Важнейшее, особенно для русской философии понятие смысл жизни в военный период получает новое содержание. Вопрос приобретает такое звучание: не смысл жизни, а смысл мирной жизни. На войне воюют за новый смысл, поскольку старый кончился, не мог не кончится, растратился в мелкой суетливо-греховной жизни.
Этот этико-философский смысл, добываемый на войне, очень хорошо понимали Достоевский, К. Леонтьев, Бердяев, И. Ильин, Карсавин, да практически все крупные имена русской философии. Это и есть метафизика войны, без которого смысл войны никогда не будет понятен. Он, конечно, не отменяет всех остальных причин войны, но без этого, война все равно дичь и безумие. Только вот эту дичь и безумие почему-то никто никогда не мог ни предотвратить, ни остановить по своей (доброй, гуманной, человеческой) воле.
Трагический парадокс в том, что войны никто не хочет, но и жить по-прежнему в мирной жизни уже нельзя. Она настолько мельчает, опошливается, настолько бессмысленность проедают внутреннюю суть человека, становясь духовной опухолью (депрессия, приобретшая невероятно массовый характер), что никакие внешние формы – наука, политика, искусство, даже религия, никакие радости и увеселения, никакие социальные проекты, ничего не спасает. Это страшно, поскольку приходит время экклезиастова проклятия, приходит время войны.
А потом это время уходит, война прекращается, когда жертвенно добывается новый смысл для дальнейшего достойного мирного периода. С отдельным человеком такое происходит, когда он попадает в смертельную ситуацию (болезнь, катастрофа), выживает, но потом живет совершенно иначе.
Так и с народом. Мирная жизнь будет тем дольше, чем дольше будет исполняться принцип послевоенной жизни, открытый, прошедшим через войну Платоновым – «жить всерьез и без всякой игры». И поэтому подлинная борьба за мир, это не борьба против войны, а борьба за смысл. Будет смысл, остальное приложится.
Важнейшее, особенно для русской философии понятие смысл жизни в военный период получает новое содержание. Вопрос приобретает такое звучание: не смысл жизни, а смысл мирной жизни. На войне воюют за новый смысл, поскольку старый кончился, не мог не кончится, растратился в мелкой суетливо-греховной жизни.
Этот этико-философский смысл, добываемый на войне, очень хорошо понимали Достоевский, К. Леонтьев, Бердяев, И. Ильин, Карсавин, да практически все крупные имена русской философии. Это и есть метафизика войны, без которого смысл войны никогда не будет понятен. Он, конечно, не отменяет всех остальных причин войны, но без этого, война все равно дичь и безумие. Только вот эту дичь и безумие почему-то никто никогда не мог ни предотвратить, ни остановить по своей (доброй, гуманной, человеческой) воле.
Трагический парадокс в том, что войны никто не хочет, но и жить по-прежнему в мирной жизни уже нельзя. Она настолько мельчает, опошливается, настолько бессмысленность проедают внутреннюю суть человека, становясь духовной опухолью (депрессия, приобретшая невероятно массовый характер), что никакие внешние формы – наука, политика, искусство, даже религия, никакие радости и увеселения, никакие социальные проекты, ничего не спасает. Это страшно, поскольку приходит время экклезиастова проклятия, приходит время войны.
А потом это время уходит, война прекращается, когда жертвенно добывается новый смысл для дальнейшего достойного мирного периода. С отдельным человеком такое происходит, когда он попадает в смертельную ситуацию (болезнь, катастрофа), выживает, но потом живет совершенно иначе.
Так и с народом. Мирная жизнь будет тем дольше, чем дольше будет исполняться принцип послевоенной жизни, открытый, прошедшим через войну Платоновым – «жить всерьез и без всякой игры». И поэтому подлинная борьба за мир, это не борьба против войны, а борьба за смысл. Будет смысл, остальное приложится.
BY Коробов-Латынцев | Автор жив
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from jp
