Экономика долгого времени
«Они [правящий класс Британии] не могли бороться с нацизмом или фашизмом, потому что не могли их понять. Точно так же они не смогли бы бороться с коммунизмом, если бы коммунизм представлял собой серьёзную силу в Западной Европе. Чтобы понять фашизм, им пришлось…
Из того же эссе (1941):
«Тоталитарная идея о том, что закона как такового не существует, а есть только власть, никогда не приживалась [в Британии]. Даже интеллигенция приняла её лишь в теории. Иллюзия может превратиться в полуправду, маска может изменить выражение лица. Привычные рассуждения о том, что демократия «ничем не лучше» или «так же плоха, как» тоталитаризм, никогда не учитывают этот факт. Все подобные аргументы сводятся к утверждению, что полбулки — это то же самое, что и отсутствие хлеба. В Англии всё ещё верят в такие понятия, как справедливость, свобода и объективная истина. Возможно, это иллюзии, но это очень сильные иллюзии. Вера в них влияет на поведение людей, и национальная жизнь выглядит иначе благодаря им.»
«Тоталитарная идея о том, что закона как такового не существует, а есть только власть, никогда не приживалась [в Британии]. Даже интеллигенция приняла её лишь в теории. Иллюзия может превратиться в полуправду, маска может изменить выражение лица. Привычные рассуждения о том, что демократия «ничем не лучше» или «так же плоха, как» тоталитаризм, никогда не учитывают этот факт. Все подобные аргументы сводятся к утверждению, что полбулки — это то же самое, что и отсутствие хлеба. В Англии всё ещё верят в такие понятия, как справедливость, свобода и объективная истина. Возможно, это иллюзии, но это очень сильные иллюзии. Вера в них влияет на поведение людей, и национальная жизнь выглядит иначе благодаря им.»
Экономика долгого времени pinned «Из того же эссе (1941): «Тоталитарная идея о том, что закона как такового не существует, а есть только власть, никогда не приживалась [в Британии]. Даже интеллигенция приняла её лишь в теории. Иллюзия может превратиться в полуправду, маска может изменить…»
Экономика долгого времени
Из того же эссе (1941): «Тоталитарная идея о том, что закона как такового не существует, а есть только власть, никогда не приживалась [в Британии]. Даже интеллигенция приняла её лишь в теории. Иллюзия может превратиться в полуправду, маска может изменить…
Из того же эссе Оруэлла (1941):
«В Англии вся эта бравада, размахивание флагами и «Правь, Британия!» — удел небольших меньшинств. Патриотизм простых людей не выражается вслух и даже не осознаётся ими. В их исторической памяти не сохраняется ни одно имя военной победы. Английская литература, как и любая другая, полна военных стихотворений, но стоит отметить, что те из них, которые действительно завоевали популярность, всегда рассказывают о катастрофах и отступлениях. Например, не существует народного стихотворения о Трафальгаре или Ватерлоо. Зато армия сэра Джона Мура при Ла-Корунье, ведущая отчаянный арьергардный бой перед бегством за море (точно как Дюнкерк!), вызывает гораздо больший отклик, чем блестящая победа. Самое волнующее военное стихотворение на английском языке посвящено кавалерийской бригаде, которая атаковала не в том направлении. А из последней войны в народной памяти действительно закрепились только четыре названия: Монс, Ипр, Галлиполи и Пашендаль — каждый раз это была катастрофа. Названия великих сражений, которые в конечном итоге сокрушили германскую армию, просто неизвестны широкой публике. Причина, по которой английский антимилитаризм вызывает отвращение у иностранных наблюдателей, заключается в том, что он игнорирует существование Британской империи. Со стороны это выглядит как чистейшее лицемерие. В конце концов, англичане захватили четверть земного шара и удерживали её с помощью огромного флота. Как же они смеют после этого заявлять, что война — это зло? Совершенно верно, что англичане лицемерны по отношению к своей империи. В рабочем классе это лицемерие проявляется в том, что люди попросту не осознают её существования. Однако их неприязнь к постоянным армиям — совершенно здравый инстинкт. Флот задействует сравнительно небольшое число людей и является внешним инструментом, который не может напрямую влиять на внутреннюю политику. Военные диктатуры существуют повсюду, но не существует такого явления, как флотская диктатура. То, что почти все англичане, независимо от социального класса, искренне ненавидят, — это тип самодовольного офицера, звон шпор и грохот сапог. За десятилетия до того, как кто-либо услышал о Гитлере, слово «пруссак» в Англии имело почти тот же смысл, что сегодня слово «нацист».»
«В Англии вся эта бравада, размахивание флагами и «Правь, Британия!» — удел небольших меньшинств. Патриотизм простых людей не выражается вслух и даже не осознаётся ими. В их исторической памяти не сохраняется ни одно имя военной победы. Английская литература, как и любая другая, полна военных стихотворений, но стоит отметить, что те из них, которые действительно завоевали популярность, всегда рассказывают о катастрофах и отступлениях. Например, не существует народного стихотворения о Трафальгаре или Ватерлоо. Зато армия сэра Джона Мура при Ла-Корунье, ведущая отчаянный арьергардный бой перед бегством за море (точно как Дюнкерк!), вызывает гораздо больший отклик, чем блестящая победа. Самое волнующее военное стихотворение на английском языке посвящено кавалерийской бригаде, которая атаковала не в том направлении. А из последней войны в народной памяти действительно закрепились только четыре названия: Монс, Ипр, Галлиполи и Пашендаль — каждый раз это была катастрофа. Названия великих сражений, которые в конечном итоге сокрушили германскую армию, просто неизвестны широкой публике. Причина, по которой английский антимилитаризм вызывает отвращение у иностранных наблюдателей, заключается в том, что он игнорирует существование Британской империи. Со стороны это выглядит как чистейшее лицемерие. В конце концов, англичане захватили четверть земного шара и удерживали её с помощью огромного флота. Как же они смеют после этого заявлять, что война — это зло? Совершенно верно, что англичане лицемерны по отношению к своей империи. В рабочем классе это лицемерие проявляется в том, что люди попросту не осознают её существования. Однако их неприязнь к постоянным армиям — совершенно здравый инстинкт. Флот задействует сравнительно небольшое число людей и является внешним инструментом, который не может напрямую влиять на внутреннюю политику. Военные диктатуры существуют повсюду, но не существует такого явления, как флотская диктатура. То, что почти все англичане, независимо от социального класса, искренне ненавидят, — это тип самодовольного офицера, звон шпор и грохот сапог. За десятилетия до того, как кто-либо услышал о Гитлере, слово «пруссак» в Англии имело почти тот же смысл, что сегодня слово «нацист».»
Кстати, эта новость прошла довольно незамеченной, но, несколько отвлекаясь от экономической повестки, хотел сказать: вы слышали, что умер Дэвид Линч?
Очень здорово, что лейборист Стармер в Великобритании занял ту позицию, что миграцию следует хотя бы частично сдерживать. Понятно, что позиция его и его партии мягкая — по сравнению с людьми более агрессивными в вопросе иммиграции. Но он и лейборист, центр-левый политик. В этом его решении, точнее, в принципе, стоящим за решением, тоже можно увидеть нечто «кейнсианское» (кто о чем, а я...): лучше миграция будет частично ограничена центр-левым правительством, чем такое правительство станет упорствовать в сохранении непопулярной иммиграции и дождется роста популярности по-настоящему фашистских партий. Либеральная система важнее.
Две цитаты:
«Декадентский, интернациональный, но индивидуалистический капитализм, во власти которого мы оказались после войны, оказался неудачным. Он неумен. Он не прекрасен. Он несправедлив. Он не добродетелен. И он не выполняет своих функций. Короче говоря, он нам не нравится, и мы начинаем его презирать. Но когда мы задумываемся, чем его заменить, нас охватывает крайнее недоумение.»
Кейнс, “National Self-Sufficiency”, 1933.
«Современные авторитарные государственные системы, по-видимому, решают проблему безработицы за чужой счет — за счет эффективности и свободы. Несомненно, что мир больше не станет терпеть безработицу, которая, за исключением кратких периодов оживления, сопутствует — и, на мой взгляд, неизбежно сопутствует — нынешнему капиталистическому индивидуализму. Однако возможно, что правильный анализ проблемы позволит излечить этот недуг, сохранив при этом и эффективность и свободу.»
Кейнс, "General Theory...", 1936.
«Декадентский, интернациональный, но индивидуалистический капитализм, во власти которого мы оказались после войны, оказался неудачным. Он неумен. Он не прекрасен. Он несправедлив. Он не добродетелен. И он не выполняет своих функций. Короче говоря, он нам не нравится, и мы начинаем его презирать. Но когда мы задумываемся, чем его заменить, нас охватывает крайнее недоумение.»
Кейнс, “National Self-Sufficiency”, 1933.
«Современные авторитарные государственные системы, по-видимому, решают проблему безработицы за чужой счет — за счет эффективности и свободы. Несомненно, что мир больше не станет терпеть безработицу, которая, за исключением кратких периодов оживления, сопутствует — и, на мой взгляд, неизбежно сопутствует — нынешнему капиталистическому индивидуализму. Однако возможно, что правильный анализ проблемы позволит излечить этот недуг, сохранив при этом и эффективность и свободу.»
Кейнс, "General Theory...", 1936.
«Как вы знаете, президент США недавно встретился с одним известным политиком, для обсуждения договора о международной торговле. Но встреча эта имела одну особенность. Если обычно встречи проводятся в кабинете на втором этаже Белого дома, то эта встреча прошла в небольшой зале на первом этаже. Почему? Почему сейчас? И почему именно эта встреча прошла в небольшой зале на первом этаже?»
Я специально написал этот абзац в качестве примера бесконечных ужасных манипуляций, которыми забита русскоязычная публицистика. Все эти намеки вопросами и вопросы намеками и подвод к выводу без взятия ответственности со стороны автора. В интеллектуальном плане это, будем говорить прямо, гниль. Если есть что сказать и хочется это сказать, то надо именно это и говорить. Вся эта «интрига» -- признак интеллектуальной коррозии. Никто и никогда не опубликует в приличном [экономическом или полисай] журнале статью, которая будет написана таким образом. Редактор просто не даст спрятать потенциально ложный, логически скачущий, не бьющийся с фактами текст за намеками и полуправдой. Ты автор? Так «откройся», скажи прямо, чтобы тебя можно было прямо и атаковать. Не хочешь, боишься, что текст не выдержит? Тогда оставь его при себе.
Я специально написал этот абзац в качестве примера бесконечных ужасных манипуляций, которыми забита русскоязычная публицистика. Все эти намеки вопросами и вопросы намеками и подвод к выводу без взятия ответственности со стороны автора. В интеллектуальном плане это, будем говорить прямо, гниль. Если есть что сказать и хочется это сказать, то надо именно это и говорить. Вся эта «интрига» -- признак интеллектуальной коррозии. Никто и никогда не опубликует в приличном [экономическом или полисай] журнале статью, которая будет написана таким образом. Редактор просто не даст спрятать потенциально ложный, логически скачущий, не бьющийся с фактами текст за намеками и полуправдой. Ты автор? Так «откройся», скажи прямо, чтобы тебя можно было прямо и атаковать. Не хочешь, боишься, что текст не выдержит? Тогда оставь его при себе.
Вэнс, конечно, какой-то особенно неприятный человек, такой прощелыга, который сел на уши деду, бежит впереди паровоза, поддакивает ему по любому поводу и по этой линии едет по карьерной лестнице вверх. Ну, кто в крупных компаниях работал, видел такой типаж.
Давно заметил, что если в тексте встречается, например, ссылка на Тойнби, то я мысленно реагирую так же, как на слово «неолиберализм», если оно дано без четких пояснений: мысленно дисконтирую текст или вовсе закрываю вкладку. Валлерстайн, Хантингнтон, кто там еще из схожих авторов? Это все сильные люди и когда-то прям гремели, и даже некоторые тексты их пережили свою эпоху, но слишком серьезное отношение к этим авторам, на мой взгляд, со временем стало сигналом о среднем уме.
Харви: «Пиша в Манчестере пару лет спустя, Фридрих Энгельс ожидал, что следующий [экономический] кризис закончится революцией; он собрал данные для Коммунистического манифеста, который они с Карлом Марксом опубликовали в 1848 году; его тон и едкая ирония были заимствованы у Чартизма (1839) Карлайла. Незамеченный в то время, Манифест изменил мир. Но не Британию и Шотландию.»
Добрый вечер:
«По модели GDPNow, рост реального ВВП (в пересчёте на годовые темпы с учётом сезонной корректировки) в первом квартале 2025 года составит -1,5% по состоянию на 28 февраля, тогда как 19 февраля оценка была 2,3%. После публикации свежих данных Бюро экономического анализа и Бюро переписи населения США прогноз вклада чистого экспорта в рост реального ВВП в первом квартале снизился с -0,41 процентного пункта до -3,70 процентного пункта, а прогноз роста реальных потребительских расходов — с 2,3% до 1,3%.»
https://www.atlantafed.org/cqer/research/gdpnow
«По модели GDPNow, рост реального ВВП (в пересчёте на годовые темпы с учётом сезонной корректировки) в первом квартале 2025 года составит -1,5% по состоянию на 28 февраля, тогда как 19 февраля оценка была 2,3%. После публикации свежих данных Бюро экономического анализа и Бюро переписи населения США прогноз вклада чистого экспорта в рост реального ВВП в первом квартале снизился с -0,41 процентного пункта до -3,70 процентного пункта, а прогноз роста реальных потребительских расходов — с 2,3% до 1,3%.»
https://www.atlantafed.org/cqer/research/gdpnow
Повторяющийся мотив экономической истории:
Некоторая экономика или некоторый сектор возникают, растут, усиливаются. Переживают свой пик. Затем происходит некоторый шок, будь то торговый или регуляторный или технологический, и географически локализованная экономика или отрасль начинают медленно увядать. Но политики, которые зависят от этих мест, до последнего пытаются скрыть тот факт, что, исходя из фундаментальных факторов, старую жизнь сохранить надолго не выйдет, да и на сколько выйдет — будет не бесплатно. Наконец, деньги на то, чтобы скрывать реальную ситуацию заканчиваются. Кто-то вынужден приравнять фактическую ситуацию с фундаментально обоснованной. Ее или его потом все ненавидят, считая, что все было нормально, а ситуацию испортили она или он.
Некоторая экономика или некоторый сектор возникают, растут, усиливаются. Переживают свой пик. Затем происходит некоторый шок, будь то торговый или регуляторный или технологический, и географически локализованная экономика или отрасль начинают медленно увядать. Но политики, которые зависят от этих мест, до последнего пытаются скрыть тот факт, что, исходя из фундаментальных факторов, старую жизнь сохранить надолго не выйдет, да и на сколько выйдет — будет не бесплатно. Наконец, деньги на то, чтобы скрывать реальную ситуацию заканчиваются. Кто-то вынужден приравнять фактическую ситуацию с фундаментально обоснованной. Ее или его потом все ненавидят, считая, что все было нормально, а ситуацию испортили она или он.
Три года войны русскоязычная публицистика полнится описаниями сексуализированных ролевых игр.
Так это, конечно, не подается, подается как op-eds или анализ. Но сущность от читателя не спрячешь.
Давай сегодня я Черчилль, а ты Гитлер.
Давай сегодня я Сталин, а ты Гитлер.
Поразительно, но в некоторых случаях это «давай я Гитлер, а ты…». И так далее.
Иногда эта сексуализированная фантазия наскучивает. Давай позовем Пашу, он будет Рузвельт. Давай позовем Настю, она будет Тэтчер.
Это сублимация или проигрывание в голове и на письме некоторых воображаемых сцен, имеющих сильный подтекст очень определенного рода. У кого подчинение, у кого доминация, у кого одно сменяется другим по ходу колонки.
Проблема в том, что с точки зрения понимания — это ни к чему не приближает и ничего не объясняет. Но это приятно писать и читать, я понимаю.
Так это, конечно, не подается, подается как op-eds или анализ. Но сущность от читателя не спрячешь.
Давай сегодня я Черчилль, а ты Гитлер.
Давай сегодня я Сталин, а ты Гитлер.
Поразительно, но в некоторых случаях это «давай я Гитлер, а ты…». И так далее.
Иногда эта сексуализированная фантазия наскучивает. Давай позовем Пашу, он будет Рузвельт. Давай позовем Настю, она будет Тэтчер.
Это сублимация или проигрывание в голове и на письме некоторых воображаемых сцен, имеющих сильный подтекст очень определенного рода. У кого подчинение, у кого доминация, у кого одно сменяется другим по ходу колонки.
Проблема в том, что с точки зрения понимания — это ни к чему не приближает и ничего не объясняет. Но это приятно писать и читать, я понимаю.
Forwarded from A Small Note of Disrespect
А Тэтчер - это Долорес Амбридж или Минерва МакГонагал?
Экономика долгого времени
А Тэтчер - это Долорес Амбридж или Минерва МакГонагал?
Вот правильно человек пишет. Существует целый жанр сексуализированных фанфиков по Гарри Поттеру. Так вот, нужно понимать, что часть русскоязычной публицистики, в которой любое событие моделируется по принципу Черчилль-Гитлер-Сталин-с-усами это ТО ЖЕ САМОЕ.
Forwarded from Экономика долгого времени
Сохраню вам время и порекомендую чего не читать. "Keynes, Hayek" — поразительно бестолковая книжка. Мой OCD не позволяет мне бросить ее на середине пути, но с рациональной точки зрения именно это и надо сделать. Весь нарратив можно было изложить на 20 страницах без воды (а не на ~300-х). Автор искусственно надувает свой кейс (нет, главный экономический спор 20-го века — совсем не спор Кейнса с Хайеком; это, очевидно, побочная линия интеллектуальной жизни экономистов прошлого века; Фридман еще да, но не Хайек). И вижу много фактических ошибок. Приведу тут одну — она так комична, что хочу упомянуть ее:
"One result of the conflict was the Bolshevik revolution in Russia, which had brutally overthrown Menshevik democrats who had brought to an end the rule of Tsar Nicholas II and sued for peace with the Central Power."
В переводе: "Одним из результатов конфликта стала большевистская революция в России, которая жестоко свергла меньшевиков-демократов, положивших конец правлению царя Николая II, и заключила перемирие с центральными державами."
"One result of the conflict was the Bolshevik revolution in Russia, which had brutally overthrown Menshevik democrats who had brought to an end the rule of Tsar Nicholas II and sued for peace with the Central Power."
В переводе: "Одним из результатов конфликта стала большевистская революция в России, которая жестоко свергла меньшевиков-демократов, положивших конец правлению царя Николая II, и заключила перемирие с центральными державами."
Читаю на вики описание советского фильма:
«Швее Клавдии исполнилось 43 года, но она всё ещё одинока. Она развешивает по городу рукописное объявление «Одинокая женщина желает познакомиться с добропорядочным мужчиной». В тот же вечер на объявление откликается некто назвавшийся Валентином. Он навеселе, одет неряшливо, однако женщина впускает его в квартиру. Из сложного разговора выясняется, что он в разводе, испытывает жизненные трудности, пьющий, бывший цирковой артист на инвалидности, без работы и жилья. Клавдия пытается выпроводить гостя, тот в шутку говорит о том, что позаимствует её деньги и получает удар по голове. В итоге Валентин покидает квартиру.»
Т.е. как я понимаю Тиндер был уже в совке.
«Швее Клавдии исполнилось 43 года, но она всё ещё одинока. Она развешивает по городу рукописное объявление «Одинокая женщина желает познакомиться с добропорядочным мужчиной». В тот же вечер на объявление откликается некто назвавшийся Валентином. Он навеселе, одет неряшливо, однако женщина впускает его в квартиру. Из сложного разговора выясняется, что он в разводе, испытывает жизненные трудности, пьющий, бывший цирковой артист на инвалидности, без работы и жилья. Клавдия пытается выпроводить гостя, тот в шутку говорит о том, что позаимствует её деньги и получает удар по голове. В итоге Валентин покидает квартиру.»
Т.е. как я понимаю Тиндер был уже в совке.