Рубрику «Балет» в журнале «Афиша» я, конечно, всегда пролистывал, а спустя годы Юлия Яковлева стала моей любимой писательницей. К «Создателям и зрителям» я подступался долго и боялся, что не пойму и заскучаю, но это тот научпоп, что читаешь как детективы: продуманный, доступный, захватывающий. Яковлева объясняет, почему русский балет XIX века — это интересно, показывает, чему советское балетоведение не уделяло должного внимания, раскрывает тему так изящно и доходчиво, что становится очевидно: балету с авторкой повезло, такая может и про суккуленты или шиномонтаж написать дико увлекательно. Главный герой книги, Мариус Петипа, представлен в книге не фамилией из учебника или иконой, а живым человеком с недостатками и факапами. За что должны быть благодарны Петипа любители балета, как он изменил его и что прежде всего обеспечило ему место в истории мировой культуры? Если Яковлева и не влюбляет в балет, то делает его, по крайней мере, понятнее и объемнее. Когда ты в театр не побежишь, а чужой ажиотаж — зауважаешь.
Рубрику «Балет» в журнале «Афиша» я, конечно, всегда пролистывал, а спустя годы Юлия Яковлева стала моей любимой писательницей. К «Создателям и зрителям» я подступался долго и боялся, что не пойму и заскучаю, но это тот научпоп, что читаешь как детективы: продуманный, доступный, захватывающий. Яковлева объясняет, почему русский балет XIX века — это интересно, показывает, чему советское балетоведение не уделяло должного внимания, раскрывает тему так изящно и доходчиво, что становится очевидно: балету с авторкой повезло, такая может и про суккуленты или шиномонтаж написать дико увлекательно. Главный герой книги, Мариус Петипа, представлен в книге не фамилией из учебника или иконой, а живым человеком с недостатками и факапами. За что должны быть благодарны Петипа любители балета, как он изменил его и что прежде всего обеспечило ему место в истории мировой культуры? Если Яковлева и не влюбляет в балет, то делает его, по крайней мере, понятнее и объемнее. Когда ты в театр не побежишь, а чужой ажиотаж — зауважаешь.
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from jp
