Одна из ключевых причин, по которой мы любим банкротство - в процедурах такое количество маленьких, супер значимых деталей, что рано или поздно стороны начинают совершать ошибки, на которых нам и удается капитализировать. И в этом плане банкротство зачастую напоминает баскетбол - величайшую игру «ошибок», потому что все их совершают, но побеждает тот, кто совершает их меньше, ну а главное, цена ошибок в самом конце матча/процедуры - наивысшая. Вот о такой ошибке (к счастью не своей) мы вам сегодня и расскажем.
Итак, представим себе - банкротится под давлением требований, не побоимся этого термина, «консорциума» банков, большой автодилер, павший жертвой кризиса 2008 года. Процедура длится, конечно же, 5-6 лет, какие-то сражения выигрывают банки, какие-то - должник, который ко всему прочему умудряется вывести из массы огромный объект недвижимости, обеспеченный залогом, мотивируя реальность сделки как раз тем, что у одного из банков залог остается.
К концу процедуры большинство банков плюнуло на это дело и в воздухе запахло молодежным «изи катка». Параллельно компаниями бенефициара должника, на которые ушел объект, делаются последующие перепродажи этого самого огромного объекта недвижимости и разделение судьбы земельного участка и строений на нем, лишь бы усложнить процесс обращения взыскания на предмет залога. Да, мы знаем, что так вообще-то по закону нельзя, но в те дикие времена уже сложился мир пост-Инстасамки, а значит «за деньги - да».
Мы наняты клиентом для участия в другой процедуре и знаем об этом процессе лишь то, что конкурс завершился под руководством «большого, взрослого адвоката» весной 2014 года, и там работы для молодых (на тот момент) мамкиных банкротчиков нет. Как говорит мудрая матушка одного из нас: «ты не можешь хотеть выиграть больше, чем твой клиент». Поэтому мы просто приняли, что у клиента был такой процесс и всё.
Вдруг, уже осенью 2014 года, после одной из встреч с клиентом к нам подошел его финансовый директор и сказал, что как-то странно, но по выпискам из ЕГРЮЛ должник всё ещё не ликвидирован. Проверяем - и правда. Звоним в состав судьи, представляемся помощником конкурсного управляющего и обнаруживаем, что в налоговую никто определение суда, на основании которого должник должен быть ликвидирован, не отправлял. Устраиваем театральный скандал, чтобы всё улетело поскорее в налоговую, и через 2 недели видим выписку о ликвидации.
«Так в чем же ошибка», спросите вы? А вот в чем:
За полгода, пока процедура была не доведена до конца, банк-залогодержатель выстроил конструкцию, как вернуть свое залоговое имущество и… за 5 дней (!!!!!!) до ликвидации должника подал иск в суд. И если бы подача этого иска после ликвидации обозначала практически стопроцентный проигрыш для банка (нет стороны основного обязательства, а, значит, и нет права на взыскание с залогодателя), то подача до момента ликвидации этой линии защиты нас лишила. А дальше процессы вплоть до банкротства залогодателя длились еще семь лет.
Представляете? Один звонок в любой момент с окончания конкурса до начала осени мог все решить, банальная невнимательность к такой маленькой детали привела к столь катастрофическим последствиям.
Одна из ключевых причин, по которой мы любим банкротство - в процедурах такое количество маленьких, супер значимых деталей, что рано или поздно стороны начинают совершать ошибки, на которых нам и удается капитализировать. И в этом плане банкротство зачастую напоминает баскетбол - величайшую игру «ошибок», потому что все их совершают, но побеждает тот, кто совершает их меньше, ну а главное, цена ошибок в самом конце матча/процедуры - наивысшая. Вот о такой ошибке (к счастью не своей) мы вам сегодня и расскажем.
Итак, представим себе - банкротится под давлением требований, не побоимся этого термина, «консорциума» банков, большой автодилер, павший жертвой кризиса 2008 года. Процедура длится, конечно же, 5-6 лет, какие-то сражения выигрывают банки, какие-то - должник, который ко всему прочему умудряется вывести из массы огромный объект недвижимости, обеспеченный залогом, мотивируя реальность сделки как раз тем, что у одного из банков залог остается.
К концу процедуры большинство банков плюнуло на это дело и в воздухе запахло молодежным «изи катка». Параллельно компаниями бенефициара должника, на которые ушел объект, делаются последующие перепродажи этого самого огромного объекта недвижимости и разделение судьбы земельного участка и строений на нем, лишь бы усложнить процесс обращения взыскания на предмет залога. Да, мы знаем, что так вообще-то по закону нельзя, но в те дикие времена уже сложился мир пост-Инстасамки, а значит «за деньги - да».
Мы наняты клиентом для участия в другой процедуре и знаем об этом процессе лишь то, что конкурс завершился под руководством «большого, взрослого адвоката» весной 2014 года, и там работы для молодых (на тот момент) мамкиных банкротчиков нет. Как говорит мудрая матушка одного из нас: «ты не можешь хотеть выиграть больше, чем твой клиент». Поэтому мы просто приняли, что у клиента был такой процесс и всё.
Вдруг, уже осенью 2014 года, после одной из встреч с клиентом к нам подошел его финансовый директор и сказал, что как-то странно, но по выпискам из ЕГРЮЛ должник всё ещё не ликвидирован. Проверяем - и правда. Звоним в состав судьи, представляемся помощником конкурсного управляющего и обнаруживаем, что в налоговую никто определение суда, на основании которого должник должен быть ликвидирован, не отправлял. Устраиваем театральный скандал, чтобы всё улетело поскорее в налоговую, и через 2 недели видим выписку о ликвидации.
«Так в чем же ошибка», спросите вы? А вот в чем:
За полгода, пока процедура была не доведена до конца, банк-залогодержатель выстроил конструкцию, как вернуть свое залоговое имущество и… за 5 дней (!!!!!!) до ликвидации должника подал иск в суд. И если бы подача этого иска после ликвидации обозначала практически стопроцентный проигрыш для банка (нет стороны основного обязательства, а, значит, и нет права на взыскание с залогодателя), то подача до момента ликвидации этой линии защиты нас лишила. А дальше процессы вплоть до банкротства залогодателя длились еще семь лет.
Представляете? Один звонок в любой момент с окончания конкурса до начала осени мог все решить, банальная невнимательность к такой маленькой детали привела к столь катастрофическим последствиям.
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30.
from jp
