Единственная книга, которая вышла в No Kidding Press, потому что ее нашла я, это графический роман Улли Луст «Сегодня последний день остатка твоей жизни».
Я прочитала его в 2018 году, тогда он поразил меня автобиографичностью, уникальностью опыта (я мало читала книг про бродяжничество), честностью и чем-то вроде «тихого феминизма». Это не активистская книга, но ее героиню бесит токсичная маскулинность и неравноправие. На тот момент в русскоязычных книгах это (когда авторка базово на стороне женщин) не было частым явлением.
Еще мне нравится, как эта книга заканчивается, хотя она заканчивается как бы ничем (а я такое ненавижу). Впечатляет контраст между всем, что пережила героиня и благополучным домом ее родителей. Под конец становится ясно, что героиня – это, конечно, привилегированная девушка, которая своими руками создала себе кучу проблем, но лишь потому, что на молекулярном уровне она не совпадает с родной бюргерской средой, и это обрекает ее на жизнь полную испытаний.
У Тани Симаковой я подслушала славное слово «бедося», которое отлично подходит героине Улли. После первой книги я к этой бедосе прикипела сердцем.
Прелесть автобиографического письма в том, что можно наблюдать за тем, как развивается жизнь авторки (ой то есть героини). Укреплять парасоциальные отношения чтением текстов. С этой целью я прочитала книгу, которая заявлена как продолжение «СПДОТЖ» и называется «How I Tried to Be a Good Person”. Это гениальное название для книги про немоногамию, в которой не все участники хотят быть немоногамными.
И снова это объемная книга, в которой Улли уместила всё: порушенные родительские надежды, материнскую вину, age-gap relationships, творчество, безденежье, секс, секс, много секса, мужчину, чьи красные флаги героиня игнорирует слишком долго, страх депортации, полицию, нож. Бедося Улли продолжает искать счастье, а мир продолжает проверять ее на прочность.
Под конец героиня ставит несколько точек, но книга все равно заканчивается скорее ожиданием продолжения. Которое я нашла в коротком совместном комиксе Улли и ее нынешнего партнера Кая Пфеффера для сборника «The Big Feminist But”. Комикс называется «Her Fat Feminist Ass” и он про более зрелый и успешный, хотя и не безоблачный, опыт немоногамии.
Я уважаю авторок, которые не стесняются писать о том, как они ебутся и страдают, и Улли Луст справляется с этим превосходно. Надеюсь, она продолжит держать лично меня в курсе своих приключений посредством великой силы искусства.
Единственная книга, которая вышла в No Kidding Press, потому что ее нашла я, это графический роман Улли Луст «Сегодня последний день остатка твоей жизни».
Я прочитала его в 2018 году, тогда он поразил меня автобиографичностью, уникальностью опыта (я мало читала книг про бродяжничество), честностью и чем-то вроде «тихого феминизма». Это не активистская книга, но ее героиню бесит токсичная маскулинность и неравноправие. На тот момент в русскоязычных книгах это (когда авторка базово на стороне женщин) не было частым явлением.
Еще мне нравится, как эта книга заканчивается, хотя она заканчивается как бы ничем (а я такое ненавижу). Впечатляет контраст между всем, что пережила героиня и благополучным домом ее родителей. Под конец становится ясно, что героиня – это, конечно, привилегированная девушка, которая своими руками создала себе кучу проблем, но лишь потому, что на молекулярном уровне она не совпадает с родной бюргерской средой, и это обрекает ее на жизнь полную испытаний.
У Тани Симаковой я подслушала славное слово «бедося», которое отлично подходит героине Улли. После первой книги я к этой бедосе прикипела сердцем.
Прелесть автобиографического письма в том, что можно наблюдать за тем, как развивается жизнь авторки (ой то есть героини). Укреплять парасоциальные отношения чтением текстов. С этой целью я прочитала книгу, которая заявлена как продолжение «СПДОТЖ» и называется «How I Tried to Be a Good Person”. Это гениальное название для книги про немоногамию, в которой не все участники хотят быть немоногамными.
И снова это объемная книга, в которой Улли уместила всё: порушенные родительские надежды, материнскую вину, age-gap relationships, творчество, безденежье, секс, секс, много секса, мужчину, чьи красные флаги героиня игнорирует слишком долго, страх депортации, полицию, нож. Бедося Улли продолжает искать счастье, а мир продолжает проверять ее на прочность.
Под конец героиня ставит несколько точек, но книга все равно заканчивается скорее ожиданием продолжения. Которое я нашла в коротком совместном комиксе Улли и ее нынешнего партнера Кая Пфеффера для сборника «The Big Feminist But”. Комикс называется «Her Fat Feminist Ass” и он про более зрелый и успешный, хотя и не безоблачный, опыт немоногамии.
Я уважаю авторок, которые не стесняются писать о том, как они ебутся и страдают, и Улли Луст справляется с этим превосходно. Надеюсь, она продолжит держать лично меня в курсе своих приключений посредством великой силы искусства.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from jp
