а теперь о фильме Кристофера Нолана Oppenheimer («Оппенгеймер», 2023). в центре сюжета американский физик-ядерщик с очень говорящей фамилией. хочется уместить в паре предложений, о чём конкретно этот фильм, но сделать это трудно.
фильм кажется несбалансированным, особенно в первой трети. ты словно смотришь нарезки коротких видео, которые обрываются так неуместно, что ты не успеваешь провести связи. много имён, впихнутые словно бы для галочки, много информации, которая, казалась бы, не нужна зрителю, если только мы не смотрим фильм о создании самой бомбы. вроде бы фильм должен иметь какую-то основную сюжетную линию, но «Оппенгеймер» будто бы не особо старается этому следовать. в данном случае такой подход для меня скорее минус, от просмотра я осталась с ворохом вопросов и кашей в голове. а ещё эта сцена с любовницей Оппенгеймера, которую ты понимаешь, зачем вставили, но не понимаешь, зачем.
Нолан не использовал компьютерную графику совсем, взрыв он воссоздал с помощью миниатюр и пиротехники. данная сцена меня впечатлила, особенно эта пауза в бесконечно мчащемся куда-то фильме — парадокс от того, что ты можешь выдохнуть на моменте взрыва. если так и задумывалось, а даже если нет, это по-настоящему эффектно. но а дальше пошёл третий час фильма, снова с бесчисленными именами, разборками с коммунистическими партиями и судебными тяжбами.
эстетика, безусловно, отличает «Оппенгеймер», моё чувство прекрасного осталось удовлетворено визуалом. внутренние терзания Оппенгеймера, показанные через дрожащую камеру, его засвеченное лицо, как от взрыва, когда он на грани своих эмоций, его осознание происходящего через пустой взгляд Киллиана Мёрфи, да и сам Киллиан — попадание в точку, взгляд, который не забудешь.
а теперь о фильме Кристофера Нолана Oppenheimer («Оппенгеймер», 2023). в центре сюжета американский физик-ядерщик с очень говорящей фамилией. хочется уместить в паре предложений, о чём конкретно этот фильм, но сделать это трудно.
фильм кажется несбалансированным, особенно в первой трети. ты словно смотришь нарезки коротких видео, которые обрываются так неуместно, что ты не успеваешь провести связи. много имён, впихнутые словно бы для галочки, много информации, которая, казалась бы, не нужна зрителю, если только мы не смотрим фильм о создании самой бомбы. вроде бы фильм должен иметь какую-то основную сюжетную линию, но «Оппенгеймер» будто бы не особо старается этому следовать. в данном случае такой подход для меня скорее минус, от просмотра я осталась с ворохом вопросов и кашей в голове. а ещё эта сцена с любовницей Оппенгеймера, которую ты понимаешь, зачем вставили, но не понимаешь, зачем.
Нолан не использовал компьютерную графику совсем, взрыв он воссоздал с помощью миниатюр и пиротехники. данная сцена меня впечатлила, особенно эта пауза в бесконечно мчащемся куда-то фильме — парадокс от того, что ты можешь выдохнуть на моменте взрыва. если так и задумывалось, а даже если нет, это по-настоящему эффектно. но а дальше пошёл третий час фильма, снова с бесчисленными именами, разборками с коммунистическими партиями и судебными тяжбами.
эстетика, безусловно, отличает «Оппенгеймер», моё чувство прекрасного осталось удовлетворено визуалом. внутренние терзания Оппенгеймера, показанные через дрожащую камеру, его засвеченное лицо, как от взрыва, когда он на грани своих эмоций, его осознание происходящего через пустой взгляд Киллиана Мёрфи, да и сам Киллиан — попадание в точку, взгляд, который не забудешь.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from jp
