Daniel Orlov

Если представить себе Донецк без прилетов, без хлопков ПВО высоко в небе, без далекой кононады, то это почти обычный русский рабочий город. Здесь все в розовых кустах, каштанах, акациях, здесь пыльные виноградные гроздья свисают с кирпичных стен вокруг шахтоуправлений. Здесь бегают одышливые скрипящие протезами прошлого века трамваи. Здесь на рынках торгуют живыми карпами и карасями, выловленными в ставках под Ростовом и пластиковыми тапками, сделанными в Гуанчжоу Здесь старая, времен детства президента бетонная плитка на бульварах, здесь вообще детство, которое мы или забыли или потеряли. Донецк город детства.

Нет, не так. Пусть и жители Донецка словно бы никогда не повзрослевшие дети, но не дети, - подростки. Донецк - город подросток. Так будет точнее.
Донецк одновременно ласково наивен и недоверчив, расслаблен и зло сосредоточен. Донецк готов умереть за то, во что не умеет до конца верить, но не станет жить вообще без веры. Это молодость не Новороссии, а новой России. Такая молодость, какая Бог дай каждому. Такая молодость, которая может запустить народ в космос, строить домны, возводить города на вечной мерзлоте и отправлять атомоходы в глубины океана. Энергия большого будущего. Таков Донецк стал за десять лет с четырнадцатого. Он многим не нравится, но он заслужил внимания.
Не пытайтесь обмануть Донецк. Себе дороже. Может получится только вначале. Облапошил, подсунул глину вместо плоти, деньги вместо любви, дым вместо воды, - поплатишься. Здесь не спускают обмана. Здесь живут в долгую, дышат сразу в стратосферу. Здесь земля не рожает, а отхаркивает людей. Здесь и есть самая наша главная черная яма, в которой плоть и уголь стали одним топливом будущего.
В стерильных палатах рождается вчера. Завтра появляется в боли, темени, огне и дыме, в жужжании дронов, криках оглохших артиллеристов, вони от гниющего мяса на терриконах Авдеевской промки. Здесь рождается право на мир, который еще предстоит отмолить.
Мир не покупается, мир забирается силой. Только тогда он имеет цену.

www.group-telegram.com/jp/daniel_orlov.com/751

20.6K viewsDaniel Orlov, edited  Oct 22, 2024 at 11:19

Если представить себе Донецк без прилетов, без хлопков ПВО высоко в небе, без далекой кононады, то это почти обычный русский рабочий город. Здесь все в розовых кустах, каштанах, акациях, здесь пыльные виноградные гроздья свисают с кирпичных стен вокруг шахтоуправлений. Здесь бегают одышливые скрипящие протезами прошлого века трамваи. Здесь на рынках торгуют живыми карпами и карасями, выловленными в ставках под Ростовом и пластиковыми тапками, сделанными в Гуанчжоу Здесь старая, времен детства президента бетонная плитка на бульварах, здесь вообще детство, которое мы или забыли или потеряли. Донецк город детства.

Нет, не так. Пусть и жители Донецка словно бы никогда не повзрослевшие дети, но не дети, - подростки. Донецк - город подросток. Так будет точнее.
Донецк одновременно ласково наивен и недоверчив, расслаблен и зло сосредоточен. Донецк готов умереть за то, во что не умеет до конца верить, но не станет жить вообще без веры. Это молодость не Новороссии, а новой России. Такая молодость, какая Бог дай каждому. Такая молодость, которая может запустить народ в космос, строить домны, возводить города на вечной мерзлоте и отправлять атомоходы в глубины океана. Энергия большого будущего. Таков Донецк стал за десять лет с четырнадцатого. Он многим не нравится, но он заслужил внимания.
Не пытайтесь обмануть Донецк. Себе дороже. Может получится только вначале. Облапошил, подсунул глину вместо плоти, деньги вместо любви, дым вместо воды, - поплатишься. Здесь не спускают обмана. Здесь живут в долгую, дышат сразу в стратосферу. Здесь земля не рожает, а отхаркивает людей. Здесь и есть самая наша главная черная яма, в которой плоть и уголь стали одним топливом будущего.
В стерильных палатах рождается вчера. Завтра появляется в боли, темени, огне и дыме, в жужжании дронов, криках оглохших артиллеристов, вони от гниющего мяса на терриконах Авдеевской промки. Здесь рождается право на мир, который еще предстоит отмолить.
Мир не покупается, мир забирается силой. Только тогда он имеет цену.

BY Daniel Orlov