Юристы говорят, что участие России в Европейской конвенции по правам человека — один из последних инструментов, который не позволял забыть, что высшей ценностью в государстве является человек, его жизнь, права и свободы.
После денонсации о всем этом придется забыть. В высоких кабинетах говорят, что выход из Совета Европы — «хорошая возможность восстановить ряд важных институтов для предотвращения особо тяжких преступлений в стране», «типа смертной казни». В частности, об этом 26 февраля заявил зампредседателя Совбеза Дмитрий Медведев. Нетрудно догадаться, что «тяжким преступлением» в РФ будет считаться любое инакомыслие.
Репрессии в армии, чистки в силовых ведомствах, массовый террор, пропаганда, пытки и доносы, репрессии, расстрелы… Все это Россия проходила в годы «Большого террора», число жертв исчислялось миллионами.
История повторяется, но второй раз в виде не фарса, а настоящей катастрофы. И отсуствие у россиян права подавать иски в Европейский суд по правам человека после денонсации конвенции — самое малое, о чем стоит сожалеть.
Юристы говорят, что участие России в Европейской конвенции по правам человека — один из последних инструментов, который не позволял забыть, что высшей ценностью в государстве является человек, его жизнь, права и свободы.
После денонсации о всем этом придется забыть. В высоких кабинетах говорят, что выход из Совета Европы — «хорошая возможность восстановить ряд важных институтов для предотвращения особо тяжких преступлений в стране», «типа смертной казни». В частности, об этом 26 февраля заявил зампредседателя Совбеза Дмитрий Медведев. Нетрудно догадаться, что «тяжким преступлением» в РФ будет считаться любое инакомыслие.
Репрессии в армии, чистки в силовых ведомствах, массовый террор, пропаганда, пытки и доносы, репрессии, расстрелы… Все это Россия проходила в годы «Большого террора», число жертв исчислялось миллионами.
История повторяется, но второй раз в виде не фарса, а настоящей катастрофы. И отсуствие у россиян права подавать иски в Европейский суд по правам человека после денонсации конвенции — самое малое, о чем стоит сожалеть.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from jp
