Звезда закрывшегося на третьем сезоне сериала «Она запостила убийство» Софи ЛаФлер получает по наследству от бабушки дом в прибрежном городке в штате Мэн, паб и ламу по имени Джек Керуак. А еще, буквально, скелет в шкафу. Теперь героине хочется доказать (и копам, и городу, и себе), что ее дедушка не причастен к убийству исчезнувшей в 1985 году девушки и что бабушка не убила дедушку.
Во время «черной пятницы» (если КРЯКК отменен, non/fiction далеко, а в Новосибирске нет нормальных книжных фестивалей, распродажи в интернетах особенно радуют) я обратил внимание на этот роман, прежде всего, конечно, из-за его названия — «Лама-детектив знает твой мотив». «Ну окажется чем-то в духе Донцовой, ну и что? Чтобы узнать это, 200 рублей не жалко», — решил я, рискнул и не прогадал: не оказалось. Не суперкнижка, но типичный cozy crime на три часа (засекал по поездкам на работу и обратно; очень удобно), приятный и интересный.
Единственный, пожалуй, минус — это вторая книга про Софи и ламу из трех, теперь я хочу две другие.
Звезда закрывшегося на третьем сезоне сериала «Она запостила убийство» Софи ЛаФлер получает по наследству от бабушки дом в прибрежном городке в штате Мэн, паб и ламу по имени Джек Керуак. А еще, буквально, скелет в шкафу. Теперь героине хочется доказать (и копам, и городу, и себе), что ее дедушка не причастен к убийству исчезнувшей в 1985 году девушки и что бабушка не убила дедушку.
Во время «черной пятницы» (если КРЯКК отменен, non/fiction далеко, а в Новосибирске нет нормальных книжных фестивалей, распродажи в интернетах особенно радуют) я обратил внимание на этот роман, прежде всего, конечно, из-за его названия — «Лама-детектив знает твой мотив». «Ну окажется чем-то в духе Донцовой, ну и что? Чтобы узнать это, 200 рублей не жалко», — решил я, рискнул и не прогадал: не оказалось. Не суперкнижка, но типичный cozy crime на три часа (засекал по поездкам на работу и обратно; очень удобно), приятный и интересный.
Единственный, пожалуй, минус — это вторая книга про Софи и ламу из трех, теперь я хочу две другие.
Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from jp
