В этой короткой и привычной для российской армии истории вся соль этой бессмысленной войны. Если ты русский – иди и умри. Родине нужны человеческие жертвы.
Журавлев Павел Владимирович из Красноярского края, штурмовик 217-го парашютно-десантного полка, 98-я дивизия (в/ч 62295), получил ранение и имел неосторожность “прибухнуть” во время лечения. За это сразу же был прикован офицером наручниками к дереву. Четыре дня его заставляли стоять, избивали, лишая сна и отпустили после того, как он сказал, что “умрет за Родину”.
Теперь даже если Журавлева отправят в мясной штурм, толку от такого вояки будет мало: весь в синяках, опухший и с невылеченными ранениями и пошатнувшейся психикой он 99% погибнет практически сразу. Зато его командир показал свое превосходство и получил садистское удовлетворение.
Таким командирам важен сам процесс войны, где они могут делать, что захотят, а не какое-то мифическое “достижение всех целей СВО”. И чем больше россиян будет попадать в организованную преступную группировку под названием “армия России”, тем дольше он будет длиться.
В этой короткой и привычной для российской армии истории вся соль этой бессмысленной войны. Если ты русский – иди и умри. Родине нужны человеческие жертвы.
Журавлев Павел Владимирович из Красноярского края, штурмовик 217-го парашютно-десантного полка, 98-я дивизия (в/ч 62295), получил ранение и имел неосторожность “прибухнуть” во время лечения. За это сразу же был прикован офицером наручниками к дереву. Четыре дня его заставляли стоять, избивали, лишая сна и отпустили после того, как он сказал, что “умрет за Родину”.
Теперь даже если Журавлева отправят в мясной штурм, толку от такого вояки будет мало: весь в синяках, опухший и с невылеченными ранениями и пошатнувшейся психикой он 99% погибнет практически сразу. Зато его командир показал свое превосходство и получил садистское удовлетворение.
Таким командирам важен сам процесс войны, где они могут делать, что захотят, а не какое-то мифическое “достижение всех целей СВО”. И чем больше россиян будет попадать в организованную преступную группировку под названием “армия России”, тем дольше он будет длиться.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. 'Wild West' Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform.
from jp
