Не умею играть на гитаре и учиться не хочу, но, если бы выпал шанс высказать условной золотой рыбке такое желание, я его сузил бы, чтоб рыба наверняка не отказала, до формулировки «Хочу уметь играть песни Олега Медведева». «Ты не офигел? — сказала бы рыбка. — Ты его аккорды видел вообще? Загадал бы чего попроще». Бардов я как-то не очень, но его песни обожаю, штук 30 знаю наизусть и ужасно благодарен Маше Журавлевой за то, что спела однажды «Журавлика» и открыла мне этот мир. Последние годы Медведев, к сожалению, выпускает в основном «живые» альбомы, перепевая на них старые песни, и меня, за 15 лет выучившего в первых их версиях каждый звук, это печалит. Концерты потому же не люблю: он поет, вот сюрприз, не как на записи (и вживую очевидно, что он всё-таки бард!). 10 лет назад пытался взять интервью — и не смог разговорить совершенно. После той встречи остались лишь как всегда потрясающее фото Никиты Хнюнина и досадная мысль, что автор твоих любимых песен, увы, не обязан тебе быть интересен еще и как человек.
Не умею играть на гитаре и учиться не хочу, но, если бы выпал шанс высказать условной золотой рыбке такое желание, я его сузил бы, чтоб рыба наверняка не отказала, до формулировки «Хочу уметь играть песни Олега Медведева». «Ты не офигел? — сказала бы рыбка. — Ты его аккорды видел вообще? Загадал бы чего попроще». Бардов я как-то не очень, но его песни обожаю, штук 30 знаю наизусть и ужасно благодарен Маше Журавлевой за то, что спела однажды «Журавлика» и открыла мне этот мир. Последние годы Медведев, к сожалению, выпускает в основном «живые» альбомы, перепевая на них старые песни, и меня, за 15 лет выучившего в первых их версиях каждый звук, это печалит. Концерты потому же не люблю: он поет, вот сюрприз, не как на записи (и вживую очевидно, что он всё-таки бард!). 10 лет назад пытался взять интервью — и не смог разговорить совершенно. После той встречи остались лишь как всегда потрясающее фото Никиты Хнюнина и досадная мысль, что автор твоих любимых песен, увы, не обязан тебе быть интересен еще и как человек.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government.
from jp
