Печальные «приключения» советской журналистки, которую арестовали в 1937 году. К сожалению, история реальная.
Конечно, всегда было любопытно, что испытывает человек в заключении.
Детали рисуют очень живую и жуткую картинку:
— В тюрьме нет зеркал
— Комната 5 шагов в длину, 4 в ширину (недавно замеряла шаги в похожем помещении)
— Вместо иголки вещи подшивают костью от рыбы, которую удалось спрятать после тюремного обеда
— В камере крошечное окно, но в какой-то момент его запретили открывать на весь день, только на 15 минут в сутки
— Следователи, которые допрашивали героев, или начальник тюрьмы через несколько недель/месяцев сами становились заключенными. И это не единичный случай
— В переписке с родственниками нельзя обсуждать новости семьи и общества, но законченные изобрели способ это обходить.
Придумывали похожие на свои имена (Евгения — Ева) и писали про себя как про детей.«Нашей Евочке не так уж плохо, ведь она теперь не одна, а с тётей», — что означало, что к Евгении в камеру поселили соседку.
Печальные «приключения» советской журналистки, которую арестовали в 1937 году. К сожалению, история реальная.
Конечно, всегда было любопытно, что испытывает человек в заключении.
Детали рисуют очень живую и жуткую картинку:
— В тюрьме нет зеркал
— Комната 5 шагов в длину, 4 в ширину (недавно замеряла шаги в похожем помещении)
— Вместо иголки вещи подшивают костью от рыбы, которую удалось спрятать после тюремного обеда
— В камере крошечное окно, но в какой-то момент его запретили открывать на весь день, только на 15 минут в сутки
— Следователи, которые допрашивали героев, или начальник тюрьмы через несколько недель/месяцев сами становились заключенными. И это не единичный случай
— В переписке с родственниками нельзя обсуждать новости семьи и общества, но законченные изобрели способ это обходить.
Придумывали похожие на свои имена (Евгения — Ева) и писали про себя как про детей.«Нашей Евочке не так уж плохо, ведь она теперь не одна, а с тётей», — что означало, что к Евгении в камеру поселили соседку.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform.
from jp
