Сегодня в «Ленте» — стихи Григория Стариковского из книги «Голодное озеро», вышедшей в издательстве Jaromír Hladík press.

Как сказано в аннотации, «эти стихи — “об ускользании легчайших тел” от взгляда и слова. Зрительная, подзорная ось этой поэзии всегда в работе — наблюдения, слежения, уловления этих тел. То, что их порождает, может быть совсем не легким, совсем не усладительным для взгляда, совсем не дружественным слову, может быть грубым, яростным, безотрадным, банальным. Но даже тогда (и обычно именно тогда) взгляд и слово пытаются поймать то, что делает эту грубость, ярость, безотрадность, банальность материалом «песнопения», которое есть «глина и тень» — вот эту ускользающую тень, “псюхе”, они и ловят, чтобы поэтически оживить глину видимого, “мерцающую плотву необратимого вещества”».

***

выйди нá берег, камушек брось —
он упадет беззвучно… что с нее взять,
с черной воды? ты знаешь ее насквозь.
уезжай куда-нибудь далеко —
там твой крик, как цветок зимой,
там покатится обручем немота
и сотрется твой хлипкий след,
а земля останется пятнышком на пальто,
будут мальчики жечь костры,
говорить о смерти, а смерти нет.

Читать подборку полностью.

Благодарим коллег из издательства Jaromír Hladík press за возможность представить тексты из книги. Узнать о сборнике больше можно по ссылке.

Сегодня в «Ленте» — стихи Якова Подольного «Непроявленный гул внутри». Автор, работающий в разных техниках, представлен преимущественно небольшими верлибрами, наследующими традициям концептуализма. Это не отменяет отчётливого влияния современных поэтических тенденций — практику Якова Подольного уместно назвать поэзией поиска.

В последнем тексте возникают диалоги — реплики показывают сближение как лирических визави, так и смыслов/подходов к восприятию культуры; соединяясь в обречённом, но благодарном понимании: «Нам не так уж долго осталось быть здесь вместе».

///

Посмотри на структуры свои,
прежде чем браться рушить.

Некоторые укрась цветами, свечами и благовониями, и всякий раз, проходя, целуй и благословляй их.

Там, где ты видишь прутья тюремной решетки,
могут быть твоя шея и позвоночник.

В бесформии нет свободы.

Прочесть подборку полностью можно по ссылке.

Сегодня в «Ленте» — вольные переводы из Сапфо, выполненные Павлом Алёшиным. Стихотворения в подборке «Яблоко на самой высокой ветке» выполнены в традиции авторского перевода, характерного для первой половины XIX века. Алёшин встраивает в текст и свой голос, пытаясь показать, как Сапфо могла бы написать его сейчас.

К Афродите

на пестром троне бессмертная Афродита
дочь Зевса коварная! молю тебя —
Госпожа, не терзай мое сердце
горем

но явись мне как раньше являлась
услышав мой голос далекий
— молящий тебя — ты дом покидала
отца
на золотой колеснице мчалась
и нежные птицы быстрые крыльями
вихрем несли тебя над землею
в эфире ночью
мгновенье! — и ты предо мною
благая с улыбкой на лике бессмертном
спрашиваешь что случилось
почему снова
зову — что безумному сердцу нужно?
«кого убеждать мне на этот раз
быть верной любви твоей, Псапфа?
кто обижает тебя?
избегает тебя? — будет ходить за тобою
дары отвергает? — придет с дарами.
не любит тебя? — так полюбит
и против своей воли!»

явись же снова освободи скорее
от страданий исполни желанное сердцу
и будь мне помощницей
в битве

Прочитать подборку полностью.

Сегодня в «Лаборатории» — подборка Михаила Постникова «падать падать падать падать падать падать падать». Эти стихи балансируют на грани грёз и жестокой — размытой образами, но внезапно предельно отчётливой — реальности. Сюжеты перемещаются от социального высказывания до предельно личного, в том числе физиологического, в попытках ухватить особенно болезненные эпизоды жизни, памяти, ностальгии и культуры. Особняком стоит цикл «Квадробер, созданный в Бездне» — атмосферный, погружающий в хаотичный мир, который внезапно обрывается — как при падении в Бездну, прервавшем восхождение.

***

В.Е.

На этом продеваемом ветром месте сложно заснуть и проехать мимо всего ненужного.
Рассыпается мысль под промокшей шапкой, а однорукая гитаристка
на стекле царапает слова песни, через какое-то время станет жарко, они поплывут, она заиграет.

Дважды взятый в кавычки разговор. Трещит ненадёжная плёнка в такт
ненадёжного голосового протеза, в интервью как никогда ощущается участие руки,
и когда расшифровщик переписывал на чистовик, ему показалось слабое рукопожатие.

Зачем-то (я пришёл, а она уже) метёт заваленную снегом площадку. Из газетного свёртка выскочила
открытка с вензелями и желудями:
Дорогой убивец,
для чего ты меня, убиенного, оставил?

Дай ангелом быть, вспороть шилом артерию, чтобы тёплая гигантская кровь, отягощённая сахаром, капала
на холодный кафель и обращалась в таблетки горлу.

Читать подборку полностью.

Обновляем «Ленту» long poem Максима Дрёмова «twisted edgy neogothic 36 mm pixie dreamcore weirdtale-ish porno battle shonen extravaganza». Этот текст написан поверх сёнена — жанра аниме, сталкивая нарратив с множеством элементов масскультуры. Дрёмов вплетает в текст и конкретно поэтические приёмы диапазоном от weird-поэзии до намёков на социальные катаклизмы. Текст сюжетен, но благодаря множеству приёмов магнетизирует, ведя к финалу, который подчёркивает бессмысленность происходящего.

Коллаж — несмотря на множество досье героев — строится вокруг фигуры Тони Савушкиной, вероятно, обладающей способностью путешествий во времени — в её старой тетрадке она обнаруживает гайд к будущим событиям (и в конце оговаривается о желании дописать туда ещё несколько строк). Это своеобразная инструкция по борьбе со злом и личные клавиши save/load, позволяющие выживать в воронке становящегося всё более безумным — это подчёркивает и динамика текста — мире.

*
фрагмент

разбирая завалы в комоде, тоня савушкина обнаруживает
в старой тетрадке по физике за седьмой класс гайды по
пробуждению парафизических сил (пневма, ци, элан виталь,
торг с мелкими божествами, хакинг реальности и прочая по-
**ень), записанные её собственной рукой, семиклассным по-
черком; при помощи разученного приёма «трансцендентный
фофан» разносит щи нескольким гопникам; на скейтерском
пятачке подписывает контракт с вербовщиками «некро-совы»;

узнаёт, что «некро-сова» — гильдия со статусом, выиграла тен-
дер на масштабный психопомпинг-проект от бога случайных
чисел, в шатком союзе с «отбитыми бокорами», в давних тёр-
ках с «подчерёвком уробороса»; узнаёт, что она — подкидыш
из лабораторий фиджетспиннера, не от женщины рождена,
оттого она шестипала, с рудиментами жабр, при сильном вол-
нении поджигает задницей стул, это он всё, урод, виноват, что
кожа её на закате лучится мучительно синим, алым и белым;

Читать текст полностью.

Друзья! Если вы публиковались в нашем проекте (с отдельными подборками/рецензиями) приглашаем принять участие в проекте «Авторы[-ки] говорят». Это интервью по предзаготовленным вопросам, из которых вы можете выбрать те, которые наиболее близки вам.

Мы подготовили:
• поэтические вопросы;
• вопросы, касающиеся проблем переводов и критики;
• общие личные вопросы: о вас и литературном поле.

Если вам интересно принять участие в проекте, пожалуйста, пишите нам на почту: [email protected]

Или лично редакторам:
Владимиру Коркунову
или
Дарии Солдо

(Ждём ваших писем, ответов и новых публикаций)

Сегодня в «Ленте» — подборка Дмитрия Замятина «Сквозь запотевшие очки». Это тексты наблюдателя, ищущего философию в жизни; через неожиданные метафоры («глаз как голубые замшевые губы») и пунктирную структуру передающего рваный ритм стремительного потока информации/впечатлений.

Может быть, поэтому тексты Замятина (доктора культурологии, лауреата премии Андрея Белого) сравнительно небольшие, однако насыщенные как чувствами (утрата, пустота, грусть), так и символами — зарубками на памяти, в попытках не упустить рассыпанные пазлы жизни.


* * *

где течёт река кычет
ночь
исток сворачивая и
горизонт

звёзды дрожат
наряжены и
напряжены

(теперь поле)
свечением земли

* * *

двоенье вечера как горячее
серое стекло
с закрытыми глазами
стервозно хлопают
окна


Прочесть подборку полностью.