Эллиниcтика

Итак, обывателю в лучших традициях логоцентризма зачастую присуще полагать единожды им вычитанное чем-то вроде осуществлённой майевтики (μαιευτική), платоновским припоминанием неоспоримой и объективной истины, выхваченной будто напрямую из занебесной области; подобной эйдосам, застывшей и неизменной, он полагает и саму историю: уже Ницше критиковал эту склонность как бы умертвлять познание, чтобы затем его препарировать, извечную «ненависть к самому представлению становления».

Сам он, как и эпигонструющий ему структурализм, от этого уходит, и постигает только движение. А история иной и не может быть, и смешно, что её кто-то воспринимает неподвижной, как делает типичный, как называл их тот же Ницше, «недоделанный», напоминая зачастую автора некоей «Стены Искандера», который преспокойно помещает при дворе Александра одновременно Фалеса и Порфирия, которых на деле разделяло более 8 веков, сжимая тем самым всю Грецию в одну ситуацию.

Вот и обыватель склонен обобщить, рассуждать «в целом», абстрактно, а не конкретно, на примере, ведь только так его воспринимать историю и учат, — иначе же, как верно отмечал Волков, рассыпется вся идеология, которой присущи «оперирование нетипичными примерами, неправомерными обобщениями, подача исключений как правил, а правил — как исключений», а также «забивание сознания эффектными штампами [и] крайняя неконкретность».

На деле же всякое изложение исторической ситуации представляет собой лишь интерпретацию многочисленных источников, попытку увязать их воедино, концепцию той или иной степени достоверности: наука вообще изучает не реальность, но модели. Источники — это всё, что у нас на самом деле есть, и если охлос запоминает сюжеты, которые на них выстроены, то специалист оные создаёт, переставляя их со составные части так и эдак, как детские кубики.

Ему важнее помнить не как оно было, потому что картину этого ему только предстоит собрать, но кто из древних авторов/иных свидетельств что, когда и как сказал, и отталкиваться уже от этого, а также кому из этого можно верить безоговорочно, кому и так, и сяк, а кто совсем заврался, его первое и основное умение — помнить, откуда тот или иной факт взят, кто о нём сообщил. Поэтому из какого-нибудь Богемика, который честно заявляет, что никогда не запоминает, откуда взял те или иные сведения, историк просто отвратительный.

Немаловажна также историография, i.e. изучение отживших или ещё бытующих чужих моделей: ergo, специалист уже знает немало интерпретаций самого различного толку, и потому не удивится, подобно обывателю, узнав, что тот или иной подход уже не актуален, ведь он знает, что так случается постоянно.

Честь быть родиной самого первого (и долгое время единственного) полнокровного труда по источниковедению Античности принадлежит России, он был выпущен в 1915 г. В.П. Бузескулом, который у себя пишет, что «Геродота мы можем называть лишь с некоторыми оговорками „отцом истории“», и им «с полным правом следовало бы признать только Фукидида. Он, можно сказать, положил начало истории как науке и создал истинную историческую критику … проявил замечательное беспристрастие, величайшую силу ума и критики: мысль и внимание его направлены, так сказать, не вширь, а вглубь».

Напротив, о каком-нибудь Плутархе он иного мнения, говорит, что тот «не ученый исследователь, не историк, не критический талант: он … прежде всего — популярный философ-моралист … [в его биографиях] этический элемент стоит … на первом плане. Плутарх имеет в виду прежде всего истину моральную, а не … историческую … Желание дать в биографиях воплощенные образцы … качеств, естественно, вело Плутарха … к отступлению от исторической правды … критики, точности и большой степени достоверности нельзя ждать от Плутарха».

Как-то в ответ на эту самую ремарку народ взбунтовался, заявив, что если речь идёт о древних авторах, следует «делать руки по швам», i.e. доверять им безоговорочно, как делалось в каком-нибудь XIX в. — а также нередко в СССР вплоть до кон. XX в., и, ergo, немудрены такие реакции непуганого критикой люда.

#debily
⬅️⬆️ «Кто такие „средневековые дебилы“?», 3/12 ⤴️➡️

www.group-telegram.com/jp/hellenistics.com/241

6.7K viewsedited  Oct 28, 2022 at 16:49

Итак, обывателю в лучших традициях логоцентризма зачастую присуще полагать единожды им вычитанное чем-то вроде осуществлённой майевтики (μαιευτική), платоновским припоминанием неоспоримой и объективной истины, выхваченной будто напрямую из занебесной области; подобной эйдосам, застывшей и неизменной, он полагает и саму историю: уже Ницше критиковал эту склонность как бы умертвлять познание, чтобы затем его препарировать, извечную «ненависть к самому представлению становления».

Сам он, как и эпигонструющий ему структурализм, от этого уходит, и постигает только движение. А история иной и не может быть, и смешно, что её кто-то воспринимает неподвижной, как делает типичный, как называл их тот же Ницше, «недоделанный», напоминая зачастую автора некоей «Стены Искандера», который преспокойно помещает при дворе Александра одновременно Фалеса и Порфирия, которых на деле разделяло более 8 веков, сжимая тем самым всю Грецию в одну ситуацию.

Вот и обыватель склонен обобщить, рассуждать «в целом», абстрактно, а не конкретно, на примере, ведь только так его воспринимать историю и учат, — иначе же, как верно отмечал Волков, рассыпется вся идеология, которой присущи «оперирование нетипичными примерами, неправомерными обобщениями, подача исключений как правил, а правил — как исключений», а также «забивание сознания эффектными штампами [и] крайняя неконкретность».

На деле же всякое изложение исторической ситуации представляет собой лишь интерпретацию многочисленных источников, попытку увязать их воедино, концепцию той или иной степени достоверности: наука вообще изучает не реальность, но модели. Источники — это всё, что у нас на самом деле есть, и если охлос запоминает сюжеты, которые на них выстроены, то специалист оные создаёт, переставляя их со составные части так и эдак, как детские кубики.

Ему важнее помнить не как оно было, потому что картину этого ему только предстоит собрать, но кто из древних авторов/иных свидетельств что, когда и как сказал, и отталкиваться уже от этого, а также кому из этого можно верить безоговорочно, кому и так, и сяк, а кто совсем заврался, его первое и основное умение — помнить, откуда тот или иной факт взят, кто о нём сообщил. Поэтому из какого-нибудь Богемика, который честно заявляет, что никогда не запоминает, откуда взял те или иные сведения, историк просто отвратительный.

Немаловажна также историография, i.e. изучение отживших или ещё бытующих чужих моделей: ergo, специалист уже знает немало интерпретаций самого различного толку, и потому не удивится, подобно обывателю, узнав, что тот или иной подход уже не актуален, ведь он знает, что так случается постоянно.

Честь быть родиной самого первого (и долгое время единственного) полнокровного труда по источниковедению Античности принадлежит России, он был выпущен в 1915 г. В.П. Бузескулом, который у себя пишет, что «Геродота мы можем называть лишь с некоторыми оговорками „отцом истории“», и им «с полным правом следовало бы признать только Фукидида. Он, можно сказать, положил начало истории как науке и создал истинную историческую критику … проявил замечательное беспристрастие, величайшую силу ума и критики: мысль и внимание его направлены, так сказать, не вширь, а вглубь».

Напротив, о каком-нибудь Плутархе он иного мнения, говорит, что тот «не ученый исследователь, не историк, не критический талант: он … прежде всего — популярный философ-моралист … [в его биографиях] этический элемент стоит … на первом плане. Плутарх имеет в виду прежде всего истину моральную, а не … историческую … Желание дать в биографиях воплощенные образцы … качеств, естественно, вело Плутарха … к отступлению от исторической правды … критики, точности и большой степени достоверности нельзя ждать от Плутарха».

Как-то в ответ на эту самую ремарку народ взбунтовался, заявив, что если речь идёт о древних авторах, следует «делать руки по швам», i.e. доверять им безоговорочно, как делалось в каком-нибудь XIX в. — а также нередко в СССР вплоть до кон. XX в., и, ergo, немудрены такие реакции непуганого критикой люда.

#debily
⬅️⬆️ «Кто такие „средневековые дебилы“?», 3/12 ⤴️➡️

BY Эллиниcтика