В карцер отправили 20-летнюю жительницу Ярославля, осужденную за попытку поджечь пункт сбора помощи военным
В июне Валерию Зотову приговорили к шести годам колонии. Ее мать Светлана Зотова 8 октября привезла дочери передачу, но сотрудница колонии сказала, что девушка находится в карцере. За что — неизвестно. Как рассказала «7х7» Светлана Зотова, начальник СИЗО-1 якобы ничего не знал об этой ситуации. Мать позвонила помощнику омбудсмена по правам человека Николаю Храмкову.
— Объяснили ситуацию. Он сказала: «Ладно, так уж и быть. Я узнаю». Я ему позвонила, и он сказал: «С вашей дочерью все нормально». Он сказал, что она в камере находится. Он наврал мне, — рассказала «7х7» Зотова.
В начале октября Валерия пожаловалась матери на давление со стороны сотрудницы ФСИН Натальи. Женщина обвинила девушку в том, что она якобы довела до суицида свою соседку по камере. Осужденная утопила своего грудного младенца и после приговора постоянно жгла в камере спички. Валерия вместе с заключенными просили отправить ее на лечение, но женщину поместили в ШИЗО, где она повесилась.
По словам Зотовой, сотрудница ФСИН якобы предлагала другим девушкам сигареты за компромат на Валерию. 5 октября мать отправила дочери письмо и пообещала, что обратится к начальнику СИЗО. Но оно не дошло, потому что девушку поместили в карцер.
— Я за Леру переживаю сильно. Главное, чтобы она выдержала. Я никогда не плачу в письме, я всегда ее поддерживаю, я ей пишу и песни, и стихи, — говорит Светлана.
На Светлану тоже возбудили два уголовных дела: за призывы к экстремизму в интернете и теракт. Как силовики начали давить на мать и дочь из-за их антивоенной позиции — читайте в материале.
В карцер отправили 20-летнюю жительницу Ярославля, осужденную за попытку поджечь пункт сбора помощи военным
В июне Валерию Зотову приговорили к шести годам колонии. Ее мать Светлана Зотова 8 октября привезла дочери передачу, но сотрудница колонии сказала, что девушка находится в карцере. За что — неизвестно. Как рассказала «7х7» Светлана Зотова, начальник СИЗО-1 якобы ничего не знал об этой ситуации. Мать позвонила помощнику омбудсмена по правам человека Николаю Храмкову.
— Объяснили ситуацию. Он сказала: «Ладно, так уж и быть. Я узнаю». Я ему позвонила, и он сказал: «С вашей дочерью все нормально». Он сказал, что она в камере находится. Он наврал мне, — рассказала «7х7» Зотова.
В начале октября Валерия пожаловалась матери на давление со стороны сотрудницы ФСИН Натальи. Женщина обвинила девушку в том, что она якобы довела до суицида свою соседку по камере. Осужденная утопила своего грудного младенца и после приговора постоянно жгла в камере спички. Валерия вместе с заключенными просили отправить ее на лечение, но женщину поместили в ШИЗО, где она повесилась.
По словам Зотовой, сотрудница ФСИН якобы предлагала другим девушкам сигареты за компромат на Валерию. 5 октября мать отправила дочери письмо и пообещала, что обратится к начальнику СИЗО. Но оно не дошло, потому что девушку поместили в карцер.
— Я за Леру переживаю сильно. Главное, чтобы она выдержала. Я никогда не плачу в письме, я всегда ее поддерживаю, я ей пишу и песни, и стихи, — говорит Светлана.
На Светлану тоже возбудили два уголовных дела: за призывы к экстремизму в интернете и теракт. Как силовики начали давить на мать и дочь из-за их антивоенной позиции — читайте в материале.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from jp
