младший поэт юстиции

Обыск или легализованное ограбление

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН, РАСПРОСТРАНЁН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВОРОБЬЁВЫМ ВИКТОРОМ ВИКТОРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВОРОБЬЁВА ВИКТОРА ВИКТОРОВИЧА / 18+

В прошлый четверг следственно-оперативная группа ФСБ провела у меня дома обыск.

Позднее в тот же день меня допросили в качестве свидетеля, после чего взяли подписку о неразглашении данных предварительного следствия.

К сожалению, это означает, что под страхом уголовной ответственности комментировать я могу лишь то, что известно публично.

Очень удобно, поскольку следствие здесь, напротив, ничем не стеснено даже формально, а неформальные «сливы» разной степени достоверности последовали ещё в тот же день.

Тем не менее, могу сообщить, что не являюсь ни подозреваемым, ни обвиняемым по какому-либо уголовному делу.

В СМИ сообщают, что обыск связан с неким делом о финансировании экстремизма.

Для меня как для юриста-судебщика очевидно, что если речь идёт о такого рода нелегальных финансовых транзакциях, то первое доказательство — это данные Росфинмониторинга. Оно же, по существу, и последнее.

У меня в квартире не офис банка, где хранилась бы финансовая информация других людей, я не оператор эквайринга и не биржа криптовалют.

Поэтому, на мой взгляд, такой обыск — всего лишь удобный повод порыться у меня дома в поисках хотя бы чего-то, что можно было бы мне инкриминировать.

Из этого следует два вывода.

Первый: на меня ничего нет, прям совсем ничего. Но очень хочется. Поэтому решили организовать «разведку боем».

Второй: боюсь, что здесь силовиков ждёт тотальное разочарование. Моя деятельность полностью легальна, даже с учётом нынешнего состояния законодательства.

Ну и, конечно, такой обыск — это способ нанести материальный ущерб и помешать текущей деятельности. Электроника будет пылиться на складах вещдоков годами, пока её остаточная стоимость не приблизится к нулю. Восстановление рабочего инструментария — это время и деньги. Так что вот такая очередная мелкая пакость.

Работу по отстаиванию интересов своих избирателей я продолжу.

www.group-telegram.com/jp/justicepoet.com/2319

1.4K viewsVictor Vorobyov, edited  Sep 17, 2024 at 09:26

Обыск или легализованное ограбление

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН, РАСПРОСТРАНЁН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВОРОБЬЁВЫМ ВИКТОРОМ ВИКТОРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВОРОБЬЁВА ВИКТОРА ВИКТОРОВИЧА / 18+

В прошлый четверг следственно-оперативная группа ФСБ провела у меня дома обыск.

Позднее в тот же день меня допросили в качестве свидетеля, после чего взяли подписку о неразглашении данных предварительного следствия.

К сожалению, это означает, что под страхом уголовной ответственности комментировать я могу лишь то, что известно публично.

Очень удобно, поскольку следствие здесь, напротив, ничем не стеснено даже формально, а неформальные «сливы» разной степени достоверности последовали ещё в тот же день.

Тем не менее, могу сообщить, что не являюсь ни подозреваемым, ни обвиняемым по какому-либо уголовному делу.

В СМИ сообщают, что обыск связан с неким делом о финансировании экстремизма.

Для меня как для юриста-судебщика очевидно, что если речь идёт о такого рода нелегальных финансовых транзакциях, то первое доказательство — это данные Росфинмониторинга. Оно же, по существу, и последнее.

У меня в квартире не офис банка, где хранилась бы финансовая информация других людей, я не оператор эквайринга и не биржа криптовалют.

Поэтому, на мой взгляд, такой обыск — всего лишь удобный повод порыться у меня дома в поисках хотя бы чего-то, что можно было бы мне инкриминировать.

Из этого следует два вывода.

Первый: на меня ничего нет, прям совсем ничего. Но очень хочется. Поэтому решили организовать «разведку боем».

Второй: боюсь, что здесь силовиков ждёт тотальное разочарование. Моя деятельность полностью легальна, даже с учётом нынешнего состояния законодательства.

Ну и, конечно, такой обыск — это способ нанести материальный ущерб и помешать текущей деятельности. Электроника будет пылиться на складах вещдоков годами, пока её остаточная стоимость не приблизится к нулю. Восстановление рабочего инструментария — это время и деньги. Так что вот такая очередная мелкая пакость.

Работу по отстаиванию интересов своих избирателей я продолжу.

BY младший поэт юстиции