«Бомбардировочная мафия» — так называли авиаторов из Тактической школы ВВС США. Ковровым бомбардировкам они предпочитали точечные, по экономическим объектам неприятеля: так можно было минимизировать число жертв среди мирного населения. Не все разделяли их настроения: проще стереть с лица земли Дрезден или закидать Токио напалмом, чем искать в горах заводы шарикоподшипников. Но война является жестоким и смертельным абсурдом при любом раскладе, напоминает Малкольм Гладуэлл, сожалея о том, что умнейшие летчики были вынуждены участвовать в этом абсурде. Роль авиации в победе во Второй Мировой войне несомненно велика, но и количество идиотизма в те годы было запредельным. Так, бомбардировщики из Индии летали через Гималаи в Китай, чтобы дозаправиться там, побомбить Японию и полететь обратно в Калькутту: «Иногда одному В-29 требовалось сжечь 45 литров керосина, чтобы перевезти пару литров через Горб». Книги о войне — это прежде всего книги про психологию человека, а такие Гладуэллу всегда удаются лучше, чем многим.
«Бомбардировочная мафия» — так называли авиаторов из Тактической школы ВВС США. Ковровым бомбардировкам они предпочитали точечные, по экономическим объектам неприятеля: так можно было минимизировать число жертв среди мирного населения. Не все разделяли их настроения: проще стереть с лица земли Дрезден или закидать Токио напалмом, чем искать в горах заводы шарикоподшипников. Но война является жестоким и смертельным абсурдом при любом раскладе, напоминает Малкольм Гладуэлл, сожалея о том, что умнейшие летчики были вынуждены участвовать в этом абсурде. Роль авиации в победе во Второй Мировой войне несомненно велика, но и количество идиотизма в те годы было запредельным. Так, бомбардировщики из Индии летали через Гималаи в Китай, чтобы дозаправиться там, побомбить Японию и полететь обратно в Калькутту: «Иногда одному В-29 требовалось сжечь 45 литров керосина, чтобы перевезти пару литров через Горб». Книги о войне — это прежде всего книги про психологию человека, а такие Гладуэллу всегда удаются лучше, чем многим.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from jp
