТе. В 1930 году прошла премьера, но неудачно: Станиславскому не понравились декорации, и спектакль сняли.
МХАТ заказал Олеше еще одну пьесу, теперь уже «взрослую», к пятнадцатилетию революции. Дело не клеилось: писатель менял названия и сюжет, готовил все новые и новые варианты, но никак не мог доработать текст. Олеша страдальчески молил театралов: «Не считайте меня обманщиком, рвачем и мерзавцем. <...> Я не могу спешить, я работаю долго! Ну, поймите меня и простите!»
В итоге пьеса осталась неоконченной. Олеша запил, его книги перестали печатать. К театру писатель возвращался редко и безуспешно: например, в 1946 году корпел над пьесой по роману «Дети капитана Гранта», также оставшейся в черновиках. Успех пришел к Олеше уже после смерти: в оттепельных шестидесятых годах «Три толстяка» триумфально возвращаются в репертуар МХАТа, где пьесу сыграли свыше 760 раз.
Артур Конан Дойл популяризировал лыжный спорт. Отец Шерлока Холмса много времени проводил в горах в Давосе, поскольку его жена Луиза страдала от туберкулеза. Там писатель освоил диковинный для англичан вид спорта (настолько диковинный, что в эссе Дойл писал слово ski, «лыжи», пришедшее из норвежского языка, в кавычках).
Писатель хвастал, что идти через горы на лыжах ему легче, чем летом без них. Говорят, во время перехода в Арозу Дойл и проводники связали все лыжи и спустились со склона, как на санях.
Писатель хвастал, что идти через горы на лыжах ему легче, чем летом без них. Говорят, во время перехода в Арозу Дойл и проводники связали все лыжи и спустились со склона, как на санях.
«Жили-были»: как начинаются сказки разных народов мира?
• Многие английские сказки начинаются с «Once upon a time» — «однажды...». Первое письменное упоминание этого зачина нашли в рукописях 1380 года.
• Аналогично сказки начинают французы — «Когда-то давно..» и немцы — «Когда-то это было». Такие присказки можно встретить у Шарля Перро и у братьев Гримм.
• В Испании есть несколько вариантов традиционных зачинов: «Однажды, в уголке земли, когда у каждого был нос…» или «Однажды, когда звери разговаривали, а люди хранили молчание».
• Корейские народные сказки обычно начинаются с «давным-давно, когда тигры еще курили…». Почему они в принципе курили — остается загадкой.
• Креольские сказки предполагают взаимодействие с аудиторией: рассказчик спрашивает «E dit kwik?» и ожидает ответа — «kwak».
• В Индии все зависит от штата и языка: например, в штате Тамилнад сказки начинают с локации — «В этом конкретном месте…». А вот на языке телугу традиционный зачин звучит как некое сетование: «Сказано, и сказано, и сказано…». Некоторые индийские сказки начинаются с описания пейзажа: «За семью реками, за семью морями».
• Похожее начало и у польских сказок — «За семью горами, за семью лесами…».
• У африканских народных сказок есть свои варианты зачинов: «История, история. Отпусти это, отпусти» или «Вот это история! Это история».
• В Чили сказочный зачин более ультимативен: «Слушай, чтобы рассказать, и рассказывай, чтобы научить».
• Многие английские сказки начинаются с «Once upon a time» — «однажды...». Первое письменное упоминание этого зачина нашли в рукописях 1380 года.
• Аналогично сказки начинают французы — «Когда-то давно..» и немцы — «Когда-то это было». Такие присказки можно встретить у Шарля Перро и у братьев Гримм.
• В Испании есть несколько вариантов традиционных зачинов: «Однажды, в уголке земли, когда у каждого был нос…» или «Однажды, когда звери разговаривали, а люди хранили молчание».
• Корейские народные сказки обычно начинаются с «давным-давно, когда тигры еще курили…». Почему они в принципе курили — остается загадкой.
• Креольские сказки предполагают взаимодействие с аудиторией: рассказчик спрашивает «E dit kwik?» и ожидает ответа — «kwak».
• В Индии все зависит от штата и языка: например, в штате Тамилнад сказки начинают с локации — «В этом конкретном месте…». А вот на языке телугу традиционный зачин звучит как некое сетование: «Сказано, и сказано, и сказано…». Некоторые индийские сказки начинаются с описания пейзажа: «За семью реками, за семью морями».
• Похожее начало и у польских сказок — «За семью горами, за семью лесами…».
• У африканских народных сказок есть свои варианты зачинов: «История, история. Отпусти это, отпусти» или «Вот это история! Это история».
• В Чили сказочный зачин более ультимативен: «Слушай, чтобы рассказать, и рассказывай, чтобы научить».
История одного кадра
В марте 1951-го Альберт Эйнштейн отмечал 72-й день рождения в Принстоне, где работал после переезда в Штаты. В университете собрались десятки друзей и знакомых ученого, а также целая толпа журналистов и фотографов, каждый из которых хотел получить эксклюзив.
За долгий вечер Эйнштейн так устал от бесконечных вспышек и позирования на камеру, что решил покинуть торжество вместе с экс-директором Института перспективных исследований Франклином Айделоттом и его супругой, которые предложили физику подбросить его до дома. Машину, куда сел Эйнштейн, тут же окружили настойчивые журналисты, и ученый вышел из себя: сначала крикнул «Довольно!», а потом показал толпе язык.
Ровно в этот момент фотограф Артур Сасс щелкнул камерой и поймал гримасу Эйнштейна. Редакторы агентства UPI, для которого Сасс сделал фото, долго думали, стоит ли публиковать кадр. Сомнения развеял сам ученый, когда заказал девять обрезанных копий снимка, чтобы разослать друзьям.
В марте 1951-го Альберт Эйнштейн отмечал 72-й день рождения в Принстоне, где работал после переезда в Штаты. В университете собрались десятки друзей и знакомых ученого, а также целая толпа журналистов и фотографов, каждый из которых хотел получить эксклюзив.
За долгий вечер Эйнштейн так устал от бесконечных вспышек и позирования на камеру, что решил покинуть торжество вместе с экс-директором Института перспективных исследований Франклином Айделоттом и его супругой, которые предложили физику подбросить его до дома. Машину, куда сел Эйнштейн, тут же окружили настойчивые журналисты, и ученый вышел из себя: сначала крикнул «Довольно!», а потом показал толпе язык.
Ровно в этот момент фотограф Артур Сасс щелкнул камерой и поймал гримасу Эйнштейна. Редакторы агентства UPI, для которого Сасс сделал фото, долго думали, стоит ли публиковать кадр. Сомнения развеял сам ученый, когда заказал девять обрезанных копий снимка, чтобы разослать друзьям.
Одни из первых селфи в истории.
Великая княжна Анастасия Николаевна Романова (1914) и неизвестная женщина, сфотографировавшаяся на Kodak Brownie (около 1900).
Великая княжна Анастасия Николаевна Романова (1914) и неизвестная женщина, сфотографировавшаяся на Kodak Brownie (около 1900).
Банды Лос-Анджелеса: кто такие Crips и Bloods
1969 год, Лос-Анджелес. Двое темнокожих подростков — Рэймонд Вашингтон и Стэнли Tookie Уильямс — в попытке подражать леворадикальному объединению «Черные пантеры» сколотили группировку на юге города под названием Cribs (от crib — «лачуга», «хата»; сейчас используется искаженное произношение). Сначала парнями двигало благое намерение — искоренить насилие на улицах и дать чернокожим общинам власть в районах.
Но благими намерениями дорога выстлана известно куда: уже в 1972 году на руках Cribs были десятки убийств, плюс ко всему они стали торговать наркотиками. Расцвет бесчинств пришелся на 1973-1975 годы. Более мелкие банды решили дать отпор и сбились в объединение под названием Bloods. Началась битва за контроль на городом. Чтобы подчеркнуть противоборство, эти гангстеры носили красные банданы. Cribs же — синие. В начале восьмидесятых Рэймонд Вашингтон погиб в уличной драке, а Стэнли Уильямса приговорили к смертной казни.
Тем не менее кровопролитие продолжилось, выплеснулось за черту города и даже страны — например, в государство Белиз, куда депортировали многих членов обеих банд. Там отличительные цвета были жизненно необходимы: прогулка по району в неподходящей одежде могла закончиться расстрелом на месте. В 1990 году в Bloods состояло около 10 тыс. человек, в Crips — в два раза больше; теперь они воевали не только друг с другом, но и с конкурентами-латиноамериканцами.
К началу 1990-х кровь просочилась в светские районы (в частности, под огонь попала художница Карен Тосима). Стало понятно, что насилие пора регулировать. В 1992 году банды заключили знаменитое Уоттское перемирие и приняли кодекс Thug Life, написанный Тупаком Шакуром. Уже в следующем году смертность в уличных войнах упала на 10% — впервые за почти десять лет.
Но наиболее радикальные члены группировок не ударили по рукам. Crips обвиняют в убийстве Тупака, однако он не состоял ни в одной из группировок. Последний крупный конфликт банд случился в апреле 2022 года в Сакраменто: погибло 6 человек, ранено 12.
1969 год, Лос-Анджелес. Двое темнокожих подростков — Рэймонд Вашингтон и Стэнли Tookie Уильямс — в попытке подражать леворадикальному объединению «Черные пантеры» сколотили группировку на юге города под названием Cribs (от crib — «лачуга», «хата»; сейчас используется искаженное произношение). Сначала парнями двигало благое намерение — искоренить насилие на улицах и дать чернокожим общинам власть в районах.
Но благими намерениями дорога выстлана известно куда: уже в 1972 году на руках Cribs были десятки убийств, плюс ко всему они стали торговать наркотиками. Расцвет бесчинств пришелся на 1973-1975 годы. Более мелкие банды решили дать отпор и сбились в объединение под названием Bloods. Началась битва за контроль на городом. Чтобы подчеркнуть противоборство, эти гангстеры носили красные банданы. Cribs же — синие. В начале восьмидесятых Рэймонд Вашингтон погиб в уличной драке, а Стэнли Уильямса приговорили к смертной казни.
Тем не менее кровопролитие продолжилось, выплеснулось за черту города и даже страны — например, в государство Белиз, куда депортировали многих членов обеих банд. Там отличительные цвета были жизненно необходимы: прогулка по району в неподходящей одежде могла закончиться расстрелом на месте. В 1990 году в Bloods состояло около 10 тыс. человек, в Crips — в два раза больше; теперь они воевали не только друг с другом, но и с конкурентами-латиноамериканцами.
К началу 1990-х кровь просочилась в светские районы (в частности, под огонь попала художница Карен Тосима). Стало понятно, что насилие пора регулировать. В 1992 году банды заключили знаменитое Уоттское перемирие и приняли кодекс Thug Life, написанный Тупаком Шакуром. Уже в следующем году смертность в уличных войнах упала на 10% — впервые за почти десять лет.
Но наиболее радикальные члены группировок не ударили по рукам. Crips обвиняют в убийстве Тупака, однако он не состоял ни в одной из группировок. Последний крупный конфликт банд случился в апреле 2022 года в Сакраменто: погибло 6 человек, ранено 12.