Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Журналист Андрей Калитин (Телеграм-канал Бедный Рюрик)

Позади 1000 дней боев, похорон, ракетных обстрелов. Если накануне февраля 2022-го в кабинетах Кремля и писался загадочный «план СВО», вряд ли его авторы думали, что «спецоперация» продлится дольше, чем гражданская война в Испании и блокада Ленинграда. Но это уже так, и это еще не финал. Как поменялось российское общество за эти два с половиной года?

Можно попытаться найти ответ, проследив эволюцию вопросов, которые задавали себе люди на протяжении этих 1000 дней. Вопрос «Зачем?» звучал лишь в первые дни кампании и был импульсивной реакцией на шок. Затем прозвучал вопрос «С кем воюем?», который отражал сомнения в том, что маргинальные «отряды нацистов» могут дать отпор второй армии мира, которая ехала на Крещатик, стараясь не опоздать к концерту Газманова. Тогда же впервые в общественный дискурс ворвалась тема «войны с блоком НАТО», а вместе с ней – и первая тревога: «Будет мобилизация?». Осенью 2022-го главным вопросом стал «У кого есть бронь?», а спустя полгода информационной повесткой полностью завладел бывший кремлевский повар с криком «Где боеприпасы?». Это был переломный момент дискуссии. Вопрос «Зачем мы воюем?» был забыт и окончательно вытеснен на периферию сознания вопросом «Почему мы воюем плохо?». Стараясь не искать ответов на все ранее заданные вопросы, разогретое пропагандой и послушное большинство нашло себя в народных ремеслах – Россия 2023-го года плела маскировочные сети, собирала одежду и продовольственные пайки. В этой среде изредка всполохами возникал вопрос «Каковы цели СВО?», но вариантов ответа было уже так много, что искать его люди со временем перестали. Военные сводки стали рутиной, страна превращалась в большой окоп. А из него мало что можно вообще увидеть.

Когда мятежный повар развернул свои отряды в другую сторону и решил устроить «адскую кухню» на своей территории, шок был еще сильнее, чем в первые дни кампании. Это была немая, но короткая сцена. Лишних вопросов никто старался не задавать. Жертв мятежа хоронили тихо, стыдливо, их имена никто не знал и не помнит, военное начальство на них вообще не пришло. Мятежник взорвался спустя 100 дней. В звенящей тишине страха была какая-то обреченность, незаданные вопросы осели где-то на дне народной памяти, которая оказалась очень короткой.
Тем более, что к этому времени родился новый важный вопрос: «Сколько за это платят?». Целый год в России шло соревнование губерний и городов, бивших рекорды военных гонораров. Страна вела набор наемников, дружно сказавших: «За деньги – да». Поиск смыслов происходящего уступил место сухому расчету: открылись новые рабочие места, были обещаны социальные лифты, списаны кредиты, погашены судимости. Провал мобилизации был компенсирован набором за деньги. А наемники вопросов не задают. И ничего уже не вызывает удивления.

Никогда еще в истории военных конфликтов на территории одной страны не воевали одновременно две иностранные армии. Но под Курском сегодня могут сойтись в сражении отряды ВСУ и КНДР, во что поверить еще 3 года тому назад было категорически невозможно. Казалось бы, по этому поводу должно возникнуть много новых вопросов, но кто их будет задавать? И кому?

В канун 1000-дневного юбилея события, которое даже по имени называть опасно, на первый план вышел новый вопрос: «Куда могут долететь американские ракеты ATACMS?». Таков промежуточный финал кампании, которая начиналась с репетиций концерта. Вопрос «Зачем?» забыт и не задан, как и еще один, который вроде бы лежит на поверхности, но вся страна обходит его молчанием уже два с половиной года. Сколько людей Россия потеряла за эту 1000 дней?

www.group-telegram.com/jp/kremlebezBashennik.com/39985

14.3K viewsNov 20 at 07:38

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Журналист Андрей Калитин (Телеграм-канал Бедный Рюрик)

Позади 1000 дней боев, похорон, ракетных обстрелов. Если накануне февраля 2022-го в кабинетах Кремля и писался загадочный «план СВО», вряд ли его авторы думали, что «спецоперация» продлится дольше, чем гражданская война в Испании и блокада Ленинграда. Но это уже так, и это еще не финал. Как поменялось российское общество за эти два с половиной года?

Можно попытаться найти ответ, проследив эволюцию вопросов, которые задавали себе люди на протяжении этих 1000 дней. Вопрос «Зачем?» звучал лишь в первые дни кампании и был импульсивной реакцией на шок. Затем прозвучал вопрос «С кем воюем?», который отражал сомнения в том, что маргинальные «отряды нацистов» могут дать отпор второй армии мира, которая ехала на Крещатик, стараясь не опоздать к концерту Газманова. Тогда же впервые в общественный дискурс ворвалась тема «войны с блоком НАТО», а вместе с ней – и первая тревога: «Будет мобилизация?». Осенью 2022-го главным вопросом стал «У кого есть бронь?», а спустя полгода информационной повесткой полностью завладел бывший кремлевский повар с криком «Где боеприпасы?». Это был переломный момент дискуссии. Вопрос «Зачем мы воюем?» был забыт и окончательно вытеснен на периферию сознания вопросом «Почему мы воюем плохо?». Стараясь не искать ответов на все ранее заданные вопросы, разогретое пропагандой и послушное большинство нашло себя в народных ремеслах – Россия 2023-го года плела маскировочные сети, собирала одежду и продовольственные пайки. В этой среде изредка всполохами возникал вопрос «Каковы цели СВО?», но вариантов ответа было уже так много, что искать его люди со временем перестали. Военные сводки стали рутиной, страна превращалась в большой окоп. А из него мало что можно вообще увидеть.

Когда мятежный повар развернул свои отряды в другую сторону и решил устроить «адскую кухню» на своей территории, шок был еще сильнее, чем в первые дни кампании. Это была немая, но короткая сцена. Лишних вопросов никто старался не задавать. Жертв мятежа хоронили тихо, стыдливо, их имена никто не знал и не помнит, военное начальство на них вообще не пришло. Мятежник взорвался спустя 100 дней. В звенящей тишине страха была какая-то обреченность, незаданные вопросы осели где-то на дне народной памяти, которая оказалась очень короткой.
Тем более, что к этому времени родился новый важный вопрос: «Сколько за это платят?». Целый год в России шло соревнование губерний и городов, бивших рекорды военных гонораров. Страна вела набор наемников, дружно сказавших: «За деньги – да». Поиск смыслов происходящего уступил место сухому расчету: открылись новые рабочие места, были обещаны социальные лифты, списаны кредиты, погашены судимости. Провал мобилизации был компенсирован набором за деньги. А наемники вопросов не задают. И ничего уже не вызывает удивления.

Никогда еще в истории военных конфликтов на территории одной страны не воевали одновременно две иностранные армии. Но под Курском сегодня могут сойтись в сражении отряды ВСУ и КНДР, во что поверить еще 3 года тому назад было категорически невозможно. Казалось бы, по этому поводу должно возникнуть много новых вопросов, но кто их будет задавать? И кому?

В канун 1000-дневного юбилея события, которое даже по имени называть опасно, на первый план вышел новый вопрос: «Куда могут долететь американские ракеты ATACMS?». Таков промежуточный финал кампании, которая начиналась с репетиций концерта. Вопрос «Зачем?» забыт и не задан, как и еще один, который вроде бы лежит на поверхности, но вся страна обходит его молчанием уже два с половиной года. Сколько людей Россия потеряла за эту 1000 дней?

BY Кремлёвский безБашенник