Dauphinois

Время Европы истекает.
Через считанные недели в Белый дом вернется Дональд Трамп, экономика континента ушла в штопор, а фундамент, на котором стоит процветание региона, не просто пошел трещинами, а вот-вот рухнет.
В последние десятилетия экономика Европы оказалась на удивление стойкой на фоне расширения блока на восток и высокого спроса на его товары в Азии и США. Однако затяжной бум Китая сходит на нет, а торговая напряженность с Вашингтоном мутит воды Атлантики, и беззаботные деньки явно закончились.
Экономические трудности по всему континенту обостряются, и этот неприятный встречный ветер грозит перерасти в настоящий шквал уже в следующем году, когда Европа рискует попасться под горячую руку сорвавшемуся с цепи Трампу. Помимо обширных пошлин на все, от бордо до “Бриони” (своего любимого производителя итальянских костюмов), будущий лидер свободного мира наверняка предъявит странам НАТО новые требования: а ну раскошеливайтесь на собственную оборону, а не то лишитесь американской защиты.
Поскольку европейские столицы и так борются с растущими дефицитами из-за сократившихся налоговых поступлений, им грозят еще бóльшие финансовые трудности, чреватые дальнейшими политическими и социальными потрясениями.
Спады и торговые войны приходят и уходят, но горькая для всех правда текущего момента кроется в том, что ЕС превратился в инновационную пустыню, и это не сулит его процветанию ничего хорошего.
Несмотря на богатую историю сногсшибательных изобретений и смелых научных прорывов, Европа, некогда давшая миру все — от автомобиля до телефона, радио, телевидения и фармацевтики — превратилась в аутсайдера.
Когда-то Европа ассоциировалась с передовыми автомобильными технологиями, но сегодня среди 15 самых продаваемых электромобилей нет ни одной европейской марки. Как отметил бывший премьер-министр Италии и глава центробанка Марио Драги в недавнем докладе о слабеющей конкурентоспособности Европы, в списке 50 крупнейших технологических компаний мира лишь четыре — европейские.
Если Европа не сойдет с нынешней траектории, ее ждет “итальянское” будущее: ветшающие красоты и незавидная участь погрязшего в долгах музея под открытым небом для американских и китайских туристов. Европа так и не достигла поставленной цели тратить 3% ВВП блока на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), основной двигатель экономических новшеств. Более того, исследовательские расходы европейских компаний и государственного сектора застыли на уровне порядка 2% — примерно там же, где были в 2000 году.
Казалось бы, на роль площадки для внедрения инноваций и исследований напрашиваются европейские университеты Европы, но и здесь континент не выдерживает никаких сравнений.
В рейтинг 30 ведущих мировых университетов журнала The Times Higher Education вошло лишь одно учреждение ЕС. Это Мюнхенский технический университет — и тот занял скромное 30-е место.
Инвестиции Европы в НИОКР не просто слишком малы — значительная их часть отправляется “не в те области”, — сказал Фюст из Мюнхенского института экономических исследований.

www.group-telegram.com/jp/le_dauphinois.com/1426

75.6K viewsDec 23 at 11:29

Время Европы истекает.
Через считанные недели в Белый дом вернется Дональд Трамп, экономика континента ушла в штопор, а фундамент, на котором стоит процветание региона, не просто пошел трещинами, а вот-вот рухнет.
В последние десятилетия экономика Европы оказалась на удивление стойкой на фоне расширения блока на восток и высокого спроса на его товары в Азии и США. Однако затяжной бум Китая сходит на нет, а торговая напряженность с Вашингтоном мутит воды Атлантики, и беззаботные деньки явно закончились.
Экономические трудности по всему континенту обостряются, и этот неприятный встречный ветер грозит перерасти в настоящий шквал уже в следующем году, когда Европа рискует попасться под горячую руку сорвавшемуся с цепи Трампу. Помимо обширных пошлин на все, от бордо до “Бриони” (своего любимого производителя итальянских костюмов), будущий лидер свободного мира наверняка предъявит странам НАТО новые требования: а ну раскошеливайтесь на собственную оборону, а не то лишитесь американской защиты.
Поскольку европейские столицы и так борются с растущими дефицитами из-за сократившихся налоговых поступлений, им грозят еще бóльшие финансовые трудности, чреватые дальнейшими политическими и социальными потрясениями.
Спады и торговые войны приходят и уходят, но горькая для всех правда текущего момента кроется в том, что ЕС превратился в инновационную пустыню, и это не сулит его процветанию ничего хорошего.
Несмотря на богатую историю сногсшибательных изобретений и смелых научных прорывов, Европа, некогда давшая миру все — от автомобиля до телефона, радио, телевидения и фармацевтики — превратилась в аутсайдера.
Когда-то Европа ассоциировалась с передовыми автомобильными технологиями, но сегодня среди 15 самых продаваемых электромобилей нет ни одной европейской марки. Как отметил бывший премьер-министр Италии и глава центробанка Марио Драги в недавнем докладе о слабеющей конкурентоспособности Европы, в списке 50 крупнейших технологических компаний мира лишь четыре — европейские.
Если Европа не сойдет с нынешней траектории, ее ждет “итальянское” будущее: ветшающие красоты и незавидная участь погрязшего в долгах музея под открытым небом для американских и китайских туристов. Европа так и не достигла поставленной цели тратить 3% ВВП блока на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), основной двигатель экономических новшеств. Более того, исследовательские расходы европейских компаний и государственного сектора застыли на уровне порядка 2% — примерно там же, где были в 2000 году.
Казалось бы, на роль площадки для внедрения инноваций и исследований напрашиваются европейские университеты Европы, но и здесь континент не выдерживает никаких сравнений.
В рейтинг 30 ведущих мировых университетов журнала The Times Higher Education вошло лишь одно учреждение ЕС. Это Мюнхенский технический университет — и тот занял скромное 30-е место.
Инвестиции Европы в НИОКР не просто слишком малы — значительная их часть отправляется “не в те области”, — сказал Фюст из Мюнхенского института экономических исследований.

BY Dauphinois