Language Substance. Борьба за баланс в многоязычном воспитании
метафора о сложностях и радостях полиязычного мира
Когда дочери исполнилось два года, в её жизнь вошёл английский язык, а в три - французский. Так началась наша жизнь, словно разбитая на главы, где каждая неделя принадлежала своему языку. Молодой французский ворвался в наш мир, требуя внимания, как капризный ребёнок, жадно захватывая время и силы, которые раньше принадлежали старшему английскому. Английский же, словно старый мудрец, терпеливо дремал в ожидании своей очереди, иногда подавая слабый голос, чтобы напомнить о своём существовании. Сначала языки чередовались строго по неделям, активности и состояния менялись по расписанию.
Но одно неверное движение в этом хрупком графике и равновесие нарушалось. Появлялось чувство, будто, уделяя время одному языку, мы теряем другой, словно забываем старого себя, увлекшись новым ощущением. Ведь это было не просто обучение, а внутреннее путешествие. В одном языке мы были одними людьми, в другом совсем другими. Эти идентичности, как две половины одной души, то спорили между собой, то находили гармонию.
И вот на сцену вышел третий участник - арабский. Он родился в нашей языковой пьесе, когда английский вконец одряхлел, а французский начал отваливаться по частям. Появился как неуклюжий герой, мечтающий покорить всё и сразу. Поднявшись на звезду славы, он, казалось, готов был ослепить нас своим блеском. Но не выдержав напряжения, этот восточный монстр, глядя на бескрайнее небо, улыбнулся с блаженством и тихо угас. Так завершилась одна из наших языковых попыток - трагикомичная, но такая поучительная.
Интересно, есть ли способ создать модель, где языки не борются друг с другом за внимание, а живут в гармонии, поддерживая и дополняя друг друга? Как перейти к такому подходу? Возможно, это поможет избежать болезненного ощущения потери одного языка, когда фокусируешься на другом...
Language Substance. Борьба за баланс в многоязычном воспитании
метафора о сложностях и радостях полиязычного мира
Когда дочери исполнилось два года, в её жизнь вошёл английский язык, а в три - французский. Так началась наша жизнь, словно разбитая на главы, где каждая неделя принадлежала своему языку. Молодой французский ворвался в наш мир, требуя внимания, как капризный ребёнок, жадно захватывая время и силы, которые раньше принадлежали старшему английскому. Английский же, словно старый мудрец, терпеливо дремал в ожидании своей очереди, иногда подавая слабый голос, чтобы напомнить о своём существовании. Сначала языки чередовались строго по неделям, активности и состояния менялись по расписанию.
Но одно неверное движение в этом хрупком графике и равновесие нарушалось. Появлялось чувство, будто, уделяя время одному языку, мы теряем другой, словно забываем старого себя, увлекшись новым ощущением. Ведь это было не просто обучение, а внутреннее путешествие. В одном языке мы были одними людьми, в другом совсем другими. Эти идентичности, как две половины одной души, то спорили между собой, то находили гармонию.
И вот на сцену вышел третий участник - арабский. Он родился в нашей языковой пьесе, когда английский вконец одряхлел, а французский начал отваливаться по частям. Появился как неуклюжий герой, мечтающий покорить всё и сразу. Поднявшись на звезду славы, он, казалось, готов был ослепить нас своим блеском. Но не выдержав напряжения, этот восточный монстр, глядя на бескрайнее небо, улыбнулся с блаженством и тихо угас. Так завершилась одна из наших языковых попыток - трагикомичная, но такая поучительная.
Интересно, есть ли способ создать модель, где языки не борются друг с другом за внимание, а живут в гармонии, поддерживая и дополняя друг друга? Как перейти к такому подходу? Возможно, это поможет избежать болезненного ощущения потери одного языка, когда фокусируешься на другом...
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from jp
