Братья Гракхи

​Изоляционисты на страже американского нейтралитета

В 1930-х годах в американском обществе и политической среде популяризируется идея изоляционизма – курса на невмешательство США в международные конфликты. В этих условиях 31 августа 1935 года был принят первый Закон о нейтралитете, который вводил общее эмбарго на торговлю оружием и военными материалами со всеми сторонами, участвующими в войне. Несмотря на то, что этот закон связывал руки президенту-демократу Франклина Д. Рузвельта, он воздержался от противодействия его принятию, учитывая приближение президентских выборов.

После вторжения Третьего рейха в Польшу и начала Второй мировой войны в Закон о нейтралитете были внесены поправки, разрешающие торговлю оружием с воюющими странами на условиях оплаты наличными. Однако эти изменения всё равно не позволяли президенту Франклину Рузвельту оказать полноценную поддержку Англии и Франции, так как их финансовые ресурсы быстро исчерпывались.

Несмотря на явную угрозу, которую представляло возможное поражение Англии и Франции для безопасности США, изоляционистские настроения продолжали доминировать вплоть до нападения Японии на Перл-Харбор. Почему же они оказались столь сильны?

Во-первых, американцы были разочарованы результатами участия США в Первой мировой войне, особенно тем, что их страна, будучи победителем, практически не получила значительных выгод. Основные лавры и политические дивиденды после завершения боевых действий достались Англии и Франции. При этом американцы вполне справедливо могли считать, что именно их вступление в войну сыграло решающую роль в её исходе. Кроме того, между США, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой, так и не установились крепкие и дружественные отношения. Одной из причин этого был статус Англии и Франции как стран-должников перед США: американские политики стремились как можно быстрее вернуть свои деньги, вложенные в поддержку союзников. За эту жёсткую финансовую политику США даже получили прозвище «Дядя Шейлок», отсылающее к образу Шейлока из пьесы Уильяма Шекспира «Венецианский купец», известного своей строгостью и настойчивостью в требовании возврата долгов.

Во-вторых, изоляционизм пользовался широкой поддержкой среди мигрантов и американизированных иностранцев. В США проживало значительное количество немцев, которые ещё в годы Первой мировой войны не поддерживали участие страны в конфликте на стороне Антанты, а также итальянцев, которые перед Второй мировой стали союзниками Гитлера. Помимо этого, изоляционистские идеи находили отклик среди представителей других национальностей, симпатизировавших Германии. Поддержка изоляционизма также была заметна среди рабочих, опасавшихся, что вовлечение США в войну подорвёт или уничтожит их социальные достижения, достигнутые в условиях политики Нового курса. Либералы, многие из которых входили в администрацию Рузвельта, выступали за нейтралитет президента, поскольку опасались, что участие в войне или даже подготовка к нему прервут социальный прогресс и приведут к ограничению гражданских свобод.

В-третьих, после начала Второй мировой войны население США не желало вступать в европейский конфликт, наблюдая слабость Англии и Франции, а также их явное нежелание активно воевать. Лозунги вроде «Зачем умирать за Данциг?», звучавшие из Европы, удивляли американцев и показывали, что ни англичане, ни французы, похоже, не готовы защищать своих союзников, а тем более самих себя. В таких условиях американцы задавались вопросом: зачем им самим вступаться за тех, кто этого не хочет? Распространению подобной точки зрения способствовала и нацистская пропаганда, стремившаяся продемонстрировать всему миру, сохранявшему нейтралитет, что Германия превосходит всех и неизбежно одержит победу. К слову, тактика запугивания, которой придерживались нацисты, в итоге, сыграла против них. Об этом мы писали здесь.

Братья Гракхи

Карикатура: американские политики стоят за «стеной нейтралитета», сделанной из мешков. Они смотрят в сторону Европы, охваченной войной. Один из них говорит: «Я ничего не вижу, друзья! Мы, должно быть, совершенно в безопасности!»

www.group-telegram.com/jp/gracchibros.com/57

780 viewsNov 17, 2024 at 16:35

​Изоляционисты на страже американского нейтралитета

В 1930-х годах в американском обществе и политической среде популяризируется идея изоляционизма – курса на невмешательство США в международные конфликты. В этих условиях 31 августа 1935 года был принят первый Закон о нейтралитете, который вводил общее эмбарго на торговлю оружием и военными материалами со всеми сторонами, участвующими в войне. Несмотря на то, что этот закон связывал руки президенту-демократу Франклина Д. Рузвельта, он воздержался от противодействия его принятию, учитывая приближение президентских выборов.

После вторжения Третьего рейха в Польшу и начала Второй мировой войны в Закон о нейтралитете были внесены поправки, разрешающие торговлю оружием с воюющими странами на условиях оплаты наличными. Однако эти изменения всё равно не позволяли президенту Франклину Рузвельту оказать полноценную поддержку Англии и Франции, так как их финансовые ресурсы быстро исчерпывались.

Несмотря на явную угрозу, которую представляло возможное поражение Англии и Франции для безопасности США, изоляционистские настроения продолжали доминировать вплоть до нападения Японии на Перл-Харбор. Почему же они оказались столь сильны?

Во-первых, американцы были разочарованы результатами участия США в Первой мировой войне, особенно тем, что их страна, будучи победителем, практически не получила значительных выгод. Основные лавры и политические дивиденды после завершения боевых действий достались Англии и Франции. При этом американцы вполне справедливо могли считать, что именно их вступление в войну сыграло решающую роль в её исходе. Кроме того, между США, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой, так и не установились крепкие и дружественные отношения. Одной из причин этого был статус Англии и Франции как стран-должников перед США: американские политики стремились как можно быстрее вернуть свои деньги, вложенные в поддержку союзников. За эту жёсткую финансовую политику США даже получили прозвище «Дядя Шейлок», отсылающее к образу Шейлока из пьесы Уильяма Шекспира «Венецианский купец», известного своей строгостью и настойчивостью в требовании возврата долгов.

Во-вторых, изоляционизм пользовался широкой поддержкой среди мигрантов и американизированных иностранцев. В США проживало значительное количество немцев, которые ещё в годы Первой мировой войны не поддерживали участие страны в конфликте на стороне Антанты, а также итальянцев, которые перед Второй мировой стали союзниками Гитлера. Помимо этого, изоляционистские идеи находили отклик среди представителей других национальностей, симпатизировавших Германии. Поддержка изоляционизма также была заметна среди рабочих, опасавшихся, что вовлечение США в войну подорвёт или уничтожит их социальные достижения, достигнутые в условиях политики Нового курса. Либералы, многие из которых входили в администрацию Рузвельта, выступали за нейтралитет президента, поскольку опасались, что участие в войне или даже подготовка к нему прервут социальный прогресс и приведут к ограничению гражданских свобод.

В-третьих, после начала Второй мировой войны население США не желало вступать в европейский конфликт, наблюдая слабость Англии и Франции, а также их явное нежелание активно воевать. Лозунги вроде «Зачем умирать за Данциг?», звучавшие из Европы, удивляли американцев и показывали, что ни англичане, ни французы, похоже, не готовы защищать своих союзников, а тем более самих себя. В таких условиях американцы задавались вопросом: зачем им самим вступаться за тех, кто этого не хочет? Распространению подобной точки зрения способствовала и нацистская пропаганда, стремившаяся продемонстрировать всему миру, сохранявшему нейтралитет, что Германия превосходит всех и неизбежно одержит победу. К слову, тактика запугивания, которой придерживались нацисты, в итоге, сыграла против них. Об этом мы писали здесь.

Братья Гракхи

Карикатура: американские политики стоят за «стеной нейтралитета», сделанной из мешков. Они смотрят в сторону Европы, охваченной войной. Один из них говорит: «Я ничего не вижу, друзья! Мы, должно быть, совершенно в безопасности!»

BY Братья Гракхи