Loader from SVO

По мотивам вчерашнего обсуждения постановления КС о гражданской конфискации мне в голову пришло две мысли.

Первая такая.

Нынешние дискуссии о природе этого явления являются следствием того, что гражданскую конфискацию (сivil forfeiture) изобрели в странах общего права. В них нет строго деления права на публичное и частное (точнее - оно может быть есть в академических работах, но для практикующих юристов его не существует). Поэтому нет и дискуссии о природе этого института, о том, какие принципы (из сферы частного или публичного права) к нему применять.

В странах континентального права (к которым относится и Россия) такого быть не может. Нам принципиально важно знать, что перед нами - частноправовой или публично-правовой институт. И, зная этого, применять нормы частного или публичного права.

И пока мы не уложим институт в жесткое ложе того или другого, мы там и будем шарахаться из стороны в сторону.

Вторая мысль такая (она родилась под влиянием рассуждений Андрея Егорова о практике уголовного преследования коррупционеров).

Публичное право дает очень важную презумпцию для споров гражданина и государства - презумпцию невиновности. Это накладывает на правоохранительные органы сложное бремя доказывания, требования надлежащей процедуры и проч.

Намного проще, не обвиняя в совершении коррупционных преступлений, просто приходить и отбирать у якобы коррупционеров активы. Тяп-ляп, ахаляй-махаляй, суд все проштамповал - и готово.

Это мне сильно напомнило санкционную практику брюссельских бюрократов, санкционирующих граждан ЕС.

Вместо того, чтобы выполнять требования публичного права и возбуждать против своих граждан административное или уголовное преследование, им намного проще включить гражданина в санкционный список. Понадергал сведений из интернета, и все, человека оставили без всего. И заодно еще свободу перемещения ограничили. И даже суд не нужен. Какая красота!

Видимо, это общий закон деятельности госаппарата любой страны: закон минимизации усилий по достижению желаемого результата.

С точки зрения поведенческих моделей это понятно. Но это, боюсь, не по праву.

www.group-telegram.com/jp/loaderfromSVO.com/2320

27.2K viewsNov 1 at 14:19

По мотивам вчерашнего обсуждения постановления КС о гражданской конфискации мне в голову пришло две мысли.

Первая такая.

Нынешние дискуссии о природе этого явления являются следствием того, что гражданскую конфискацию (сivil forfeiture) изобрели в странах общего права. В них нет строго деления права на публичное и частное (точнее - оно может быть есть в академических работах, но для практикующих юристов его не существует). Поэтому нет и дискуссии о природе этого института, о том, какие принципы (из сферы частного или публичного права) к нему применять.

В странах континентального права (к которым относится и Россия) такого быть не может. Нам принципиально важно знать, что перед нами - частноправовой или публично-правовой институт. И, зная этого, применять нормы частного или публичного права.

И пока мы не уложим институт в жесткое ложе того или другого, мы там и будем шарахаться из стороны в сторону.

Вторая мысль такая (она родилась под влиянием рассуждений Андрея Егорова о практике уголовного преследования коррупционеров).

Публичное право дает очень важную презумпцию для споров гражданина и государства - презумпцию невиновности. Это накладывает на правоохранительные органы сложное бремя доказывания, требования надлежащей процедуры и проч.

Намного проще, не обвиняя в совершении коррупционных преступлений, просто приходить и отбирать у якобы коррупционеров активы. Тяп-ляп, ахаляй-махаляй, суд все проштамповал - и готово.

Это мне сильно напомнило санкционную практику брюссельских бюрократов, санкционирующих граждан ЕС.

Вместо того, чтобы выполнять требования публичного права и возбуждать против своих граждан административное или уголовное преследование, им намного проще включить гражданина в санкционный список. Понадергал сведений из интернета, и все, человека оставили без всего. И заодно еще свободу перемещения ограничили. И даже суд не нужен. Какая красота!

Видимо, это общий закон деятельности госаппарата любой страны: закон минимизации усилий по достижению желаемого результата.

С точки зрения поведенческих моделей это понятно. Но это, боюсь, не по праву.

BY Loader from SVO