Порез бумагой

111 лет назад родился Альбер Камю.

Его самые знаменитые снимки, конечно же, черно-белые. На них он запечатлен с поднятым воротом пальто и сигаретой в зубах или в руке; за письменным столом или прислонившимся к стене; за чтением газеты либо пристально смотрящим на друга или возлюбленную — лицо непременно нахмуренное или улыбающееся.

В определенном смысле эти черно-белые снимки уместнее цветных. Для фотографа Роберта Франка других цветов в фотографии не существовало: «Для меня они символизируют чередование надежды и отчаяния, которому люди обречены навечно». Камю, пожалуй, согласился бы с этим: он не уставал напоминать, что у нас нет оснований надеяться, но и отчаиваться нет причин. Однако при этом образ, который он хотел бы нам оставить, — это, возможно, не черно-белый снимок авторства Картье-Брессона. Скорее это была бы почти неизвестная фотография, сделанная для еженедельного журнала. На ней Камю запечатлен с близким другом Мишелем Галлимаром незадолго до автокатастрофы, унесшей жизни обоих. На портрете, выполненном в сочных средиземноморских красках, друзья сидят на террасе кафе, за столом, уставленным тарелками и бутылками. Галлимар, с рыжеватой щетиной, выглядит застенчивым и что-то говорит. Камю, с довольной улыбкой на загорелом лице, одной рукой обнимает друга за плечи, а второй подпирает подбородок, смотря куда-то чуть правее объектива. Глядя на этот снимок, я вспоминаю строчку из «Брачного пира в Типаса»: «Здесь ничто не мешает мне оставаться самим собой, я ни от чего не отрекаюсь и не надеваю никакой маски: мне достаточно терпеливо учиться жить».

Роберт Зарецки, «Жизнь, которую стоит прожить. Альбер Камю и поиски смысла»

www.group-telegram.com/jp/individuumbooks.com/1801

3.6K viewsedited  Nov 7 at 14:26

111 лет назад родился Альбер Камю.

Его самые знаменитые снимки, конечно же, черно-белые. На них он запечатлен с поднятым воротом пальто и сигаретой в зубах или в руке; за письменным столом или прислонившимся к стене; за чтением газеты либо пристально смотрящим на друга или возлюбленную — лицо непременно нахмуренное или улыбающееся.

В определенном смысле эти черно-белые снимки уместнее цветных. Для фотографа Роберта Франка других цветов в фотографии не существовало: «Для меня они символизируют чередование надежды и отчаяния, которому люди обречены навечно». Камю, пожалуй, согласился бы с этим: он не уставал напоминать, что у нас нет оснований надеяться, но и отчаиваться нет причин. Однако при этом образ, который он хотел бы нам оставить, — это, возможно, не черно-белый снимок авторства Картье-Брессона. Скорее это была бы почти неизвестная фотография, сделанная для еженедельного журнала. На ней Камю запечатлен с близким другом Мишелем Галлимаром незадолго до автокатастрофы, унесшей жизни обоих. На портрете, выполненном в сочных средиземноморских красках, друзья сидят на террасе кафе, за столом, уставленным тарелками и бутылками. Галлимар, с рыжеватой щетиной, выглядит застенчивым и что-то говорит. Камю, с довольной улыбкой на загорелом лице, одной рукой обнимает друга за плечи, а второй подпирает подбородок, смотря куда-то чуть правее объектива. Глядя на этот снимок, я вспоминаю строчку из «Брачного пира в Типаса»: «Здесь ничто не мешает мне оставаться самим собой, я ни от чего не отрекаюсь и не надеваю никакой маски: мне достаточно терпеливо учиться жить».

Роберт Зарецки, «Жизнь, которую стоит прожить. Альбер Камю и поиски смысла»

BY Порез бумагой